Эксперимент (ЛП) - Фосс Лекси К.

Дачиана выбралась из гнезда, полностью обнажив свое миниатюрное тело. И я впервые позволил себе осмотреть его.

На мой вкус она была немного худой, что можно было исправить с помощью полноценного питания. Дачиана была сантиметров на тридцать ниже меня при моем метре девяносто пяти. С узкими плечами. Небольшими грудями. Женственными бедрами. Промежность прикрывали завитки такие же светлые, как и локоны на голове. Стройные ноги сказали мне, что Дачиане нравилось бегать.

Закончив любоваться, я шагнул вперед и поймал ее взгляд.

— Ты красивая женщина, Дачиана, — сказал я, дотронувшись до ее щеки.

Она не ответила, но не сводила с меня голубых глаз.

Так задумчиво.

Дачиана смотрела на меня с любопытством вместо недоверия и ожидала моего следующего шага.

Не желая пугать ее, я медленно склонился и соприкоснулся с ней губами. Я запланировал быстрый поцелуй, как поддразнивание или обещание, но стоило ему начаться, как мой самоконтроль дал слабину.

Запустив пальцы в волосы Дачианы, я притянул ее ближе и проник языком ей в рот. Она удивленно пискнула и, схватив меня за руки, чтобы поймать равновесие, растворилась во мне с нежнейшим вздохом.

О, эта женщина придала новое значение слову «совершенство».

Она подходила мне, как деталь мозаики, недостатка которой я по незнанию не замечал в устройстве своей жизни. И теперь, когда она заняла свое место, я не мог ее отпустить.

Опустив ладонь Дачиане на поясницу, я оставил вторую руку в ее волосах, чтобы запрокинуть ей голову и углубить поцелуй.

Из моего горла вырвался рык, но не угрожающий, а свидетельствовавший об остром желании.

Лишь заслышав его, моя женщина замерла, пусть даже в воздухе и запахло ее смазкой. Дачиана возбудилась, естественно отреагировав на мой рык, но ее напряжение заставило меня притормозить.

Прервав поцелуй, я посмотрел ей в лицо, ища ответы.

Она смотрела на меня с леденящим ужасом, и ее зрачки так расширились, что за ними я не видел радужек. Я нахмурился в замешательстве.

Физически Дачиана явно принимала мои ухаживания, и в воздухе чувствовался аромат ее возбуждения.

Но испуг в ее глазах не свидетельствовал ни о подчинении, ни об удовольствии.

Она изначально боялась? Неужели я неправильно истолковал отклик Дачианы на поцелуй? Или напугал ее своим рычанием?

— В чем дело? — мягко спросил я. — Чем я заслужил такой взгляд? — я нежно обнял Дачиану, отпустив ее волосы и передвинув ладонь ей на шею. — Поговори со мной, Дачиана. Мне нужно знать, чтобы не повторить свою ошибку.

Она дрожала как при ознобе и беззвучно задыхалась. Я подхватил ее на руки и усадил обратно в гнездо, пытаясь окружить столь необходимой защитой.

— Сейчас я принесу тебе яичницу, — пообещал я, поцеловав Дачиану в лоб. — Но как только успокоишься, я буду ждать от тебя ответа.

Потому что я не мог ей помочь, пока она со мной не разговаривала.

Оставив ее в коконе, я прошел на кухню, забрал тарелки с остывшим завтраком и отнес их в спальню. По моему возвращению Дачиана сидела в той же позе, поглядывая на меня настороженно, но уже без паники. Оставив тарелки на прикроватной тумбочке, я принес из гостиной стул и поставил его рядом с кроватью. Дачиана отслеживала каждое мое движение, напоминая ягненка, наблюдавшего за волком. Когда я сел и передал ей тарелку, она приняла ее и взяла вилку.

Мы ели в молчании, вместе играя в гляделки, которые, казалось, так нравились Дачиане.

Анализировали.

Подмечали детали.

Выжидали.

На этот раз она должна была первой прервать молчание. Не я.

Похоже, Дачиана и сама все поняла, потому что едва доела последний кусочек, как откашлялась и полностью сосредоточилась на мне.

— Альфы рычали, пока насиловали мою маму. Заставляли ее хотеть их, даже когда она кричала и просила остановиться.

