Колумбина или... Возвращение голубков (СИ) - Татьяна Ренсинк
Глава 8 (свекровь…. пещера…)
Утром, прочитав приглашение от родителей прибыть в замок, Пётр был рад собраться со всеми именно туда. Хотелось забыть события последних двух дней и просто жить как жили.
После рождения Машеньки это была первая поездка из дома вместе с ней. Месяц от роду она была спокойным малышом, много спала, прекрасно ела. Причём питалась грудным молоком родной матери. Иона сама хотела кормить малышку, как и всех сыновей, относясь довольно ревностно к одной только идее, чтоб к ребёнку прикасалась кормилица.
В замок Аминовых поездка предстояла довольно долгая с младенцем на руках и в карете. Благо на дворе было лето и останавливались часто, чтобы отдохнуть. Через два дня такой поездки все были рады наконец-то встретиться с родителями Петра. Довольные, бодрые те выглядели свежо и счастливо. Со слезами на глазах они встречали новорождённую внучку, которую из-за ухудшения здоровья не смогли навестить, но встреча случилась сейчас и принесла ещё больше радости.
Когда Машенька тем вечером уже спала, свекровь позвала Иону и Петра прогуляться в саду. Пётр шёл рядом, чувствуя, что матушка хочет поговорить о чём-то важном, и она спросила, что беспокоит саму Иону, поскольку заметила в ней некое смятение или переживание о чём-то. Им пришлось рассказать о произошедшем на балу и после с Врангелями.
Матушка так и стояла на одном месте, слушая их и удивляясь всё больше. Она, казалось, тоже погрузилась в некий шок от событий и покачала головой, широко раскрыв глаза:
— Прямо мистика какая-то… Врангели…. голуби.
— Мне очень жаль голубку…. Колумбину, — вздохнула Иона.
— Это всё после родов. Женщины чувствительны, — кивнула в поддержку свекровь. — У вас что-то с голубями.
— Да, я всегда говорил, что у меня с ними что-то, — засмеялся Пётр, но его любимой было не смешно, а во взгляде укор.
Матушка кивнула сыну с неким намёком и, взяв Иону под руку, отправилась дальше по саду с нею без него. Пётр понял всё. Ему предстояло остаться одному на время, и он решил вернуться в замок.
— Пусть он побудет пока один, — загадочно сказала Ионе свекровь, оглянувшись на удаляющегося сына.
— Почему? — не совсем понимала Иона, и она остановилась.
Свекровь нервно стала потирать руки, разводить ими, пожимать плечами.
— Даже не знаю, как… объяснить… Мистика какая-то, но…
— Что случилось? — застыла Иона, не в силах ждать, когда свекровь, находившаяся в поисках слов, долго молчала.
— Ты не поверишь, но я у дороги нашла картину… с голубями и девушкой… Всё, что ты описала.
Иона смотрела в ответ так же, как и она: шокировано, пытаясь принять этот загадочный факт.
— Как? Где она?
— Идём, — позвала свекровь скорее за собой.
Она спешила покинуть сад, спешила в замок, но войти туда через совершенно другую дверь: маленькую, скрытую от глаз… Оттуда они прошли по узкому коридору, где пахло сыростью и было редко освещено факелами на стенах, и спустились скоро по винтовой лестнице, выложенной неровными камнями, в другой коридор.
— Темницы? — спросила несмело Иона, следуя за свекровью, но та лишь прошипела и улыбнулась, махая рукой следовать за нею.
Путь казался долгим, нескончаемым. Свекровь скоро взяла один из факелов и освещала им коридор, где была кромешная тьма. Холод, волнение, странное чувство таинственности и мистики тревожили Иону.
Когда же свекровь остановилась и потянула за висевшую в стене верёвку, перед ними медленно открылась дверь, пропуская слабый свет.
— Пещера, — подивилась увиденному Иона и прислушалась к доносившемуся шуму снаружи. — Вода?
— Водопад, — подтвердила догадки свекровь. — Здесь мой тайный уголок, и вход сюда тайный. Однако, — она повела вокруг рукой, указав на это помещение в пещере, где находились.
Здесь было уютно, хоть и не совсем светло. На стенах горели факелы, а из стены напротив, по бокам через узкие щели струился свет. На полу лежал персидский ковёр, посреди которого стоял круглый столик, кресло, а у стены стояли две картины: одна — с нарисованной берёзовой рощей, выглядевшей, как настоящая; а другая — та самая картина девушки с голубями, которую Иона видела на балу во дворце Врангеля.
— За той стеной, — указала свекровь на щели в стене. — Это дверь… А там выход из пещеры. Мы за водопадом. Об этом туннеле никто не знает, и я его умело скрываю за этими стенами.
— Невероятно, — восхитилась Иона и подошла к картинам. — Здесь две!
— Обе лежали у дороги. Я нашла их и принесла сюда. Ничего не успела пока предпринять. Даже не знаю, кто рисовал, но когда ты рассказала про картину с голубями, я была поражена.
— Так же поражена сейчас и я, — улыбнулась Иона. — Но ведь как судьба удачно распорядилась! Я верну картину Габриэле. И спрошу, не пропала ли ещё какая картина. Вот только странно всё, вам не кажется?
— Очень странно, а потому лучше пока никому больше ничего не говорить. Петруше скажи, может, а вот дальше… Думаю, у Врангелей что-то не так. Ты поговори с его супругой тайно об этом. Думаю, влезать в их проблемы совсем не стоит.
— Я понимаю, но мне её так жаль. Я чувствую, что она там жертва, — призналась Иона. — Я такая чувствительная в последнее время.
— Это всё из-за беременности и родов, — нежно улыбнулась свекровь и взяла её руку в тепло своих ладоней. — К тому же, у вас родилась доченька. Уделите ей внимание.
— Я бы не хотела, чтобы мою дочь постигла участь Габриэлы. Как уберечь ребёнка от подобной судьбы?
— Мы не можем это предугадать, — вздохнула свекровь. — Лучше держаться подальше от неприятностей, в данном случае от Врангелей…
Глава 9 (любовь…. беседа с матушкой…)
Сразу, как вернулась со свекровью через туннель домой, Иона поспешила в свою с супругом спальню. Пётр был там. Он сидел в кресле у раскрытого балкона, попивал коньяк и читал книгу. Увидев вошедшую милую, он сразу обратил всё внимание на неё. Книга и рюмка остались на столике… Ничего уже не было столь важно, как вернувшаяся возлюбленная.
— Скучал? — робко улыбнулась она. — У тебя необыкновенная матушка, не устаю удивляться.
— Я тоже, — согласился Пётр. — Удивляюсь ей каждый раз. Что у вас вдруг за секреты?
— Это был её секрет, теперь стал и моим, — игриво ответила Иона и, прикусив нижнюю губу, стала медленно приближаться.
Она плыла, словно лебедь по волнам. Её хотелось коснуться, потом прижать в свои объятия, снять одеяние и
