Князь-дракон в магической академии - Евгения Пилёвина
Джау Астасагар громко прокашлялся, привлекая внимание, и все затихли.
— У нас сегодня два занятия, этого вам должно хватить на приготовление зелья на странице четыреста тридцать два. “Зелье бдительного отдыха”.
Эмилия открыла содержание, перекинув на ладонь ветхие листы и открыла нужную страницу.
— Очень интересный проект, который повлияет на ваш экзамен. На это зелье я даю три попытки. Можете начинать.
С этими его словами под котлами вспыхнул огонь, и маслянистая основа сладко забурлила в котелках. Эмилия убавила огонь на минимум, откинулась на спинку стула и принялась читать рецепт. Не в ее интересах тратить кучу времени, поэтому она сначала все изучит и с первого раза сделает все правильно.
Эмилия любила порядок в вещах, поэтому сначала стала расставлять ингредиенты в порядке добавления. Женьшень — нарезанные куски корней. ГОК — какая-то желтая жижа в склянке, густая и склизкая. Луковица гори — иссушенная маленькая луковица цветка. Боб-шлеп — уродское название для хищных растений; они дают плоды в виде овального боба с твердой кожурой, внутри обычно пчела или шмель, который пытался поесть пыльцы. В общем, все. Эмилию удивило, что перед ней стояло несколько наборов ингредиентов — больше, чем три.
Сверившись с рецептом, Эмилия раздавила корень женьшеня. Сок остался на доске, поэтому следующий кусок корня она давила в плошке. Ножом выдавить не получалось, поэтому она додавливала руками. Гарцин омерзительно поморщилась, когда Эмилия сжала в кулаке несколько сплющенных корней и выдавила сок в плошку.
— Фу, — бросила она, — чем ты занимаешься?
— А ты? — спросила Эмилия. Гарцин мелко нарезала корень женьшеня.
Гарцин опустила взгляд в книгу.
— Вот, — она показала Эмилии разворот, указывая в одно место пальцем. — Написано — “пятьдесят грамм корня женьшеня”.
Эмилия опустила взгляд в книгу.
— У меня написано “сок”.
Эмилия брезгливо бросила выдавленные корни в мусорку, вытерла руки полотенцем и взяла книгу, внимательно изучая рецепт.
— Тупое Продвинутое зельеварение, — пробурчала она, грохнув книгой о стол.
— У тебя Продвинутое?
— Да. Всегда его просто беру. В нем те же рецепты, что и в обычном, но… есть еще другие рецепты. Ой, твою мать… — устало выдохнула Эмилия, сверяясь с рецептом из обычного зельеварения. — Тут все другое. И как правильно?
— Я, конечно, не настаиваю, — Гарцин забрала книгу, — но мне кажется, джау Астасагар не просто так дает нам “Зельеварение для старших курсов”.
— А почему в продвинутом другой рецепт?
Эмилию начинала захватывать злость. А когда ее захватывала злость, она начинала рвать и метать все вокруг себя. Она с трудом взяла себя в руки: глубоко вдохнула, сложила перед собой руки и длинно выдохнула.
— Я просто сделаю по рецепту из Продвинутого зельеварения. Если не получится, переварю по обычному, — стала успокаивать себя Эмилия. Она перелила сок женьшеня из плошки в пробирку и поставила на грелку. Короткой искрой запалила фитиль и стала ждать, когда нагреется.
Тонким маркером Эмилия сделала разметку — на глаз, опираясь на память и опыт. Сложность задания была не в том, чтобы сварить зелье, а в том, чтобы положить нужное количество ингредиентов: джау Астасагар выдал пробирки без разметки. Эмилия примерно прикинула, где будет двадцать миллилитров. Сока у нее получилось больше. Когда он закипел, Эмилия сжала щипцами пробирку и отлила чуть-чуть в плошку, сверяясь с меткой. Джау Астасагар уже плотно готовил их к алхимии, которая будет на шестом и седьмом курсах.
Открывшаяся дверь заставила Эмилию вздрогнуть. Она дернулась и пролила кипящий сок на руку. Щипцы выпали, и пробирка разбилась о стол, расплескав остатки сока. Эмилия даже не вскрикнула от боли; она прикусила язык и тихо зашипела, прижимая к себе ошпаренную руку. Из всех, кто был с ними в кабинете, это заметила только Гарцин. Она тут же подскочила к подруге и еле как добралась до ожога: Эмилия усиленно прятала руку и твердила, что ничего не случилось и ей не больно. Когда до Эмилии дошло, что так сильно ее напугало, она подняла глаза и посмотрела на дверь. Она была закрыта, а перед столом джау Астасагар в десятке шагов от них стоял, склонившись, высокий черноволосый паренек в большой кофте. Эмилии теперь показалось, что эту спину невозможно было не заметить, и в очередной раз удивилась, почему ни она, ни Гарцин раньше не обратили внимания на Далмата.
— Собака, — зашипела Эмилия. Гарцин собрала воду вокруг ладони и приложила к ожогу, который теперь покраснел, и Эмилия увидела, что обожгла половину кисти, два пальца и запястье. Стало еще больнее, и Эмилия снова зашипела. На глазах выступили слезы: не только от боли, но и от обиды. Всего лишь хлопнула дверь, а она так испугалась.
— Тише, сейчас пройдет, — сказала Гарцин. Она проследила за взглядом Эмилии; увидев Далмата, она зашипела, будто это ей больно, а не Эмилии. — Староста? У него что, дел своих нет?
Далмат обернулся на них, и Гарцин прикусила язык. Он нашел глазами глаза Эмилии, но она выдержала его тяжелый взгляд. Он отвернулся, и Эмилия зажмурилась. На щеки выпали маленькие слезинки.
— Твою мать, как больно.
— Потерпи, пожалуйста.
Эмилия была настолько поглощена болью в руке, что не услышала, как Далмат подошел к ней сзади. Или он очень тихо ходил, что вероятнее. Она отпрыгнула в сторону и обернулась. Маркэль, до этого увлеченный зельем, напрягся, а Эмилия напряглась еще больше. Далмат закатал до локтя широкий рукав, чтобы не смахнуть ничего со стола. Или чтобы стать на десять пунктов сексуальнее. Он указал на Продвинутое зельеварение, лежащее в опасной близости от пролитого горячего сока; Маркэль не сводил с него глаз.
— Я полистаю?
Они с Эмилией встретились взглядами. В ее глазах все еще стояли слезы, и она слабо кивнула.
— Да. Только не уноси далеко, я ей пользуюсь.
Далмат осторожно взял книгу, поднял второй рукав и, сложив руки за спиной, наклонился над плечом Эмилии. Он не прикасался к ней, но она все равно почувствовала, какое от него исходит тепло. Маркэль с угрожающим видом поднялся за его спиной.
— Обожглась? — тихо спросил Далмат у нее над ухом, не сводя взгляда с ожога. По спине Эмилии пробежала волна мурашек, и она покивала. Далмат поймал взгляд Гарцин. — Прекрати, Бери-Бидет, — твердо сказал он, и Гарцин едва не упала на месте. — Ей это не поможет.
— А ты
