Мой враг-дракон: Разоблачить и не влюбиться - Вера Дельвейт
— Мне на голову будто валун упал, — плаксиво скривил губы дракончик. Он держался на спине Рика уверенно, но ещё не оправился от пережитого.
— Потом я уже в пещере очнулся. Смотрю: ранен и связан какими-то… верёвками. Или не верёвками, зелёные они были… и тугие. Как растения, — Рильман поёжился, и точно не от холода. — Потом верёвки пропали… я так понял, что они были магические.
Выслушав его, Рик коротко велел:
— Расскажешь всё Хэг-Даалю.
И вот теперь мы с нетерпением смотрели на главу квизари. Не знаю, что думал Ассту, но я была уверена, что здесь дело нечисто. Кому мог помешать единственный сын больного, прикованного к постели Ларк-Ильги? Может, очередные козни серых? Я покосилась на Рика, и мне в голову пришла совсем уж невероятная мысль: что он сам всё это провернул, чтобы сразу выслужиться перед Хэг-Даалем, показать себя ценным квизари…
Да ну, глупость какая!
— Вижу, вам не терпится начать расследование, — улыбнулся тем временем Хэг-Дааль, но как-то вымученно, без обычного мягкого блеска в синих глазах. — К сожалению, всё, что живописал юный Рильман — его фантазии.
— Фантазии? — эхом переспросила я.
Хэг-Дааль кивнул, вытянув перед собой руки на столе и сцепив пальцы вместе.
— Да, благородная Ания, я поговорил с его достойной сестрой Ингерис, и стало ясно, что мальчик — любитель выдумывать разные истории. Со слов благородной Ингерис, однажды он заставил слуг поверить в то, что по ночам под стены замка Ларк приходит каменный великан — страж Ирлигарда — и ищет потерявшихся узников.
Рик хмыкнул.
— Хотите сказать, достойный Хэг-Дааль, что всё было просто, как огнём дохнуть, а мальчишка обвёл нас вокруг пальца?
Глава квизари кивнул:
— Именно так. Он тайком полетел в Карвалийские горы, поранил там крыло и, испуганный, забился в пещеру.
— И зелёных верёвок не было? — я закусила губу.
Хэг-Дааль посмотрел на меня с некоей отеческой снисходительностью:
— Благородная Ания, откуда они могли взяться, если у нас, драконов, нет таких умений — создавать путы из ничего, а в перечне артефактов, которыми пользуются все альги, не упоминалось ни одного такого, который мог бы связать?
— Вот же маленький фантазёр! — воскликнула я, одновременно негодуя и испытывая облегчение. Такое расследование оказалось бы намного интереснее, чем допрашивать слуг или возиться с чернильницей и пером, но я была рада, что на самом деле Рильману и его семье ничто не угрожает.
— Значит, всё разрешилось, — по тону Рика нельзя было сказать наверняка, какие чувства он испытывает. — Мы можем идти и отдыхать, благородный Дааль?
— На сегодняшний день вы свободны, — и глава квизари пожал нам руки. Теперь он улыбался так же солнечно, как и всегда. — Вечером попрошу зайти ко мне и взять новые задания.
Мы раскланялись и вышли. Зевавшие в коридоре Эльм и Рапша сразу встрепенулись.
— Госпожа Ания, наконец-то! — не сдержался Эльм, и я хихикнула. Поглядела вслед удалявшемуся Рику — он шёл с таким достоинством, словно его одежда нисколько в пещере не пострадала. Я ощутила лёгкое сожаление оттого, что сказала ему про Ирлигард. Это было жестоко с моей стороны, ведь родителей Рика осудили несправедливо.
— Госпожа Ания, пойдёмте, — пробудил меня от внезапной задумчивости голос Рапши, — истомились мы тут совсем!
— А давайте вы по одному меня охранять будете, — предложила я, шагая по коридору и сочувственно оглядываясь на утомлённых стражников. Понизила голос до заговорщицкого шёпота:
— Каэм ничего не узнает, обещаю!
Они с сомнением переглянулись.
— Вспомните, я без вас в целую пещеру залезла и по горам чуть полетала! Ничего же страшного не случилось, — ободряюще сказала я.
Рапша насупил свои рыжеватые брови и припечатал:
— Когда случится, поздно будет! Госпожа Ания, нам с Эльмом год осталось дослужить, а потом домой вернёмся, к своим семьям. Вы уж не подставляйте нас, а то мы ни артефактов, ни золота напоследок от господина Ирр не получим, только пинок под зад. Знаем, что вы за себя постоите, — добавил он, когда я открыла рот, — а только вдруг что?
На моей памяти это была самая длинная речь, которой Рапша когда-либо разражался, и я сдалась.
— Ну ладно. Будь по-вашему, — и, поправляя испачкавшуюся в горах накидку, я направилась в свою комнату. Там меня ждали Эсимэ с горячим чаем, который она научилась заваривать по рецепту Райле, и соловей, беспокойно летавший туда и сюда в ожидании меня.
— Сетар! — Я подхватила его на руки и любовно погладила серые пёрышки. — Совсем я о тебе забыла, ты уж извини свою плохую хозяюшку…
А затем пришло послание от альгахри Ниарвена, и было в нём такое, отчего я едва не поперхнулась чаем.
VI
Дворцовый сад был великолепен. Высокие деревья с яркой листвой, через которую пробивались лучи солнца, и низенькие, толстые с фигурно подстриженными круглыми кронами; тоненькие розовые деревца, на которых покачивались золотистые плоды. И везде алые цветы и трава — тоже фигурно подстриженная в виде кругов, треугольников, квадратов и ещё Невидимый Бог знает чего. А мы с Ниарвеном стояли на тропинке — белой, а не коричневой, потому что под ногами была не земля, а облачная твердь — и любовались всем этим великолепием.
Соловей у меня на плече сидел тихо и крутил головкой, словно тоже заинтересовался невиданным зрелищем.
— Ну как вам небесные цветы, Ания? Нравится? — поинтересовался альгахри белых драконов.
Я закусила губу, раздумывая, как ему ответить — и так, чтобы не солгать, и так, чтобы правду не сказать. Да, здесь красиво, но все эти деревья, трава и цветы были искусственными. Много столетий тому назад предки рода Каль создали дворцовый сад с помощью подручных материалов и магии.
— Очень похоже на наши леса под землёй, — наконец, выговорила я. — Они красивые.
«И тоже ненастоящие», — добавила про себя. Ни под землёй, ни высоко в небе настоящих деревьев и травы быть не может. Всё только сотворённое драконьей магией. Но, кажется, Ниарвен не видел большой разницы, потому что удовлетворённо улыбнулся.
— Я рад, что вам нравится. Давайте прогуляемся по тропинке.
Я не возражала. Прежде чем вывести меня сюда, Ниарвен настоял на том, чтобы я составила ему компанию за столом. А поскольку мне щедро подкладывали в тарелки белого мяса и каких-то сушёных фруктов и подливали в чашу перебродившего виноградного сока, то я чувствовала себя сытой и немного сонной. И соглашалась на всё, что ни предлагал Ниарвен.
Он остановил меня под усыпанной цветами яблоней и торжественно процитировал чьи-то стихи:
— Я мог бы вечно вас лицезреть,
Я мог бы вашу
