По ту сторону черты - Колибри Клара

Сбросить – не сбросить? Во все исторические времена такое рукоприкладство недопустимой вольностью считалось, а в мой век называется панибратством, фамильярностью, развязностью. Но Курт при этом пристально смотрел в глаза моему зеркальному отражению, будто внушить хотел, чтобы была… поласковее.

– А может, покажешь, какую мне здесь комнату отвели, красавица? – проговорил едва слышно, склонившись к самому уху.

– Нет, нет! Там же будет представление. Это важное событие. И ты, Курт, не кто-нибудь, а брат его светлости…

Я ловко вывернулась из почти сомкнувшихся объятий, схватила блондина за руку и потащила в сторону коридора.

– Да зачем мне на это знакомство смотреть? – попытался остановить меня Курт. – Там дела у Адлара будет на пару мгновений. Девицы, как обычно, нафантазировали себе приватные беседы, обходительные манеры с ухаживаниями, а его светлости только и надо, что особу женского пола прощупать своей магией…

– Что?! Один подход и к ведьмам и к той, что потом станет матерью его детей?

Не иначе, как черт дернул меня за язык. Сказала и ужаснулась, а этот весельчак инквизиторский братец засмеялся, найдя слова забавными. Но вот не знаю, как воспримут такое откровение Ивонна с Паулой, а меня подобное возмутило.

– Ну, почти, – хмыкнул потом Курт. – Нет, не сразу укажет на избранницу, если все подтвердится, а только вечером, во время ужина.

– Поняла. Это, чтобы немного отдохнуть с дороги. Все же путь сюда был утомительным.

– Само собой. И людям и коням отдых нужен. Но здесь его светлость все же действует так больше из соблюдения почтения к хозяину дома. Чтобы создать видимость изучения достоинств девушек и внутреннего их мира.

– Вот как! Очень мило с его стороны!

– Нет, Тьяна, что в тебе все же не так?

Он неожиданно резко дернул руку, чтобы так и упала ему на грудь, обхватил крепко за плечи и зашептал жарко в шею:

– Эта твоя манера говорить, ирония в голосе, прямой совсем ни девичий взгляд, необычно резкая походка, смелость в общении с мужчинами, а к этому добавь красоту и внутреннюю силу, просто человеческую, не магическую… – перечислял все новые и новые мои «прегрешения», а потом вдруг резко закончил. – Знаешь, кто ты такая?

– Кто? – ох, что-то дыхание у меня стало сбиваться, никак от нехорошего предчувствия?

– Сплошная загадка, – уф, кажется, обошлось. Но, оказалось, расслабляться было рано. – И один сплошной соблазн для мужчины.

А вот целовать меня не надо! Курт думал, что отвлек, заморочил и усыпил, а я снова вывернулась из объятий.

– Потому что неблагородных кровей, а воспитана в традициях дома князя?

В душе билась вместе с сердцем тревога, а надо было изобразить беззаботность. Вроде бы улыбка и смех вышли легкими. Да, я засмеялась, ухватила мужчину за руку и снова потянула за собой.

– Хватит искать сложное в простом, Курт. Идем скорее – развлечемся, наблюдая сцену представления дорин его светлости.

Глава 3. Тайна, раскрытая в кабинете наместника

Большая удача, что двери в большую гостиную остались неприкрытыми. Как было бы иначе, я ни за что не осмелилась бы туда проникнуть. А так, пристроилась к дверному косяку и замерла, будто вросла в резное дерево. Отличную получилось занять позицию: все видно и слышно, а мое присутствие ничуть не бросалось в глаза. Вот только Курт пристроился рядом непозволительно близко. Зачем он встал точно за моей спиной и всего в паре сантиметров? Я же заметила, какой взгляд бросил в нашу сторону проходивший мимо слуга. Это было явное подтверждение, что в здешнем мире так не принято. Блондин хотел испортить мне репутацию? Бросал, таким образом, вызов? Попыталась от него хоть немного отодвинуться, и тогда этот паршивец вообще положил ладонь на мою талию.

– Не дергайся, Тьяна, – зашептал на ухо. – Никто на тебя не обращает внимания. Им не до нас, красавица. Видишь, как твои сестры стараются все внимание обратить на себя? Пф! Везде одно и то же! Где бы ни были – все девицы одинаковы.

– И все же убери руку и отодвинься, Курт. И помимо господ в доме есть слуги. Ты их за людей не считаешь, как посмотрю, а мне их мнение дорого. И да, я тоже такая, как все.

