Искупление проклятьем - Анастасия Владимировна Лик

- Что?

- Мне позвонить надо.

- Позвонить? И куда тебе надо позвонить?

- В Москву бабушке и родителям… в Париж.

Он удивлённо поднял брови, а затем вытащил из кармана телефон и сунул в мою руку, чем неимоверно удивил меня. А то уже успела пожалеть о своей просьбе.

- Спасибо, - пробубнила я, и хотела было сделать шаг в сторону, но была остановлена.

- Разговаривай тут, и побыстрей, воздушный коридор не вечный.

- Да… - послушно сказала я и быстро набрала московский номер. - Бабуль, привет.

- Алиса, у меня сердце не на месте, что с тобой произошло?

Я недовольно скривила губы. Вот всё время она со своим чутьём и предсказаниями…

- Всё хорошо, бабуль. Мне сейчас некогда…

- Алиса, держись от него подальше.

- От кого? - осторожно переспросила я и подняла глаза на Курта.

Он слушал очень внимательно. Ну разумеется мой разговор для него не был секретом.

- От этого существа, - на этих словах Курт вырвал у меня телефон и выключил его.

- Ты же сказала, что не имеешь отношения к моему миру, - сквозь зубы прошипел он, и телефон в его руке жалостливо заскрипел.

- Я и не имею… это бабуля, она иногда…

- Какой у неё уровень силы? - грубо перебил меня он.

- Откуда я знаю? Я в этих делах ничего не понимаю. Можно мне ещё родителям позвонить? Они волнуются. Наверно…

Курт недоверчиво сузил глаза и протянул телефон. Я же начала быстрее набирать номер, пока не передумал.

- Мам, у меня мало времени, - начала тут же говорить я, едва в трубке раздался женский голос. - У меня всё нормально.

- Ты где? В Нью-Йорке? - спросила она в своей любимой повелительной манере.

- Пока да.

- Что значит “пока”?

- Я улетаю в… - посмотрела я на Курта.

- Сан-Франциско, - ответил тот.

- В Сан-Франциско, - повторила я.

- Алиса, мне казалось, что я воспитала разумную девочку… - начала опять свою песню мама про то, что я глупая и бездарная девица, недостойная носить фамилию Мининых. А мне ничего другого не оставалось, кроме как просто стоять и смиренно выслушивать оскорбления в свой адрес, и только ещё больше краснела, потому что у этого разговора был свидетель.

- Мам, мне некогда. Я потом перезвоню, - сказала я, прерывая монолог, обещавший затянуться, и выключила телефон.

Курт стоял и улыбался. Я пожала плечами. Сейчас было не до обсуждений методов воспитания, которых придерживалась моя мама.

Спустя полчаса я и ещё человек шесть летели где-то над землёй. Мужчины весело обсуждали подписанный контракт, пили, смеялись, а я сидела в отдельно стоящем кресле в углу спиной к ним и смотрела в иллюминатор. Курт скрылся в кабине пилота, а Пакур, пользуясь случаем, как бы невзначай рассказывал партнёрам каких хороших проституток он вчера купил. А мне было противно… Он прекрасно знал, что я слышу их разговор и все подробности, какими он делился, предназначались для моих ушей.

Я поджала под себя ноги и попыталась отстраниться от разговора за спиной, но то и дело слышала своё имя.

Как можно быть такой мразью?

Почувствовала горячие слёзы на щеках, а через мгновение дверь кабины пилота открылась, и на пороге появился Курт. Ну отлично! Зрителей мне ещё не хватало.

“Отстань” - подумала я, надеясь, что он меня услышит. Но Курт толи не услышал, толи проигнорировал мою просьбу, прошёл вперёд и сел напротив.

- Ну? - многозначительно спросил он и сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что ему ждать некогда.

- Отстань, пожалуйста, - сипло попросила я и прочистила горло.

- А сутенёр меня предупреждал, что эта шлюха с характером, но Курт и не таких укрощал, - раздалось из-за спины, и вышеупомянутый тут же поменялся в лице. Он и без того был не красавчик, а так вообще страшно стало.

Курт неспешно поднялся и приблизился к шумной компании. Разговоры вмиг прекратились.

- Пакур, отойдём, - очень тихо произнёс он, тот быстро поднялся и, пройдя совсем немного, они сели в два кресла друг напротив друга и… замолчали.

“Отлично! Просто отлично! Телепаты хреновы!” - в сердцах заплакала я. На этом самолёте вообще есть нормальные люди?

Они общались довольно долго, час, не меньше, после чего Курт встал и скрылся в кабине пилота. Пакур остался сидеть на месте. Но вдруг я услышала его голос у себя в голове и от неожиданности подпрыгнула.

“С Куртом мы знакомы уже двести лет, и ни разу… ни разу за это время мы не ругались”. Он повернулся ко мне и его глаза выражали целую смесь чувств. И гнев, и обиду, и брезгливость.

“Ты хоть представляешь себе, что… - начал говорить он и замолчал. - Я должен извиниться, но это я делать не буду”, - закончил он, встал и вернулся к компании, которая уже притихла.

Мы летели долго… очень. Я думала, что с ума сойду от безделья и однообразного пейзажа за окном. Но скучала только я, потому что все остальные нашли себе занятие по душе - кто-то смотрел кино, кто-то работал или же просто спал, а я сидела в своём, хотя и очень удобном, но всё же порядком надоевшем кресле и не знала чем себя занять. Под ногами лежала та самая сумка, что Курт запустил в мою невинную голову, и мне вдруг стало интересно, что он имел в виду под вещами и документами.

При ближайшем рассмотрении сумочка оказалась очень милой. Раньше возможности, да и желания тоже, её осмотреть не было, а сейчас я смогла по достоинству оценить мягкую кожу цвета слоновой кости и мою любимую форму в виде саквояжа. Открыла… Ага. Как интересно. Вытаскивать содержимое я, разумеется, не стала, но то, что под одеждой подразумевались ещё два комплекта нижнего белья и лёгкое шёлковое платье, я догадалась. Так, ладно, с этим понятно… а что за документы?

После непродолжительных поисков в боковом кармане обнаружился… паспорт? И права на машину? С фотографией? Алиса Джонсон. Просто замечательно. Как говорится, без меня, меня женили. Но за руль меня лучше не пускать, зачем мне права? Хотя у американцев это основной документ. Ой, так