Единственная для охотников (СИ) - Tommy Glub
- Вы зашили мне рану? - я удивлённо смотрю на мужчину и не верю своим глазам.
- Да, иначе бы остался широкий и очень некрасивый шрам на коже. Мы не планировали тебя подбивать, словно лань на охоте. Но ты не оставила нам выбора. Мы должны тебя поймать и привести к нашему заказчику.
- Почему я ещё не у него? - усмехнулась я, провокационно выгнув бровь.
- Потому, что, Ева, мы ошиблись и прыгнули не в то время. А камень не может нас перенести подряд несколько раз в разные годы.
- И потому вам нужно немного больше времени, чтобы ваш камешек подзарядился? И вам всё равно, что он может меня убить? - хмыкаю и вижу небольшое удивление в его глазах. Он нервно сглатывает, медленно оборачивая вокруг моей ноги повязку. Она влажная, пропитанная какой-то мазью.
- Правда? - охотник хмурится.
- Уверена, что твои предки тебе об этом рассказывали. Но откуда-то ты же взял все эти татуировки.
- Видимо, ты удивишься. Но, кажется, ты обо мне знаешь на порядок больше, чем я - о тебе.
Фыркнув, я рассмеялась. Тоже мне, охотник. Он вообще хоть что-то знает обо мне?
Или…
А вдруг я ошибаюсь? Вдруг он такой же, как и я? Всю жизнь и не подозревал, что из древнейшего рода охотников?
Если это так, то зачем он так себя ведёт? Сейчас тогда зачем меня ловит, словно зверушку?
Нет. В любом случае, мне нужно доверять только самой себе. Сложно жить одной и всегда надеяться только на себя, но я должна.
Осматриваюсь вокруг. Старое, ветхое помещение с древним ковром на полу и такой же кроватью с железной сеткой. Мне кажется, что мы очень близко прыгнули к моим привычным годам. Это очень странно, но мне здесь очень… Комфортно. Уютно. И я не могу объяснить, почему мне тут так хорошо. Словно мне тут и нужно было оказаться.
Я вижу рядом плед и немного накрываюсь им, хотя бы ноги. Джинсы порваны в месте ранения и разорваны по периметру, а майка прилипла и я её совсем не чувствую.
Главное, чтобы этот год не был каким-то жёстким на рейды. Или чтобы мы были как можно дальше от любого города. Не важно - миллионник или нет, но важно, чтобы нас видели вместе как можно меньшее количество людей.
Потому что мне даже не обязательно далеко бежать.Я наберусь сил и сбегу. Но если я прыгну в любое другое время у меня будет фора.
Я бы хотела иметь запасной вариант и иметь силы прийти к кому-то или завести в определённом времени больше знакомых и друзей.
Но и так я не могу. Я боюсь кому-то довериться. Если подумать, по факту я ничего не потеряю. Если меня убьют - будет легче тем же охотникам. Они ведь думают, что во мне всё дело. И вся моя жизнь не имеет какого-то смысла. Я устала бегать и прятаться. Я хочу просто жить. За четыре года мои вещи всего лишь помещаются в рюкзак.
Подсаживаюсь ближе к подлокотнику, жмурясь от боли и прикусив со всей дури губу. Прижимаюсь затылком к стене и прикрываю глаза. Чувство безысходности и одновременно обречённости, очень накрывают с головой. Я практически задыхаюсь и когда дверь снова открылась, я не успела скрыть свои слёзы.
Однако, зашла какая-то бабуля.
Она, с небольшим подносиком, проходит в комнату и садится на кровать. На простеньком деревянном подносе стоят чашка с водой и тарелочка с бульоном. Горячее и вкусно пахнущее. Посуда глиняная, какая обычно бывает в настоящей деревушке. Значит мы всё же далеко от города.
И это не может не радовать.
- Покушай пожалуйста, - бабушка ласково улыбнулась и уверенно пододвинула ближе суп. Повернула ко мне глиняную ложечку. - Тут птица и вареные яички, он должен помочь тебе немного восстановить силы.
Я осторожно беру горячий бульон, тихонько дую на ложку и пробую. Он немного жирный и соленоватый, пахнет петрушкой и кинзой, но это очень приятно. Потому я аж прикрываю глаза от удовольствия и ем ещё.
Я ем быстро и ни секунды не подумав о том, что он может быть отравлен. Бабушка в это время просто молча смотрит и своими серыми глазками наблюдает за мной, словно я её внучка и пришла к ней в гости. У меня не было таких. Не было бабушек и дедушек. Все мои предки умерли в молодом возрасте. И теперь я понимаю прекрасно - почему.
Но в любом случае, мне очень приятно и вкусно. Горячий суп проникает внутрь, согревает изнутри и во рту остаётся вкус птицы и кинзы. Я отодвигаю поднос и уверенно киваю.
- Спасибо большое за бульон. Мне очень понравилось.
- Пожалуйста. Попробуй поспать, ты очень слаба и я не понимаю как тебе ещё помочь, - бабуля добродушно улыбнулась мне, показывая мне морщинки и вообще не внушая никаких негативных эмоций.
Она уходит. А я засыпаю с полным желудком. И со слезами на щеках.
А ещё с полным ощущением, что оба охотника рядом. И мне нужно за какое-то время выторговать себе свободу.
4
Прошло несколько долгих и, отчасти, странных дней. Потому, что эти чёртовы охотники просто уехали куда-то.
А наедине с этой бабушкой было не так уж и страшно. На второй день она помогла мне выйти из комнаты и я весь день сидела и смотрела из окна на густой лес на опушке. Мне было тут даже уютно, однако, я бы не сказала, что я хочу тут остаться. Потому я уверенно думала варианты побега, особенно пока рядом нет этих варваров.
Мне не было нигде хорошо. Ни тогда, когда я жила одна, ни когда спешила и бежала несколько раз от охотников, ни сейчас, в уютном, но чужом доме. Я все четыре года чувствую, как моя жизнь постепенно перестаёт быть ценной даже для меня.
Но вырваться из лап охотников мне нужно. И не важно, что сейчас они или их бабуля ко мне более менее хорошо относятся. В памяти свежа боль от ранения. Собственно, потому, что я всё ещё её чувствую.
Домик и правда старенький, но чистый. Повсюду висела или стояла глиняная посуда, разная засушенная травка для чая или еды, а во дворе находился погреб, где хранились скоропортящиеся продукты. Бабушка Дарья
