Рыцарь для леди - Елизавета Владимировна Соболянская
— На похороны собралась приехать ее высочество, — сказал доктор Либб, — об этом объявили газеты. Граф сообщил, что вы скончались от опасной лихорадки, поэтому тело будет помещено в склеп в закрытом гробу. Но сиятельная особа может потребовать открыть гроб.
Я задумалась. Принцесса Амалия может. Она бесстрашна и часто бывает в госпиталях. Знакома со всеми средствами предосторожности и знает о болезнях не меньше лекаря.
— Но если гроб откроют, как им поможет обезображенное тело? Да еще с изувеченным лицом.
— Лицо напудрят и раскрасят, — отмахнулся доктор. — Самое главное – завтра вас официально похоронят, и вы сможете спокойно уехать из столицы.
Я задумалась. Уехать. Судя по бумагам, бабушка оставила мне все, но это на самом деле не такая уж большая сумма. Мне случалось сопровождать ее высочество в путешествиях, и это было непросто. Однако и сидеть в столице – опасно.
— Доктор, — я покачала головой, — не уверена, что траурная вуаль меня спасет. Слишком многие знают меня в лицо.
— Графиня, — доктор снял свои круглые очки и принялся тщательно протирать их носовым платком, — вы еще не смотрелись в зеркало? Вы очень изменились…
Я застыла, потом перевела взгляд на миссис Бриггс. Добрая женщина прикрыла рот передником, но моему строгому взгляду подчинилась и принесла мне зеркало в шкатулке. Я медленно подняла крышку и уставилась на себя.
Первым побуждением было нестерпимое желание отбросить зеркало в сторону! Мои глаза! Мои яркие зеленые глаза, которые муж называл “ведьминскими” и требовал опускать при встречах с его родителями! Они стали медово-карими и невыносимо грустными! А волосы? Мои прекрасные темные локоны, которые ее высочество называла “гишпанскими”? Они побелели практически полностью!
Минута ужаса, сковавшая меня, помогла – я не сумела опустить зеркало и вынужденно смотрела на себя. Старуха в двадцать три! В застенках я очень похудела – глаза стали больше, скулы резче, мой фамильный нос тоже истончился, и вместо приятной во всех отношениях дамы передо мной была злая кукла из уличного театра!
— Не стоит так переживать, миледи, — немного смущенно сказал доктор Либб, — хорошее питание, лечебные травы и покой помогут вернуть былой румянец. Для волос есть отличные краски, ну а глаза… считайте, сами боги помогают вам изменить внешность.
Я сглотнула и перевела взгляд на Себастьяна. Я помнила его светлую шевелюру и голубые глаза. Думаю, не я одна. Впрочем, такие волосы легко перекрасить…
— Вы правы, доктор, — вздохнула я, — краска и здоровье поправят дело. Но как быть с бумагами? На заставах столицы спрашивают документы, да и за границу просто так выехать не получится!
— За границу не обещаю, — закивал головой, как китайский болванчик, док, — а вот с документами – помогу. У меня в покойницкой скопилось несколько десятков паспортов и подорожных. Знаете ли, немало одиноких людей приезжают в столицу за счастьем и погибают тут. Я принесу вам те, которые позволят вам выбраться из города. А дальше пусть Светлые вам помогут!
Я покивала – запас документов лишним не будет. Про бланки, припрятанные бабулей, промолчу. Да и с деньгами нужно быть осторожной – даже если я уеду, нужно будет содержать этот домик, платить пенсию Бриггсам и держать на всякий случай небольшой запас в ближайшем банке. А значит, мне обязательно нужно попасть в особняк графа!
Я так погрузилась в свои мысли, что лишь тяжело дышала, когда доктор увел меня в спальню, чтобы провести осмотр и лечение.
— Рад вас заверить, ваша светлость, — сказал док, ополаскивая руки, — кровотечение прошло без последствий. Во всяком случае никаких критических изменений я не нашел. Вот травы, которые вам нужно пить в течение месяца. А этот сбор – полгода. Диету я передам миссис Бриггс, мазь оставил. Позвольте, я осмотрю еще вашего гостя и откланяюсь.
— Пожалуйста, доктор Либб, — попросила я, — сообщите мне, если мистеру Трэвису понадобится особое лечение или травы. Я должна знать, что с ним все в порядке.
— Не беспокойтесь, госпожа графиня, сообщу сразу!
Глава 7
Док ушел, а я снова погрузилась в размышления. Отомстить мужу довольно легко, если я проникну в особняк. Я знаю об этом доме достаточно, чтобы испортить ему жизнь. А вот герцог Дерринжер… Дядя короля мне не по зубам. Однако бабуля любила приговаривать: по кусочку и быка можно съесть! Мелкие неприятности способны довести до края даже серьезного и сдержанного человека. А если к этим неприятностям добавится мистика… Жаль только, королевская служба безопасности быстро меня вычислит. Но можно ведь действовать издалека, в обход…
Постепенно в голове моей выработался план, и я позвонила в колокольчик.
— Миссис Лидия? Доктор Либб уже ушел? Отлично! Отправляйтесь в лавку цирюльника и купите там две краски для волос – светлую и темную. Скажите, что хозяйка поседела от горя! И помогите мне спуститься в гостиную. Кандидаты уже пришли?
— Да, миледи, вас ждут. Правда, я позволила себе покормить некоторых, — призналась экономка, — очень уж голодный был у них вид.
— Вы правильно сделали, миссис Лидия. А теперь помогите мне!
Экономка быстро уложила мои волосы в пучок и затянула пояс капота. Я не стала себя украшать или прятать лицо. Да меня сейчас и бабуля не узнала бы!
Спустилась в гостиную, села в кресло, закутавшись в плед, и махнула мистеру Бриггсу рукой:
— Запускайте кандидатов по одному.
Дворецкий сделал постное лицо и ввел первую кандидатку. Мне она сразу не понравилась. Глаза дамочки ерзали по углам, останавливаясь то на каминных часах, то на витом подсвечнике. Бабуля не стала превращать дом в роскошную шкатулку, но все вещи в нем были добротными, способными служить много лет. Даже медные подсвечники были увесистыми и красивыми.
Потом кандидатка перевела взгляд на будущую хозяйку и вздрогнула. Да уж, выглядела я пугающе.
— Д-д-доброго денечка вам, миссис! Я услыхала, что вы горничную ищете, умеющую даму одеть и причесать!
— Верно, верно, — проскрипела я, придавливая нахалку взглядом, — но ты не подходишь. Шустрая больно.
Девица не смутилась, только фыркнула и убралась. Я же подумала о том, что Бриггсам нужно завести собаку – для безопасности.
После неудавшейся горничной зашел лакей. Он был опрятен, держался хорошо, но, по моему мнению, был слишком молод
