Хозяйка магической лавки – 3 - Александра Черчень
– А я почем знаю, Р-р-реюшка? – гаркнул в ответ посланец. – Мое дело простое. Сказали, и я пер-р-редал!
– Кокетничаешь, Карыч, – покачал головой Рейанар. – Хорошо, после окончания занятий зайдет.
– А сейчас? Деканат это вам не тапки после фамильяр-р-ров стир-р-рать. Вызывают – пускай.
– А я тут магистр с регалиями или мимо проходил? Кто звал хоть?
– Заведующий одной из кафедр факультета зельеварения.
– Ага… ясно. Придет, но потом. Примерно через час-полтора.
– Пер-р-редам, – кивнула магическая птица и рассеялась в воздухе зеленоватым туманом, который потянулся к двери.
На меня снова с огромным любопытством косились остальные ученики.
Рей задумчиво перебирал пальцами по поверхности стола; заметив, как в аудитории прекратилась работа, сказал:
– А вы что остановились? Вам в деканат не нужно, ни до ни после. Так что варим, мешаем, не отвлекаемся.
Все действительно вернулись к работе, а вот я попала в ловушку долгого, пристального взгляда инквизитора. Притом, судя по подозрению в глазах, Рей полагал, что я вступила в сговор с тем самым неведомым завом кафедрой, чтобы подло утечь с его занятия.
Впрочем, пристальное внимание магистра быстро ушло, он больше не сверлил меня долгими взглядами. Так, бросил несколько беглых, но и этого мне хватило, чтобы сделать несколько мелких, но досадных ошибок.
После очередной ошибки зелье негодующе плюнуло в меня тягучей жидкостью, и проходящий мимо Рей остановился, а после иронично заявил:
– Мисс Норил, если будете продолжать витать в облаках, то ваше творение будет все на вас, а не в котле. Будьте внимательнее… и сейчас вам нужно трижды окунуть ложку в центр, доставая ею до дна.
А то я не знаю!
Но сквозь зубы лишь ответила:
– Да, магистр. Спасибо, магистр.
– Пожалуйста. – Смех в голосе мужчины слышался опять.
И это, если честно, дико раздражало! Да у меня из рук все валится как раз из-за него! А он еще тут ходит, насмехается, что сосредоточенность – это главное…
В общем, к моменту закипания зелья я тоже была примерно в таком же состоянии. Но к счастью, это не помешало мне взять себя в руки и правильно произвести последние манипуляции. Варево, конечно, получилось не образцового темно-зеленого цвета, а скорее изумрудного, но это было вполне допустимо.
Мы как раз оставались одни в аудитории, потому что сегодня магистр оценки выставлял в порядке живой очереди и сразу недвусмысленно говорил сдавшим: «Можете быть свободны».
Так что магистр Рейвенс задумчиво разглядывал то котел, то меня.
– Ладно, не взорвала, уже плюс, – наконец-то решил он. И оценку в зачетке поставил, хотя, судя по всему, Рею очень хотелось вывести «удовлетворительно» вместо «хорошо».
– Спасибо, – процедила я и попыталась выхватить зачетку из длинных пальцев. Но не вышло. Он крепко держал ее с той стороны.
– Как там Фолиант? – невозмутимо спросил магистр, словно и не он заставлял меня находиться на расстоянии вытянутой руки от себя.
Это было близко, слишком близко.
Я видела все переливы цвета в затягивающей радужке его глаз, красивые чувственные губы, которые могли как сладко целовать, так и говорить редкостные, с моей точки зрения, гадости.
Не-вы-но-си-мо!
– Нормально. Спит пока.
– Это подозрительно, – чуть свел брови Рей. – Попробуй его разбудить, мне кажется, что он… хитрит. Чем у книги такого рода больше времени на размышления, притом пребывая рядом с тобой, тем хуже.
– Почему?
– Потому что вы связаны. И что он может на тебя влиять, что ты на него.
– С Сарочкой я такого не заметила…
– Совсем? – чуть хитровато улыбнулся Рей. – А мне показалось, что в тебе несколько прибавилось дерзости.
Чуть подумав, я неопределенно повела плечами.
– Хорошо, я попробую разговорить темный гримуар, как будет время и возможность. Но чтобы они появились, тебе надо для начала меня отпустить!
И я еще раз рванула на себя зачетку, и прочная с виду книжка едва не распалась на две части. Я ойкнула и ослабила силу натяжения.
Внезапно Рей второй рукой сжал мое запястье и встал. От неожиданности я даже выпустила из пальцев несчастный предмет спора!
Он привлек меня к себе, заставляя выгнуться, прижаться к нему всем телом, распластаться грудью по груди, запрокинуть голову, чтобы смотреть в глаза.
