Каникулы в академии некромантов - Аликс Гифт
Что будет здесь со мной-Лиири после перехода назад на Землю, не занимало мои мысли. Почему-то казалось, если проблема не сейчас, а где-то в будущем, то это не самая важная проблема.
Важной же проблемой было то, Алиса никак не объявлялась.
В вагон поезда я садилась с таким отвратительным настроением, что даже не обратила внимание на то, как выглядит локомотив, который тянет вагоны. Вроде как паровоз, да и какая разница, лишь бы довёз до места. Внутри вагон больше всего напоминал плацкарт. Отсеки с жесткими лавками были разделены между собой высокими, но не сплошными перегородками. Сидя ещё создавалось впечатление наличия личного пространства, но стоя можно было заглянуть в соседний отсек поверх перегородки. Чем и пользовались дети, расположившиеся в отсеке через стенку. Пока их родители — дородная женщина и низкий мужичок — вяло переругивались (мужичок определенно был "подшофе" и его жене это не нравилось), мелкие сорванцы, видимо, залезли ногами на лавку и теперь пялились на меня. Я, не удержалась и показала им язык. Это помогло, и мальчишки сразу скрылись. К счастью, я расположилась в крайнем отсеке, и с другой стороны никаких соседей быть не могло. Напротив меня на другой лавке отсека, восседала благообразная старушка с корзинкой.
Сначала я хотела затолкать свою сумку с вещами под лавку, но увидев, что никаких подушек и других удобств тут, видимо, не предусматривается, пристроила ее в изголовье. Вокруг стояла особая атмосфера вагонов эконом-класса: шум, гвалт, запахи, способные выбить почву из под ног. И почему-то кудахтанье. Последнее раздавалось совсем рядом, судя по всему, из старушкиной корзинки. Ехать предстояло остаток сегодняшнего дня, всю ночь и часть завтрашнего утра.
Поезд тронулся, и, сидя на жёсткой лавке плацкарта, я поняла, как сильно просчиталась.
Вот и настал тот день, когда я в полной мере почувствовала себя принцессой.
Той, которая из сказки "принцесса на горошине". Но, как известно, сказочным принцессам живётся априори легче, чем несказочным. И горошину ей в постель подложили одну, а не сто одну.
Радовало то, что монеты — это не горох, и они имеют плоскую поверхность. Чувствую, по прибытию в столицу некоторые стратегические места моей персоны будут иметь занимательный узор. Очень надеюсь, что хотя бы профиль правителя с монет не отпечатается на моей пятой точке.
Наверное, первый раз за все время я была не против местной моды на длинные платья с кучей подъюбников. Они создавали по крайней мере некоторое подобие мягкой прослойки в этой трудной жизненной ситуации.
Возможно, не стоило так сильно экономить, нужно было раскошелиться и взять билет подороже и получить более комфортную обстановку. Наверное, вагоны такого типа сделаны в основном для тех, кто совершает более короткие поездки. А я то думала, почему у продавщицы билетов на вокзале были такие круглые вытаращенные глаза, когда она выписывала мне на билете примерное время прибытия. Но она ничего мне не подсказала, а моя неопытность сыграла со мной злую шутку. Я ведь воображала наш обычный земной поезд! А от усиливающийся тревоги и расстраивающих меня с утра мыслей сегодня соображала не так хорошо, как обычно. Польстилась на низкую цену, называется. Позабыв, что скупой платит дважды.
А здесь я ни разу и не путешествовала, меня и из дома-то не особо часто выпускали.
Поезд ехал. За окошком, пока не стемнело, можно было наблюдать ни шатко ни валко сменяющийся пейзаж: поле, поле, рощица, снова поля. Иногда были остановки на станциях, выходили и входили пассажиры, машинисты пополняли запас воды для паровоза, и мы ехали дальше.
Кое-как примостив голову на сумку и растянувшись на лавке, я провалилась в сон под мерный убаюкивающий стук колес.
Снилось мне, что я в своем универе, сдаю экзамен по полит теории, а наш профессор Семочкин вдруг спрашивает меня:
— Ну ка, Маркина, а теперь расскажи, что будет, если смешать корень златоцветника и настойку полыни.
У меня в руке оказывается половник, я взмахиваю им, как волшебной палочкой и то ли отвечаю на вопрос профессора, то ли произношу заклинание:
— Абракадабра!
Семочкин страдальчески вздыхает и говорит:
— Эх, Лиза, Лиза…
— Лиза, Лиза-а-а! — в мой сон вкручивался очень знакомый голос, а ещё меня трясли за плечо. — Да проснись же ты! У меня время пребывания здесь ограничено вообще-то!!!
Сон слетел с меня за секунду!
— Наконец-то! — не удержалась я от возгласа. — Я уже реально чуть не двинулась от беспокойства. Рассчитывала, что ты появишься чуточку раньше.
— Да? — Алиса вскинула брови, а потом прищурилась со всей своей подозрительностью. — И сколько же времени для тебя здесь прошло? Надеюсь, не год?
— Целая неделя! Или даже больше! Там мама моя теперь мечется как лев в клетке! Она тебе не звонила? — и тут я осеклась. — Какой год? Что значит "для меня"?
— Эх, — вздохнула сестрёнка. — Я ведь действительно не могу здесь находиться долго, я же проводник. И походу с некоторыми обязанностями привратника. А привратники как бы должны сидеть у дверей, не шастая и не слоняясь бесцельно по вверенным помещениям. Ну и как проводник, я должна проводить туда-обратно "клиента" и на этом успокоиться. Туризм по мирам для меня прикрыт. К сожалению. Если я начну злоупотреблять этим, то для сохранения межмировой гармонии придется отдать что-то в уплату. Или кого-то, — добавила она тихо, глядя в сторону.
И более бодро продолжила:
— Ни о чем не волнуйся, у нас дома прошло меньше суток.
— Ничего себе разница во времени, — опешила я. — Как так вообще?
— Ладно, — махнула рукой Алиска, — попробую вкратце объяснить! Только подожди, для начала включу режим энергосбережения.
И она вдруг стала полупрозрачной. И руки, и лицо, и даже рыжие вихрастые волосы!
— Что это такое, — поинтересовалась я. — И как вообще ты это делаешь???
— Сама не знаю как. Типа суперспособности. У вас же здесь есть магия, вот и проводи аналогии какие хочешь. А режимом энергосбережения я это сама назвала. Потому что в таком состоянии я могу побыть в других мирах чуточку дольше.
Я не удержалась и провела рукой через нее. Рука прошла насквозь! Я даже ничего не почувствовала, ни тепла, ни холода. Просто воздух и воздух. В ночном полумраке общая картина выглядела впечатляюще.
— А почему ты не проваливаешься через лавку вниз? — задала я резонный вопрос. — Ну и поезд движется, как ты движешься вместе с ним?
— Избирательная непроницаемость
