Специалист широкого профиля - Елена Свободная
Я присвистнула. О Даре некромантии я действительно знала очень мало, но чтобы он представлял такую опасность для носителей — слышала впервые. Да и разбег слишком большой. Либо предшественники банально скармливали своих студентов упырям, либо господин магистр потрясающе наловчился делать зомби из случайно упокоенных, дабы доучить их до конца.
— Что-то не вяжется, — вслух сказала я. — Странная статистика.
— Странная, — кивнула Ахи. — Но тем не менее, в последнее время что-то там произошло. Его преподаватели, конечно, молчат... Магистр там всех такими клятвами связывает, что при попытке сказать лишнее, в лучшем случае у них язык отнимается на неделю. Но шила в мешке не утаишь — Академия большая, а все равно пересекаемся, хоть и в процессе работы. Особенно моей работы.
Она выразительно подвигала бровями.
— Зачастили к тебе? — понятливо кивнула я. Дар воды хорошо проявлял себя в лекарстве, чем и воспользовалась Ахи при выборе специализации. А обучение у Лигета ЭрлЭхвальда сделало ее помощь более эффективной, чем у коллег, и позволило быстро сделать карьеру. Работала она только с преподавателями или заслуженными магами страны — лечебница при Академии славилась своими специалистами, особенно у боевых магов.
— Да, — подтвердила она мои логические выводы. — Но только раньше они шли, в основном, погрызенные нежитью, с практических занятий — распоряжение свыше защищать оболтусов ценой собственной если не жизни, то хотя бы здоровья. А сейчас преподавателей-некромантов стали больше беспокоить внутренние травмы — кровоизлияния, разрушение внутренних органов, та же немота... И везде следы темной магии. Не могу утверждать, что это Дар некромантии, но такое впечатление, что магистр Гроттернбергский наказаниями за нарушение клятв теперь не ограничивается.
— Любопытно, — я задумалась. Первоначальная емкая характеристика главы факультета некромантии расцветала яркими красками.
— Расскажешь, во что ты ввязалась на сей раз? — наконец-то задала подруга вопрос, который вертелся у нее на языке с самого начала.
— Хм... — я попробовала прикинуть, насколько такое знание может быть опасно для того, кто может непосредственно контактировать с загадочным магистром. И пришла к выводу, что кое-чем поделиться все же могу, хотя услышанное от Ахи, мне очень не понравилось. К тому же, сложить это с проблемой пропавших студентов сходу не получалось. В этот момент в дверь аккуратно постучали.
— Не заперто! — крикнула Ахи.
В беззвучно открывшуюся дверь вошёл очень высокий и очень широкоплечий мужчина с аккуратно подстриженной бородой и длинными каштановыми волосами, кое-как стянутыми в хвост. Одет он был в домашнюю футболку и мятые, испещренные неистребимыми пятнами, джинсы. Карие глаза весело обозрели наш стол:
— Пьете!
— Пьем, — согласились мы.
— И без меня.
— Точно!
— Очень зря, я хороший!
Мы рассмеялись и полезли к оборотню обниматься. Лигет обнял нас обеих, поцеловал жену и сразу задал вопрос дня:
— Нора, во что ты опять ввязалась?
Мы с подругой снова рассмеялись. Рядом с огромным и надёжным, как скала, Лигетом начавшая подгрызать меня тревога сдалась и отступила. Мы снова звякнули бокалами, оборотень сделал себе огромный бутерброд, откусил почти половину и внимательно посмотрел на меня.
— Давай я начну с повода своего визита, а потом расскажу, что смогу? — мужчина кивнул. — Лигет, что ты можешь сказать о Фабиане Гроттернбергском?
Лигет ЭрлЭхвальд даже неподавился, равнодушно продолжив жевать. Я с восхищением подумала о его выдержке — такого, наверное, даже ментальным ударом мне не удастся сразу пробить на эмоции, натренировался, зараза, на студентах! Удалось уловить только отголосок тревоги. Он побарабанил пальцами по столу, очевидно размышляя, не откусить ли ещё кусок, выигрывая время. Потом, видимо, решил, что от настырной менталистки его это не избавит и, твердо глядя мне в глаза, проговорил:
— Мерзкий изворотливый ублюдок. Это если вкратце. Если расписывать более подробно, не брезгует запретными ритуалами, проводит некро-эксперименты на людях без подстраховки светлых и считает себя самым крутым специалистом во всем.
Голос оборотня звучал спокойно и сухо, как будто он не обвинял коллегу в серьезных преступлениях, а рассказывал о его возрасте, росте и весе.
— А почему? — этот простой вопрос позволяет иногда получать самые интересные и непростые ответы.
— Невообразимо огромный магический резерв, — пожал плечами Лигет. — Помнишь, мы пробовали твой измерить?
Я кивнула. Очень интересный и необычный опыт, который я вряд ли бы захотела повторить — слишком неподдающиеся осознанию глубины.
— Так вот у него, скорее всего, то же самое. Только добавь сюда Дар взаимодействия со смертью и лет двести на практику и оттачивание способностей.
Внутри у меня похолодело. Я молча выпила, закусила и внимательно посмотрела на мужа подруги. Обуздать свои чувства мне удалось за пару секунд, но чуткий нюх оборотня эманации страха считывает на раз.
— Мы так и не смогли добраться до дна.
— Вот именно, — кивнул он.
Я задумчиво прищелкнула языком, передернула плечами, стряхивая чужие эмоции (своих хватает) и заявила:
— Велика вероятность, что мне придется с ним пересечься в рамках текущего задания. Поэтому давайте я приглушу страх и себе, и вам, чтобы разговор получился более конструктивным.
Супруги ожидаемо отрицательно покачали головами, предпочитая справляться самостоятельно.
— В общем, ситуация такова, что меня пригласили в университет разобраться со странностями, творящимися на факультете политологии. Там никто не знает, о моей задаче и что я менталист, кроме декана Тени́. Ему меня рекомендовал Вит, я приехала сегодня ночью, на обычной машине, в съемную квартиру и завтра я пойду устраиваться на должность преподавателя...
При этих словах Анахита не выдержала и хихикнула. Она лучше, чем кто бы то ни был, знал, какое отвращение я питаю к преподавательской деятельности. Это труднообъяснимое чувство зародилось еще во времена моей собственной учебы в институте родного города. По официальной версии, у меня была тяжелая форма аллергии на человеческую глупость, которую мне диагностировала сама Ахи, учась уже на пятом курсе. Впрочем, как оказалось, она была недалека от истины. Шеф лично наставлял меня первые несколько лет и, конечно, специфика моего Дара очень помогала. Он осваивался, кажется, сам собой, теория только заполняла пробелы, а упражнения помогали закрепить полученную информацию.
— Ты — преподаватель? — тоже заухмылялся, слегка расслабившись, оборотень.
— Сама в шоке, — вздохнула я, откидываясь на спинку стула и поправляя совсем сползший рукав. — Как вы прекрасно понимаете, Шеф не стал бы
