Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит - Елена Княжина
Райс порылся в кармане. И, нащупав, швырнул пустой бутылек на железный столик со сшивателями и мазями. На розовом флаконе едва читалась стершаяся надпись: «Жетемия».
Я узнала свой почерк. Месяц назад сама помечала снадобья, которые расставляла на полках!
– «Весенние дары». Романтика, Варх ее раздери, Ахавы, «самого красивого времени года», – мрачно процедил магистр. – Мисс Хаммер решила, что с «Жетемией» будет еще романтичнее. Пыталась нацедить любовное зелье в чье-то питье за завтраком.
– Но не учла, что вы всю столовую оплели хитрыми защитными чарами? – хмыкнул Граймс, расстегивая узкий воротничок на горе-пациентке. – Так и думал: неинтересно. Больше мне такое не приносите, Кейр, а то обижусь.
Мисс Хаммер пребывала в столь глубоком магическом обмороке, что разбудить ее мог разве что поцелуй принца. Но будь у нее таковой, разве воспользовалась бы студентка любовным зельем?
– Ну и как будем будить нашу излишне романтичную барышню, взявшую судьбу в свои липкие пальчики? – язвительно протянул Граймс, спрашивая это почему-то у меня.
Я проверила руки Элодии. И правда – липкие, словно жабьей слизью измазанные.
– Я бы начала с целительских пульсаров второго уровня. И извлечения аллергенных чар…
– Приступайте, – Граймс уступил мне пациентку.
– В защитном плетении были элементы проклятия, сир Райс? – я поймала жгучий темный взгляд магистра.
– Едва заметные, – поморщился тот, разглядев в моем лице укор. – А вы бы получше следили за своими любовными снадобьями, мисс Лонгвуд!
– Они не мои, – передернула плечами.
Вообще не понимала, к чему их хранить в целительском корпусе! В медицине «Жетемия» использовалась крайне редко. Ее буквально по капле добавляли в тоники пациентов с магической депрессией, чтобы вернуть тем интерес к жизни.
Но по Варх знает кем придуманным правилам в нашем шкафу со снадобьями она была положена. А раз положена, то и имелась, да.
– А почерк ваш, – Райс кивнул на розовую склянку. – Узнаю эти «дамские» завитки. Запирайте свой шкафчик получше, пока у нас вся академия в любовной агонии не слегла.
Да кто бы говорил! Сам, едва я отвернусь, ворует обезболивающие артефакты. Все карманы ими уже набил. И все равно исправно приходит.
– Академия и без зелий «сляжет», – скрипуче рассмеялся Граймс и добавил глубокомысленно: – Было бы где слечь…
– Я запру свободные спальни, – проворчал Райс. – Мисс Лонгвуд – вархов шкаф. И тогда у нас будет шанс пережить эту ночь без происшествий.
Да что-то я сомневалась… Еще раннее утро, а происшествия валятся одно за другим.
Игнорируя дальнейшее бормотание мрачного гостя, я расстегнула блузку на Элодии. Растерла ладони и вдавила их ей в грудную клетку. Вывела указательными пальцами плетение, которое знала, как саму себя. Зубрила его ночами в пансионе, пока прочие девочки разглядывали открытки со свадьбы Ее Величества.
Еще немного… Вот сейчас… Да хоть пару золотых искр, Варх побери!
Плетение не поддалось. Впервые за всю практику не поддалось!
– Алисса, вы сегодня фантастически не собраны, – пробубнил Граймс, пока я растерянно комкала в ладони неудавшийся целительский пульсар.
Тьма!
Это все письмо. Вархово письмо. Оно жгло карман и даже отсюда пахло парфюмом Кристиана. Хотя эшерская дварфова немного заглушала ароматы.
– Я смогу. Дайте мне еще…
Но главный целитель уже отодвинул меня от пациентки, всем видом показывая, что шанс у меня был. Любезно им предоставленный. А теперь все, вояжер уехал.
– Ну что вам еще, мисс Лонгвуд? – раздраженно профыркал док. – Сейчас дырку в моем затылке проделаете. А это отверстие мне по стандарту не положено.
– Я бы хотела сегодня слетать в Хитану, – призналась шепотом Граймсу, рассматривая, как его умелые пальцы творят настоящую магию. – К ночному дежурству вернусь и вас подменю. Обещаю.
– Далековато, нет? – поднял на меня острые, всезнающие глаза. – Я полагал, вы не рветесь в столицу, Алисса.
– С подачи Ее Величества там открылся экспериментальный центр адаптации иномирян, – выдохнула, покусывая губу. – Они ищут добровольцев, кто мог бы…
Я планировала отложить этот разговор до момента, как док позавтракает и совершит обход, но… какой уж тут завтрак.
– Добровольцев? Боги Эррена, и откуда в вас столько человеколюбия? – Граймс поморщился.
– Моя профессия подразумевает бережное отношение ко всем созданиям.
«Кроме магистра Райса и детей изнанки». Но говорить это вслух необязательно.
– Разве? – удивился целитель и почесал подбородок. – Буду знать, буду знать…
Он сощурился, поправил темные волосы, чуть вьющиеся и отливающие медью на анжарском солнце. Утро сегодня было поистине весенним.
– Многим после перемещения спонтанным порталом нужна целительская помощь. Да и просто моральная поддержка. А мне интересно послушать о других мирах, – вздыхала, глядя, как тонкие длинные пальцы мастерски плетут одни чары за другими. – Пока жалование там будет чисто символическое, но и оно мне не помешает. Я могла бы летать в Хитану раз в две недели на выходные. Это никак не скажется на моей работе тут, просто…
– Просто вы решили, что найдете там родственную душу, – холодно напомнил о своем присутствии Райс. – Такую же потерянную, как и вы.
Он по-хозяйски прошелся к шкафчику с обезболивающими артефактами. Нет, этот человек всесторонне невыносим. Обоняние мое так и вовсе уже отказывало!
– Стоп! – рявкнула на магистра, сама себе подивившись.
– Мм?
– Садитесь и пишите, – кивнула на стол со стопкой бланков.
Сложила руки на груди, продолжая сжимать в кулаке магический сшиватель ауры.
– Писать? – Райс озадаченно перекатывал на ладони серебряные шарики.
– Да-да, заполняйте форму. Может, и я наконец узнаю, какой у вас почерк. С завитками или без, – профыркала насмешливо. – Пишите, сир. Сколько взяли, в каких нуждах. Если сверх определенной ректором недельной нормы, то с припиской вычесть разницу из жалования.
Не удивлюсь, если в его глазах я выглядела форменной занудой. Но где-то в моей жизни должен быть порядок! Пусть хоть в шкафчике и в бумагах.
– Граймс, вам не пора завести новую ассистентку?
– Жду, пока эта сбежит, – едко выдал док. – Вскоре она так загорится добровольческой миссией, что сама нас оставит. Если нет, разрешаю засунуть ее в разрыв материи.
Беспредел! В Тарлинской лечебнице не было такого бардака. Был другой, от которого я и сбежала…
Но в целом, если вычеркнуть из формулы мрачного Райса и едкий нрав моего начальника, жизнь в Анжаре была хороша. Будь у меня побольше энергии, я бы непременно замечала и чудесную природу, и яркие, слепящие цвета, и вкусную местную кухню.
Окончательно завянув от удушающего аромата, я открыла окно. Впустила в отделение немного весны. Пусть будет, не такая она и страшная.
В кабинет тут же ворвался розовый вихрь. Словно только и ждал приглашения! Я самозабвенно чихнула, тряхнула головой.
Гребень вывалился из наскоро собранной прически и со звоном упал на
