Виридитерра: начало пути - Тери Ли

– Если ты будешь засыпать меня вопросами, я распорю тебе горло и через него достану твой язык. Так и закончится славный род Вайскопфов, а у нас на одну проблему станет меньше.

– Чей род? – Ноа все еще совершенно ничего не понимал. – Вы, наверное, ошиблись. Меня зовут Ноа Ксенака и я…

– Я никогда не ошибаюсь, мальчишка. Ты Вайскопф, а не чертов Ксенака. Когда-то давно твоя мать отреклась от всего, что имела. Но даже это не смогло изменить ее принадлежность к роду, – Энгстелиг презрительно посмотрела на парня, и тот почувствовал себя еще хуже, а затем добавила: – Ты начинаешь меня выводить из себя. Даже не думай, что я твоя нянька и обязана тебе что-то объяснять. У тебя есть выбор: либо ты замолкаешь, либо я точно тебе что-нибудь отсеку.

Ноа чувствовал, что она не шутит и действительно способна на такое, поэтому замолчал и стал разглядывать место, в котором находился. Складывалось странное ощущение, будто бы он находился в доме, но этот дом двигался. И это не какой-нибудь дом на колесах, а реальный, где есть несколько комнат. Почти все двери были закрыты, и Ноа оставалось только догадываться, что за ними.

Комната, в которой находился Ноа, была богато украшена шкурами каких-то животных. Юноша подумал, что при жизни они принадлежали каким-нибудь волкам, но ведь они не бывают настолько огромными. От этих шкур у него бежали мурашки по коже, и он предпочитал не смотреть на стены, где они находились. Над потолком висела огромная люстра. На ней находилось около сотни свечей разных размеров. Но даже ощущение живого огня не могло подарить обстановке, в которой находилась Энгселиг, уют. Юноша как завороженный смотрел, как весело пляшут огоньки, а потом заметил: воск не капал со свечей, и они вовсе не сгорали.

У противоположной стены стоял большой стол из красного дерева, на котором множество бумаг и всяких письменных принадлежностей валялось в полном беспорядке. За этим столом фрау Энгстелиг и просматривала почту. И хоть женщина была полностью поглощена чтением, от нее все равно веяло опасностью, презрением и еще черт знает чем. Темно-бордовое кресло, на котором сидела женщина, было по-настоящему громадным. Его спинка высилась над ее головой, и складывалось впечатление, что Энгстелиг вдвое меньше своего и так не особо большого роста. Подлокотники кресла привлекали внимание Ноа особенно, потому что они выглядели как большие рычащие волчьи головы. Позолота на них уже стерлась в некоторых местах.

С левой стороны от Ноа на стене висела большая карта. И сколько бы парень не смотрел на нее, он все равно не смог найти ничего общего с той, которую изучал в лицее. Там были какие-то странные обозначения и названия, которых Ноа никогда в жизни не слышал.

Он не стал заострять на этом внимания потому, что его больше интересовало оружие, висевшее в стороне от карты. Это были мечи разнообразной формы и размера. Все они были и разными по качеству: одни – старые и чуточку заржавевшими рукоятками и гардами, другие – блестящие, с какими-то драгоценными камнями, вставленными в ножны и рукояти. Но была все-таки одна вещь, которая их объединяла: на каждом мече, словно какая-то метка, был выгравирован один и тот же узор.

С противоположной стороны от мечей стоял огромный книжный шкаф, где размещались старые – если не древние – по виду фолианты. Все эти вещи «под старину», мечи разных возрастов, какая-то древняя карта, навевали парню ощущение нереальности всего происходящего. Он словно находился в музее, и не знал, как оттуда выйти.

Краем глаза Ноа заметил темнокожего молодого мужчину, появившегося из одной из комнат. В этот самый момент Энгстелиг, за которой Ноа все-таки следил, распечатав длинным острым ножом очередное письмо, тяжело вздохнула. Женщина устало потерла переносицу, а затем достала из ящика плотный лист бумаги и начала писать ответ. У нее просто на лице было написано, что еще чуть-чуть и она лопнет от напряжения.

– О, вижу, ты уже оклемался. Прости, я не думал, что моя сила так сильно подействует на тебя, я… не рассчитал немного свои возможности, – голос темнокожего, мягкий и вкрадчивый, плавно разносился по комнате.

Услышав извинения, фрау Энгстелиг лишь презрительно хмыкнула и, запечатав дописанный ответ в конверт, поспешила ретироваться в другую комнату. Мужчина проводил ее взглядом и вновь заговорил:

– Думаю, это означает, что все объяснить тебе должен я. Меня зовут приор Франциск де Ла-тур. Но ты можешь обращаться ко мне просто по имени.

Он по сравнению с фрау Энгстелиг выглядел дружелюбным и Ноа смог расслабиться. Парень внимательно изучал мужчину. Темнокожего можно было даже назвать по-своему красивым: жесткие волосы с мелкими завитушками, волевой подбородок, который постоянно слегка вздернут вверх, большие карие глаза с желтыми вкраплениями как будто сияли изнутри мягким желтым светом, что вместе с пушистыми ресницами, значительно смягчало взгляд Франциска. Нос слегка приплюснут, и создается впечатление, что его ноздри всегда раздуты. На руках отчетливо выделяется небольшой бицепс. Телосложение Ноа не смог разглядеть, так как на темнокожем была льняная майка без рукавов, больше похожая на мешок. Рост Франциска составлял чуть меньше двух метров. Но несмотря на это, спину он держал прямо, не сутулясь, словно не его совсем не смущало то, что он почти великан. Вместе с миниатюрной Энгстелиг они выглядели комично, потому что при всей своей строгости, рядом с Франциском женщина казалась всего лишь его подчиненной.

– Кстати, как ты себя сейчас чувствуешь? Твоя магия, как я понял, проснулась раньше. Главное перетерпеть самую сильную вспышку боли, пока тело привыкает к этой силе.

– Все хорошо, – ответил Ноа. И он действительно не соврал. Физически он чувствовал себя гораздо лучше, чем в последние дни, даже покалывание в пальцах прошло. Но парень промолчал о гнетущей пустоте, которая поселилась в его сердце вместе со смертью мамы. Не сказал и о том, что не знает как, а главное зачем, теперь жить без нее. Он утаил это, потому что не хотел вываливать всю свою боль на незнакомца.

– Итак, Ноа, ты слышал когда-нибудь о Виридитерре?

Ноа промолчал, это слово было ему не знакомо. Поэтому, верно разгадав молчание парня, Франциск продолжил:

– Ну да, глупо было полагать, что ты в курсе, если твоя мама… кхм… не успела посвятить тебя в курс дела. Виридитерра – это один из магических миров.

– Вы меня за идиота держите? Какой к черту