– Как скажешь, милая. Вот, отошел. А после обеда прогуляемся?

– Зачем еще? Мало тебе, что сюда меня привез на своем коне?

– Так. Город, к примеру, покажешь.

– Там видно будет. А сейчас, хватит разговаривать, дай мне посмотреть.

Мы, наверное, слишком громко начали шипеть друг другу, потому что Светлость вдруг повернул голову и одарил своим фирменным морозным взглядом. Ах, извините, ваше ледяное спокойствие, умолкаем.

– Как уже сказал, – продолжал говорить дор Отто, – супруга осчастливила меня, подарив двух дочерей. Обе девушки воспитаны в лучших традициях королевства. Они почтительны, послушны, тихи нравом. Обучены пению и музицированию, искусно вышивают, им преподавали этикет и языки соседних государств, могут завести и поддержать приятную беседу, обе вполне хорошо танцуют…

Уф, сколько у барышень достоинств! Папенька перечислял и перечислял. И конца-края не предвиделось. И даже про понимание девицами моды не забыл сказать. А я кусала кулачок, чтобы не засмеяться. Их бы в наше время, этих девиц. Посмотрела бы я, как они там вертелись бы и крутились со своими «знаниями». А может, это я от зависти над ними принялась посмеиваться? Не потому ли, что обе сестрицы Тьяны, а я точно откуда-то знала, что у них родная кровь, были красавицы, не чета мне.

У них цвет волос был ярче. У меня, так, золотисто-русый, а они настоящие брюнетки. И глаза. Мои Курт назвал ореховыми, это значило, что светло-карие. Ивонна же имела насыщенно карий цвет радужки, а у Паулы глаза впечатляли синевой. Как у Его светлости. Черт! И князь снова обернулся на меня. Услышал все же мой смешок? Ну и слух у него!

А еще у девиц был рост выше моего. Интересно, если бы встала рядом, я достала бы им до плеча или до подбородка? И их платья! С моим не сравнить точно. А я-то, наивная, вообразила себя недавно принцессой. Вот настоящие особы голубых кровей, или… как его, несущие искру в крови. И наряды их были сногсшибательны. Ткань явно дороже, фасон, наверняка, моднее, юбки пышнее, а декольте смелее. Последнее я вполне понимала, все же им надо было за совсем малое время завладеть вниманием князя. Поэтому, наверное, и драгоценностей на них было, как на новогодних елках. Захочешь пройти мимо, да не получится, потому что от их блеска в глазах искры. Н-да, а я думала, у меня серьги в ушах жутко дорогие. Что же говорить про те грозди бриллиантов, что свисали до самых девичьих оголенных плеч? Так еще искрящиеся камешки в колье тянули на кило.

Вот они, завидные невесты. Богаты, знатны, красивы, так еще и воспитаны в самых лучших традициях. Стояли сейчас перед князем по струнке и глазки опустили в пол. Лица беленькие, как у фарфоровых кукол, а на щечках нежный румянец разлился. Красота! Но я же забыла еще про то, что вполне могут подарить Светлости наследника с даром. А ведь ему именно это и нужно. И мне вдруг стало очень интересно, а он девушек уже просканировал на совместимость с его сильной магией? Может, именно сейчас этим занимался? Вот же, так внимательно смотрел на них.

Я так и вытянула шею и еще на мысках привстала, чтобы хоть одним глазком заглянуть в лицо Адлару. А по профилю его можно было понять хоть что-то? Каково это копаться в чужой душе и проникать в чью-то кровь? И так меня захватил интерес, что даже кончик языка чуть высунула и прикусила. А дор Вальтсор взял и резко развернулся в мою сторону.

– Тьяна! Встань немедленно с ними в одну шеренгу.

– Зачем? – невольно выстрелило из меня, и клянусь, исполнять немедленно чьи-то приказы нисколько не собиралась. Да, я осталась на месте и даже крепче ухватилась за дверной косяк.

Светлость, по всей видимости, думал, что прямо побегу в ту самую шеренгу строиться и встану в рядок, потупив глазки. А столкнулся с земным воспитанием двадцать первого века. И, похоже, удивился непослушанию. А как можно было объяснить его поехавшие на лоб брови, а потом еще и проскочившую в глазах синюю молнию? Ух, ты, как сверкнуло. По мне, так спасибо должен был сказать, что пробила вечное безразличие ко всему происходящему, и хоть на сколько-то прогнала его скуку. Но нет. Светлость как-то подозрительно на меня прищурился… Пойти, что ли, к девицам и встать с ними в ряд?