Ведьма в академии магии - Любовь Огненная
— Странно. Я, кажется, не успел отдать метле приказ, — задумчиво проговорил ведьмак у меня за спиной, пока я от переизбытка чувств жадно хватала ртом воздух.
Мы правда это сделали! Я смогла!
— Я смогла! — выдохнула я пораженно.
— Я же сказал, что полет на метле вам по зубам, — прошептал он, опалив чувствительное место за ухом дыханием. — Вы отлично балансируете. Ваша задача только правильно выбирать направление. Я полностью взял метлу под контроль.
— Хорошо, — согласилась я и сглотнула, но взгляд мой упал на развалины избушки.
Точнее, на то, что от них осталось. На самой вершине заметно уменьшившейся кучи лежало что-то блестящее. Оно отражало лунный свет.
И словно гром среди ясного неба пришла догадка-воспоминание — это были карманные часы. Я уже видела их сегодня. Мы с бабушкой сидели за столом в ее избушке. Я пила чай с пирожком, она к своей чашке не притрагивалась, но то и дело поглядывала на эти часы, что висели на длинной серебряной цепочке. Примечательны они были тем, что вместо двух стрелок имелась только одна и та в форме ведьмовской метлы.
— Где же он? — явно волнуясь, прошептала она едва слышно.
— Кто? — спросила я из вежливости, чтобы не сидеть в тишине.
— Гостя жду, — ответила ведьма коротко и нервно. — А времени все меньше. Чай попила? Собирайся и иди, в лесу быстро темнеет.
И только я собиралась ответить, что из чашки отхлебнула лишь раз, как ведьмовская избушка будто затрещала. Бабушка Аглонья вскочила на ноги и в последний раз посмотрела на часы, так и бросив их лежать на столе.
Едва она схватила меня за руки, словно вспышка ударила по глазам, ослепляя. Я не помнила эту вспышку до этого момента. Как меня вынесло из избушки — помнила, а вспышку нет, но она была. И я была там с недоеденным пирожком в одной руке!
Я не могла объяснить себе зачем, но мне жизненно необходимо было забрать эти часы. Я направила метлу вниз гораздо раньше, чем осознала, что именно делаю. Где-то за спиной громко выругался ведьмак, но я не слышала его слов. В себя я пришла лишь тогда, когда схватила часы за цепочку, наклонившись вместе с метлой так, что директор ведьмовской академии едва не свалился в кучу хлама.
Сделав круг, я вновь остановила метлу примерно в трех метрах от земли.
— Тиана, что же вы наделали? У нас был шанс уйти, — в голосе ведьмака отчетливо слышалась горечь. — Теперь покинуть лес мы не успеем.
Глава 7: Ловушка
— Да с чего же это не успеем? Я вас сейчас с ветерком прокачу! — воскликнула я, опьянев от радости. — А на метле вниз головой летать можно?
Необъятное счастье лилось из меня через край! Я словно любила весь мир и хотела немедленно его обнять! Весь! Даже болотников была готова расцеловать, чтоб им улей на головы свалился!
И ведьмака… Без улья, конечно. Его я была готова поцеловать без всяких условий.
Пожалуй, в последний раз я испытывала такой безудержный восторг еще в детстве, когда в зиму снега выпало по самые крыши домов. Мы тогда прокопали на улице целый лабиринт до старой заброшенной церкви и прыгали в сугробы прямо из ее окна.
Только счастье длилось недолго. Когда нас отыскали мои родители, мы быстро получили по ушам. У меня тогда еще два дня ухо горело.
Сейчас таскать меня за уши было некому, а я между тем летала по-настоящему. Как самая взаправдашняя ведьма! У меня дух захватывало и сердце колотилось, пока мы мчались навстречу ветру, проносясь мимо зеленых шапок деревьев под безграничным темно-синим небом.
Внутри меня даже появилось ощущение, будто я всю свою жизнь только и делала, что летала на метле. Мне было удобно, комфортно, легко. Метелка слушалась любого моего, даже самого едва заметного движения, как если бы мы и правда слились в единое целое.
— Как же невероятно! — расхохоталась я.
— Крепче держись, Тиана! — волновался господин Эйлер, и это было приятно.
Но больше всего меня, конечно, безмерно радовало то, что нам удалось спастись. Мы выстояли вместе: я и директор ведьмовской академии, чьи объятия будоражили и согревали. Каждая клеточка моего тела стала чувствительной и отзывалась на малейшее его шевеление. Спиной я ощущала его крепкую могучую грудь, в которой так же быстро, как и мое, билось сердце.
И от этого, кажется, было еще страшнее.
Решив получить максимум удовольствия, для чего нужно было подняться еще выше — к самым макушкам деревьев, я попыталась направить метлу, но ничего не получилось. Больше того, едва я высмотрела впереди кромку леса, за которой начиналось поле, метла словно на стену натолкнулась.
— Ой, мамочки! — воскликнула я, испугавшись.
Вниз мы спикировали тут же. Метла завертелась, голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. В древко я вцепилась изо всех сил.
Когда до земли оставалось меньше двух метров, господин Эйлер спрыгнул первым, твердо приземлившись на ноги. Следом он ловко поймал и меня, и метлу.
На этот раз я ему даже ничего не сломала — и это радовало безмерно!
Но не все остальное.
— Быстро мне за спину! — скомандовал ведьмак непримиримым тоном, и я его тут же послушалась.
Еще не осознала до конца его слова, но уже послушалась! Голос у него сделался очень командным.
Я тоже чувствовала ЭТО. В зеленый лес будто разом пришла зима. Тишина стояла звенящая, отчего становилось до невозможности жутко.
А когда ведьмак напрягся всем телом, я и вовсе испытала ужас и невольно выглянула из-за его широкой спины. И зря! Из-за дерева выбиралась темная сила в своем человечком обличье.
— Отдай то, что украла, ведьма, — ледяным тоном потребовала высшая нечисть.
О том, что это именно высшая нечисть, я догадалась сама. Жутчайший тип имел человеческое тело, был похож на молодого мужчину, но глаза его не имели белков — только черноту. Волосы казались соломой, а рядом с ним, словно окружая его, будто верные псы, извивались вспоровшие землю корни ближайших деревьев.
— Мы не знаем, что у тебя украла ведьма, леший, но этой ночью она умерла. Дай нам выйти из леса, и никто не пострадает, — абсолютно спокойно и даже лениво отозвался господин Эйлер.
— Твоя ведьма, — произнес леший, и корень ближайшего дерева рывком дернулся в мою сторону, словно в обвиняющем жесте указывая на меня.
— Она не ведьма, — ответил ведьмак.
А я
