Измена. Я не предавала тебя (СИ) - Екатерина Гераскина
— Вот это другой разговор. А то все о чужих беспокоишься, а должна обо мне. Я твое все, я твоя прелесть.
Я зашла на кухню под привычное ворчание кота и открыла холодильный шкаф. Достала оттуда мяса и овощей. На скорую руку приготовила рагу. Накормила Лорда и налила ему молока за вредность. Тот, наконец, оттаял и расслабился. Я же, плотно поев, взяла тряпку и принялась намывать полы. Гостиная была вся в крови и грязи, ведь я обрабатывала раны волка именно там. Коридор тоже не блистал чистотой. Но винить в чем-либо оборотня я не могла. Ему и так досталось. И раз он нашел в себе силы уйти, значит, ему стало легче. Надеюсь, что и проблеск сознания случился, ведь дверь надо было еще додуматься, как открыть, или же я просто ее не заперла в той суматохе, что царила вчера?
Все же не стоит быть такой беспечной. К полуночи я, наконец, закончила мыть дом, еще раз проведала больного и поняла, что завтра мужчина точно придет в себя и можно будет его отпускать. Повезло ему, родился в рубашке.
Сама же, зайдя в крохотную умывальню, набрала немного воды в деревянную лохань, принесла кипяток из кухни и, закрыв за собой дверь, с удовольствием опустилась в теплую воду. Свет исходил лишь от тусклой свечи. Запах лаванды успокаивал. Я начала уже сонно моргать, потому пришлось наскоро ополоснуться. Я закуталась в теплый халат, выжала волосы и завернула их в полотенце, когда… меня снова потянуло на улицу.
Я не стала сопротивляться этому странному зову. Вышла босой на крыльцо и увидела перед собой волка, шерсть которого в сиянии луны отливала серебром. Высокий, с остатками былой силы зверь смотрел на меня янтарными глазами. Я не бралась судить, присутствовала ли во взгляде осознанность, потому как мне ни разу не доводилось видеть подобного. Но и прогнать его не могла. Я распахнула дверь и пропустила гостя в дом. Волк, на удивление, все понял. Он медленно прошел мимо меня, доставая в холке практически до груди. Сама не понимала, почему не боюсь его и почему, наоборот, хочу помочь. Может, это была моя ведьмовская суть, что чуяла лес и его обитателей?
Я закрыла дверь, упираясь лопатками в полотно. Волк остановился, повернул лобастую голову в мою сторону, словно ожидал дальнейших действий. Только вдруг он отвлекся на шум в комнате. Резко повернулся в сторону двери, за которой лежал больной. Низко зарычал. Я испугалась, что волк нападет на раненого, которого я с таким трудом вытащила с того света. Проскользнула мимо зверя. Заступила ему дорогу, привлекая внимание.
— Не тронь. Тот мужчина ранен, и я выхаживаю его, — медленно произнесла я. И на удивление, волк перестал угрожающе рычать.
— Ты можешь обратиться? Кто ты? Что с тобой произошло? — зачастила я, но волк смотрел на меня не как человек. Мои плечи опустились. Ответов я не дождусь. Поманила волка за собой, решив накормить его.
Черная тень метнулась в сторону, раздалось визгливое шипение. Я включила свет и увидела Лорда под стулом. Тот шипел, пучил глаза и вообще вел себя очень странно даже по его меркам.
— Лорд. Успокойся. Это тот самый волк. Представляешь, он вернулся? Посиди здесь, — указала я волку на место рядом с дверью.
Кухня была маленькой, и мы бы с ним там просто не разошлись. Я сняла с каменной плиты чугунок. Нашла самую широкую тарелку и все переложила туда. Поставила на стол и подманила волка, тот сделал пару шагов и начал настороженно обнюхивать угощение. Я присела на стул, находящийся всего в двух шагах от зверя, и замерла. Примет или нет?
Но волк начал с удовольствием поглощать еду. Аккуратно и чисто. Даже не обратил внимания на Лорда.
— Жрать пришел мою еду? Ш-ш-ш! Скотина! — возмутился тот.
— Кто тут скотина — еще можно поспорить, — шикнула я на кота, радуясь, что волк и правда не осознает речи, а то было бы стыдно.
— Все, я ухожу! — визгливо прикрикнул кот.
— Давай, — устало проговорила я, а сама наблюдала за оборотнем.
— Насовсем!
— Ага.
— Пропадешь ведь без меня!
— Ты еще тут?
— Я уже ушел.
— Я тебя все еще слышу, — подперла кулаком щеку.
— Нет меня больше. Адьёс.
— Кстати, ты надолго «насовсем» уходишь? Дверь я закрою.
— Я не обязан перед тобой отчитываться. У меня тоже, между прочим, есть личная жизнь, которой я жертвую тебе в угоду! Неблагодарная!
— Не буду задерживать в таком случае.
— Мерзкий волк…
— Я все слышу и не позволю тебе оскорблять моего гостя, — хлопнула я ладонью по столу, потом склонилась к Лорду, который сидел под моим стулом. Вытащила его, взяла за шкирку поганца и сама помогла тому пойти по его несомненно важным кошачьим делам. Со стуком прикрыла дверь. Шипение Лорда оборвалось на длинной ноте.
Тишина радовала слух. Я вернулась на кухню, где волк сидел ровно так, как я его и оставила.
— Пойдем за мной. Помою тебя и снова посмотрю на твои раны.
Он последовал за мной…
Глава 3
Проснулась я в комнате с волком, вернее, от легкого толчка его лобастой головы. Он упирался мне в живот. Я сонно улыбнулась ласковому и нежному зверю. Погладила его, пропуская жесткий мех сквозь пальцы. Смотрела в чуть прикрытые от удовольствия глаза. Лежала бы так вечность, но было очевидно, что нужно выпустить волка на волю и проведать своего больного. Последний раз провела между ушей ладонью и, отстранив волка от себя, встала с кровати.
Я спала в простой хлопковой рубашке. Надела сверху нее плотное платье темно-синего цвета и, наскоро причесав волосы, вышла из комнаты. Волк послушно следовал за мной. Я открыла ему, но прежде чем выйти, он грозно посмотрел на дверь, за которой оставался больной.
— Иди. Он не в том состоянии, чтобы навредить мне. — Я снова погладила волка, и тот, кивнув мне, выбежал на улицу в предрассветное утро. Затем перепрыгнул через невысокий забор, будто его и не было на пути, и скрылся в густой чаще леса, обступившего мой маленький замок, как я любила называть про себя свое новое пристанище.
Я вернулась в дом, привела себя в порядок. Приготовила легкий бульон больному и разбудила того. Мужчина сонно проморгался, глухо застонал и завозился, открывая глаза.
— Я жив? — просипел молодой стражник.
— Как видишь. Но еще немного, и я не смогла бы помочь тебе. — Я присела рядом на табурет и помогла больному приподняться, подала чашку с бульоном. Он принял ее.
— Я
