Мой (не) преследователь - Анастасия Андерсон
Едва мне исполнилось восемнадцать, дедушка решил устроить мою судьбу и стал подыскивать женихов. Дело оставалось за малым — выбрать кандидата. Наша семья была известной, богатой и с хорошей родословной. Породниться со старым графом желающих было немало. С утра до ночи дома была суета. Приезжали курьеры с цветами и записками. Проводились балы и званые ужины.
На одном званом ужине появился он. Матиас Веларэс во всей красе. Высокий и широкоплечий, он сразу привлек мое внимание. Умные, внимательные глаза. Светлые волосы, слегка полные изогнутые в лукавой усмешке губы. Веларэс был ожившей девичьей мечтой. Конечно же, я обратила на него внимание. Весь вечер мы танцевали и разговаривали. Он шутил и с внимательным видом слушал мои истории. Я была очарована, о чем сразу же сообщила семье.
Дело пары дней — узнать о нем чуть больше для заключения помолвки. Общей информации о парне было немного. Тогда он был начальником личной гвардии императора. Парнем из простого народа, добившимся всего самостоятельно. В первый же вечер знакомства он отправился к нам с предложением руки и сердца.
На следующее утро Матиас прислал записку. Через день мы встретились погулять в парке. Вечером меня ждали цветы и новая записка. Так продолжалось почти месяц. Правила приличия не позволяли мне видеть его каждый день. Но передавать друг другу записки с посыльными было еще более волнующе. Матиас вскружил мне голову, пока в один ужасный день все не рухнуло. Дедушкин доносчик сообщил нам: парень заинтересован в наследовании моего приданого и титуле.
Вспыливший дед тут же позвал к себе неудавшегося зятя и в красках рассказал, почему ему не видеть моих руки и сердца. Вот с рукой он, конечно, не ошибся, а насчет сердца был неправ. За время общения я влюбилась в Матиаса и тяжело переживала новости о его корыстности. И хоть я старалась не показывать разочарование и обиду, домашние знали, как тяжело мне приходится. Вся семья как могла подбадривала меня.
Ночами напролет я рыдала в подушки, а днем вставала и с бесстрастным лицом занималась привычными делами. Дед стал более требователен к кандидатам. Но я упросила его отложить поиски женихов хотя бы на год. Ровно через год дедушки не стало. И поиски жениха потеряли весь смысл. Помня о разочаровании и своем разбитом сердце, я сторонилась мужчин. Не отвечала на письма или приглашения на свидания. А на балах теперь не танцевала более одного танца с кавалером.
Стоит заметить, дед так и не рассказал полную версию его разговора с Матиасом. Веларэс пару раз искал со мной встречи и пытался передать записки. Но я отклоняла все его попытки. В конце концов парень смирился с отказом и отстал от меня. После этого я видела его пару раз издалека. Он внимательно наблюдал за мной. Едва я ловила себя на рассматривании милых моему сердцу черт, как сразу же разворачивалась и уходила. Я просила домашних не упоминать о нем. Но запретить сердцу вспоминать Матиаса была не в силах. Даже сейчас, спустя несколько лет, я возвращалась мыслями в тот месяц беззаботного счастья и влюбленности.
Иногда я даже беседовала с Матиасом. Не реальным, а воображаемым. Придуманным моим воспаленным влюбленным мозгом. Спрашивала его, почему он так поступил, или вовсе делала вид, что ничего не произошло, и представляла себе нашу беззаботную беседу. Я никому не признавалась, что Матиас все еще жил в моем сердце. Что уж говорить, мне даже себе было в этом сложно признаться. Как дети придумывают воображаемых друзей, так я беседовала с несуществующим теперь уже инквизитором.
Я четко осознавала, что между моим «придуманным» и «настоящим» Матиасом была огромная пропасть. Но я не могла расстаться с мыслями о нем. Иногда я отвлекалась и могла месяцами не думать о мужчине. Но позже мысли возвращались с новой силой, словно тайфун, сметая все на своем пути. Мне искренне хотелось, чтобы мысли о нем перестали посещать меня. Но, как я ни старалась разлюбить его, я не смогла. Матиас, заняв должность инквизитора стал более жесток и холоден. Все больше сплетен расползалось о нем по городу. Все меньше людей хотели узнать его тайны. Только инквизитор больше никому не доверял.
Глава 2.4
Я вернулась в дом и задумалась.
— Кто бы смог мне помочь отыскать брата?
Метка на руке начала зудеть. Я достала мазь Хосе и нанесла на отметину. Теперь должно стать легче. С каждым днем метка увеличивалась, все больше сияла серебристым светом и принимала необычную форму. Иногда в ней можно было разглядеть витиеватые узоры. В ту же секунду, что я ловила их взглядом, метка меняла свою форму.
— Что же ты такое? — задала я вслух вопрос.
Метка выстроила удивительный узор — два кольца, связанных тонкой лентой. Ладно, пора тебя прятать. Я намазала отметину вторым слоем мази, и ее яркость пропала.
Ночью мне снились кошмары. Михаэль звал меня на помощь и просил найти его в длинном лабиринте.
— Братик, где ты?
— Летти, я здесь, помоги мне.
— Сейчас, Михаэль, подожди, я найду тебя. Только дождись меня…
Проснулась я со слезами на глазах. Где искать брата — неизвестно. Где артефакт — тоже неизвестно.
Взяв лист бумаги, я переписала цитату, которую мне оставил брат.
«Важны всего три вещи: мышление, окружение и истина, за которую ты готов бороться».
Немного подумав, прямо под ней я написала еще три строчки.
Мышление — ?
Окружение — инквизитор.
Истина, за которую ты готов бороться — семейный артефакт.
Нужно наконец признать, что, помимо брата, никто не смог бы забрать наш артефакт. Значит, Михаэль взял его и перепрятал. И спрятался сам. Но зачем? Какая в этом логика? Успей я найти его раньше инквизитора, уверена, он бы все мне объяснил.
Значит, план такой. Держусь подальше от Матиаса. Ищу зацепки, куда бы мог отправиться брат. И мышление — что под этим-то он понимал? Я слегка даже разозлилась на брата: какие