– Скучала? – хрипло спросил мужчина и все той же зачеткой отвел от моего лица выбившуюся прядь волос. Провел уголком по скуле, щеке… чуть царапнул шею, от чего по телу рассыпались мурашки, а дышать стало нечем.
– Ни капли, – процедила я, глядя прямо в глаза. Пропадая, теряясь, понимая, что это моя ошибка.
– Врушка, – ласково ответил Рей. – А я вот скучал.
Хотелось заорать: «Ну и топай к Эве, она тебя утешит», или «Видела я, как ты скучал», или что-то еще из столь же бесполезного и, самое главное, демонстрирующего ревность.
Но я сдержалась. И правильно, потому что он почти сразу меня отпустил и сделал шаг назад, а мне кивнул на дверь:
– Иди.
Ну, и я пошла. А если честно, то даже побежала!
* * *
К деканату я, если честно, не шла, а тащилась. Предварительно забежав в какой-то темный угол и вдохновенно порыдав ровно три минуты за какой-то статуей.
Меня словно разрывала боль от слов и поступков Рея и одновременно презрение к себе. Что мне НАСТОЛЬКО плохо. НАСТОЛЬКО больно.
Что я сейчас сижу на холодном полу в каком-то закоулке и размазываю по щекам слезы, а не гордая и независимая топаю в деканат узнавать, что именно высшему преподавательскому составу от меня понадобилось.
И как же мне не хватало мамы, кто бы знал!
Как же хотелось прижаться к ней, втянуть в себя знакомый с детства и потому успокаивающий пудровый, цветочный запах ее духов. Ощутить тонкие пальцы в волосах и нежный, успокаивающий голос. Она бы сказала, чтобы я не плакала, что ничто в мире не стоит слез ее солнечной девочки. Тем более какие-то глупые мальчишки.
Она так утешала меня в десять лет, когда я вздыхала по мальчику из соседнего поместья, а он в нашей детской компании, но все равно публично высмеял мои веснушки. Сказал, что, не знал бы, что я аристократка, подумал бы, что пастушка.
Мама потом сказала, что в веснушках тоже мое очарование. И поцелуев солнышка не стоит стесняться.
Но я все равно стеснялась и мазалась специальными средствами.
И вот сейчас время прошло, и меня обижает не мальчишка, а мужчина. Правда, дело на этот раз вовсе не в веснушках. И нет никого рядом, чтобы обнять и поддержать.
Нечисть у меня хорошая, конечно, но с ними о таком говорить сложно. Первая реакция Сарочки – высмеивание, а Марель, напротив, заходит со стороны логики. А мне не нужна логика, мне просто нужно сочувствие и принятие.
Я вытерла слезы, шмыгнула носом и посмотрела наверх. И вздрогнула, встретившись взглядом с темными глазами-бусинами магического посланника. Как там его, Карыч? Только сейчас птица вовсе не выглядела призрачной. Напротив, до удивления материальной.
– Девчонки, – каркнул ворон, смерив меня насмешливым взглядом. – Чуть что, сразу вода!
И, вспорхнув с руки каменной девы, за которой я и пряталась, он улетел дальше по коридору.
А я прерывисто выдохнула и решительно встала. Покопалась в сумке, нашла бутылек и мешочек с ватными кружочками. Намочила один из них и как следует протерла зареванную мордашку.
Все, Адель, минуты слабости закончены. Выключаем слезные канальца, включаем голову и гордо топаем в деканат.
Не знаю, что именно от меня нужно завкафедрой, но у меня тоже появилась идея, которую надо обсудить.
Когда я дошла до места назначения, то сразу же направилась к столу девушки-секретаря.
– Добрый день, – нейтрально-вежливо поздоровалась она. – Вы по какому вопросу?
– Адель Норил, меня вызвал завкафедрой факультета зельеварения.
– М-м-м… да, все верно. Вызывала. Миссис Триокс ждет вас. – Девушка объяснила, как пройти к месту аудиенции, и вернулась к своим бумагам.
– И еще кое-что. В данный момент я обучаюсь на курсе дополнительного образования. Сдача через две недели, могу ли я получить программу и прийти только на экзамен?
– Хотите отказаться от очного посещения?..
– Так складываются обстоятельства, – кивнула я в ответ.
Ну а что? Сарочка вполне успешно учит меня самостоятельно, никаких сверхсложных зелий на этих курсах допобразования не дают. А с Реем я столкнусь еще минимум три раза, если продолжу туда ходить! Оно мне надо? Вот и я думаю, что не надо.
– Такая возможность есть, но мы обычно рекомендуем посещать все занятия, – нахмурилась секретарь. – Вы уверены?
– Да, мои обстоятельства изменились, и потому приходится корректировать планы.
И тоже ни словом не соврала. Когда я только-только поступала сюда, у меня из забот была только лавка, и то я вешалась! А сейчас рухнуло еще наследство,
