Замок на двоих. Королева неблагого двора - Александра Черчень
В итоге тропа привела меня в маленький внутренний дворик. Окруженный колодцами стен здесь рос прекрасный яблоневый сад. Буйный, заросший. В нем словно перепутались все времена года разом. Деревья одновременно цвели, плодоносили и роняли золотую листву в объятия высокой травы.
У самой стены стояли рядком три яблоньки. Одна молоденькая, тонкая и стройная. Вторая в самом расцвете сил: ветви мощно поднимаются в небо, словно силясь наконец-то вынести листочки за пределы замковых стен. А третья старая, приземистая и давно уже тянет к земле ветви, стараясь дать тень траве и цветам под собой.
Место показалось мне необыкновенным. Сочным, волшебным и таким светлым, словно кусочек земли и магии перенесли сюда с территории Благого Двора.
На меня волнами снисходило спокойствие и умиротворение. Коснулась гладкой коры молодой яблони, настолько шелковистой, что она напоминала кожу, и дыхание выровнялось.
Я шагнула ко второму дереву и наклонила ветку с цветами к лицу, прикрывая глаза и втягивая сладкий, тонкий аромат цветов. И все мысли в голове словно стали медленнее. Они уже не метались от одной стороны черепа к другой, гулко сталкиваясь с перерабатывающими их станками. Остановились…
Третья яблоня подарила мне плод. Сочный, кисловатый, освежающий. Он прогнал туман из разума и наполнил тело энергией.
– Чудесное место, не так ли, королевская невеста?
Сквозь занавесь из веток, листьев и цветов я видела лишь очертания мужской фигуры в бирюзовом костюме. И собственно лишь из-за цвета была практически уверена, с кем имею честь беседовать, а потому радостно улыбнулась и двинулась навстречу.
– Приятно снова тебя увидеть, Филидэль!
Говорила я совершенно искренне, кстати. Этот изворотливый тип мне нравился, несмотря на четкое понимание всей его изворотливости. Не говоря уж о том, что недавно он меня буквально спас!
* * *
– Прекраснейшая из королевских невест, этим днем вы ослепляете меня еще больше, чем обычно! – в своем стиле поприветствовал меня Благой, склонившись в поклоне, и даже мазнул по траве кончиком своей голубой же шляпы.
Филидэль умудрялся на диво гармонично выглядеть в костюме такого цвета и с таким количеством вышивки и украшений, что любая пролетающая мимо сорока сошла бы с ума.
– Мы снова на “вы”?
– Если великолепнейшая не будет настаивать на обратном, – хитро сощурился Филидэль. – Все же пряха и невеста – разные весовые категории, милейшая Элеонора. И вам первой стоит про это помнить.
Мне мигом вспомнились утренние, чисто профилактические унижения Айкена.
– То есть считаешь, что я должна разом стать заносчивой букой? – подозрительно нахмурившись, спросила я, нарочно используя это простонародное, даже немного детское слово.
– Я считаю, что прелестному цветку Неблагого Двора стоит быть аккуратнее. У тебя теперь может быть очень много друзей, Элла. И далеко не все из них простодушны. И хорошо, если они станут преследовать исключительно выгоду. А что, если захотят навредить? Память о ее величестве Мэб осталась не только в памяти многих придворных.
– Ну и где еще? – чуть скептически уточнила я, складывая руки на груди и ощущая, как вновь начинает портиться настроение.
– На телах, к примеру, – совершенно спокойно ответил Филидэль. – Прекрасная королева любила видеть живые свидетельства своей власти. И ей было крайне любопытно, как же именно реагирует плоть настоящих фейри на то же холодное железо.
Жесть какая!
– Слушай, а можно вопрос? Такой… вероятно, неоднозначный.
– Кто я такой, чтобы отказывать чудеснейшей из птичек Небла…
– Филидэль!
– Слушаю, – тотчас со смешком поднял обе ладони лорд.
– Почему все ее терпели?! Ну, она убивала королей, она пытала придворных, она… да я без понятия, что она делала еще, но явно же делала. Она, в конце концов, смертной была!
– Про это мало кто знал. Ну и как ты думаешь, за что правителям прощают их маленькие слабости, Элла? Особенно если эти слабости хорошо прячутся. Мэб была отличной королевой. При ней Неблагой Двор перестал вести войны, при ней началась активная торговля не только с княжеством гвиллионов, как раньше, но и с вольными фейри. А также возобновились дипломатические отношения с Летним Двором.
Я недоуменно хлопнула ресницами, в очередной раз понимая, что мой мир встал с ног на голову. Я искренне считала, что Мэб была злобным злом, под гнетом которого изнемогали несчастные Неблагие вообще и ее мужья в частности. А тут…
А Филидэль продолжал:
– Если резюмировать – это был интересный опыт, но я не уверен, что все придворные с восторгом воспримут саму мысль о повторении. Так что лучше тебе, Элла все же быть аккуратнее. Вдруг я, например, желаю тебе зла, а ты так легкомысленно со мной по кустам гуляешь?
Вообще-то не по кустам, а по садам! Но это мелочи.
Я хмыкнула и напомнила:
– Вообще-то это не первая наша подкустовная прогулка. И в прошлый раз именно ты получил на ней в глаз. Так что тебе и переживать!
Фейри лишь улыбнулся, открывая идеально ровные зубы. Но, несмотря на это, было в прикусе Благого что-то на удивление неправильное… непонятно что.
Отвлекая меня от стоматологических вопросов, дипломат подал руку, и я приняла ее, опираясь на тонкие, но сильные пальцы мужчины:
– Я рад, милейшая леди, что вы такая… по-человечески щедрая. Но если великая в своей простоте будущая королева позволит мне молвить…
– Будущая королева попросит тебя говорить по-нормальному.
– Привычка. Но как скажешь, Элла. Итак, что же привело тебя сюда? Если я правильно помню, то подготовка к свадьбе – дело хлопотное, и сейчас ты должна быть как никогда занята.
– Я и занята, – буркнула в ответ, чувствуя, как настроение неумолимо ползет вниз. Вот, казалось, только-только поднялось благодаря чудесному саду, ан нет!
– Но ты тут, а не там.
Потрясающе глубокомысленное изречение, конечно!
– Все просто, Филидэль. Мне тяжело находиться в этом самом “там”. Я очень хотела оттуда уйти. – Я остановилась, резко повернулась к дивному, шурша подолом платья по траве, и с горячностью попросила: – А ты можешь отвести меня… куда-нибудь!
Серые глаза Благого потемнели до оттенка грозового неба и почти сразу вновь стали прозрачными словно рассветные сумерки.
– Например?
Я задрала голову, глядя в вышину, туда где средняя яблоня практически доставала ветвями до вольного неба. Листья качал шутник ветер, то едва слышно шелестя ими, то срывая порывами и швыряя вниз.
Мне хотелось… куда-то. Где горы и небо, где солнце и северный ветер. Мой милый, мой вольный, который расскажет, где он летал с нашей последней встречи и чем северные сосны на ощупь отличаются от южных…
– Помнишь,