— Господи, — выдохнул я, и меня затошнило от съеденного завтрака. — Черт, Дачиана, — я понятия не имел, что тут можно сказать. Хотя нет. Неправда. Она описала так, словно… — Ты была там? — мне в голову пришли еще более ужасающие мысли. — Тебе они тоже причинили боль?

Дачиана покачала головой, затем кивнула и снова покачала.

— Нет. То есть, да. Я…я была там. Но меня они никогда не трогали.

— Почему? — изумился я, запоздало поняв, как скверно прозвучал мой вопрос. — Извини, я неправильно выразился. Просто не понимаю. Ты ведь омега. Почему выбрали вместо тебя бету? — нет, я не хотел, чтобы Дачиана пострадала, но выбор альф был бессмысленным.

— Они любили причинять боль, — сглотнула она, закрыв глаза. — Бета не может терпеть, как…могу я.

— Они заставили ее принять узлы, — с отвращением понял я. Неспроста альфы предпочитали омег, и дело было не только в деторождении. Омеги в буквальном смысле были созданы выносить наш уровень агрессии. Теперь все встало на свои места. — Альфы держали тебя поблизости, чтобы спровоцировать гон, — поскольку запах омеги помог им обмануть свои тела и вызвать нужную реакцию.

Я был с немалым количеством бет, которых использовал для удовлетворения своих диких потребностей, но никогда так. И я всегда заботился, чтобы после они получили соответствующий уход.

— Хорошо, что Душан их убил, — продолжил я на грани с рычанием. — Иначе я бы сам полетел в Теневой сектор, чтобы познакомить этих сволочей с настоящим альфой, — потому что, черт возьми. Их взгляд на мир был в корне неправильным.

Убивал ли я женщину во время секса? Да. Человека. После того, как поделился ею с Андером.

Один раз.

И больше никогда.

Мы оба очень тяжело пережили этот опыт.

Вот почему я потребовал, чтобы Церес превратил мою последнюю смертную находку в оборотня. Я собирался соблазнить ее вместе с Андером, но сначала нужно было даровать ей бессмертие. Конечно, она уже была волчицей клана Икс, да еще и омегой. Поэтому мой план почти сразу же стал нежизнеспособным.

Но суть в том…

— Это неправильно, — я тряхнул головой, пытаясь выбросить из нее нарисовавшиеся образы. — Так чертовски неправильно. Брачное рычание предназначено для соблазнения, а не изнасилования.

— Тогда почему из-за него женщина намокает, даже если не хочет возбуждаться? — возразила Дачиана, и в ее глазах блеснул интеллект, лишь прибавивший ей привлекательности.

Забрав у нее тарелку, которую я положил поверх своей, я опустил обе на пол и встал коленями на кровать. Дачиана легла и, несмотря на участившееся сердцебиение, наблюдала за мной в своей излюбленной манере.

— Альфы не зря находятся на вершине иерархии. Мы сильнее и быстрее, в буквальном смысле самые совершенные хищники этого мира. В нас природой заложено спариваться, доминировать, владеть. Поэтому мы получили определенные дары, позволившие нам добиваться цели, — скользнув в гнездо, я заключил Дачиану в клетку между моими руками и оседлал ее бедра. — Мы можем брать все, что пожелаем и когда пожелаем.

— Я знаю, — она сглотнула, замерев подо мной.

— Да, — подтвердил я, склонив голову. — Но если альфа может, не значит, что он должен это делать. Рычание предназначено соблазнять и при правильном применении может доставить удовольствие обеим сторонам, — я провел носом по щеке Дачианы и прижался носом к ее уху. — Я могу взять тебя прямо сейчас, в безопасном убежище твоего гнезда. И тебе понравится. Ты будешь выкрикивать мое имя. Кончишь на моем члене, когда я завяжу тебя так глубоко, что тебе будет больно дышать.

Ноты страха смешались со сладким ароматом возбуждения, что указывало на битву, разыгравшуюся между разумом Дачианы и телом.

Волчица хотела меня.

Вне всяких сомнений.

Но человеческая сторона требовала убедительных доказательств.

— Мы оба знаем, как легко я могу заставить тебя согласиться, малышка, — прошептал я, облизав ее ухо. — Даже сейчас я чувствую твой интерес. Но я не стану трахать тебя, Дачиана, — потершись носом о ее горло, я отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза. — Хочешь знать, почему, детка?

Я соприкоснулся с ней губами, удерживая ее взгляд, пока она не могла пошевелиться под натиском вызванных мной ощущений.