Чужие дороги - Галина Дмитриевна Гончарова
— Ваше величество, что я должна сделать?
Она действительно была неглупа.
Видела, что король не реагирует на ее прелести, поняла, что ее позвали не ради примитивного секса, и решила обсудить дело.
Итак?
— Вы должны отправиться в Ативерну.
— Ативерну, ваше?..
— Молчите и слушайте, — оборвал Энтор.
Леди поклонилась, показывая, что этим она и будет заниматься.
— Вы доедете в составе нашего посольства. Туда же поедет и барон Лофрейн. Его цель — графиня Иртон, ваша цель — граф Иртон.
— Что я должна сделать, ваше величество?
— Как минимум — затащить его в постель. Лучше, сделать так, чтобы он забыл обо всем, бросил ради вас семью, хотя бы ненадолго, увлекся, начал тратить время и деньги...
Леди поклонилась еще раз.
Это она могла, это было несложно.
— В идеале — стать его постоянной любовницей на несколько лет, остальное узнаете потом.
— Иртоны... торговый дом Мариэль, ваше величество?
-Да.
Глаза в дамы заблестели.
Да, такое предложение на дороге не валяется.
Кружево, стекло, драгоценности... ПОДАРКИ!!!
Неужели граф постесняется одарить свою любовницу?
Графиня в расчет даже не принималась, она же старая, ей вроде как двадцать пять уже есть, и страшная, и толстая, и... и вообще!
Где ей сравниться с Иридой! Смешно!
— За свои труды вы получите поместье — по возвращении.
— Ваше величество, вы так щедры...
— Если вы чего-то не поймете, обращайтесь к барону Лофрейну. Он в курсе всех дел, — закончил инструктаж Энтор. — И слушайтесь его беспрекословно.
— Я повинуюсь, ваше величество.
Король отпустил леди и задумался.
Вроде все так?
Да.
Если хочешь построить мост, строй его с двух сторон, тик надежнее. Своя ловушка для графини, своя — для графа. И посмотрим, кто из них менее устойчив.
Энтор очень хотел насолить Ативерне. А если хочешь, то способ — найдется.
Ативерна.
Анжелина коснулась рукой живота.
И тут же получила пинок в ответ. Их сын. Их ребенок. Бран последовал ее примеру.
Вирманин не знал, что ему надо спать отдельно от беременной жены, не было на Бирме такого обычая. А Анжелина не собиралась на нем настаивать. Ее все устраивало.
Есть кому обнять, есть кому погладить животик... мальчик там, или девочка, но папин голос и папины руки ребенка успокаивали почти мгновенно. А это важно.
Дети — счастье?
Безусловно. Но когда тебя в три часа ночи принимаются лупить по печени, не всякая любовь выдержит такой накал страстей. Вот и сейчас...
Анжелина привычно прижалась к мужу.
— Как ты себя чувствуешь? — Бран волновался. Что уж там, роды со дня на день, начнутся в любой момент, а это его жена.
И его ребенок.
Бран уже не раз слышал, что его проблемы, скорее всего, не наследственные, а просто — не повезло при родах, такое бывает с неумелыми повитухами, но вирманина это не утешало.
Даже если с его ребенком все нормально, кто сказал, что попадутся умелые докторусы?
Хотя ему гарантировали присутствие лично Тахира дин Дашшара и графини Иртон на родах. Не просто присутствие — они и принимать будут. И ничего плохого не допустят.
А все равно страшно.
За себя Бран не боялся никогда, даже стоя перед ликом Холоша* Даже выйдя один против двух десятков воинов. Даже попав в шторм на лодочке, которую и ветерок-то перевернуть мог.
Не боялся, потому что не ценил свою жизнь. Что она такое — миг?
Оборвется ниточка и он уйдет к Холошу. А вот его родные и близкие — дело другое.
Его жена, его дети... его сердце бьется, пока с ними все в порядке. Потеряет он кого-то — и кусок сердца умрет. А разве может человек жить, если его сердце умерло?
Нет, не может.
Это намного страшнее и больнее любых пыток, которые только может придумать человек. Это жутко. И потому Бран боялся.
И за Анжелину, которую любил безмерно, и за ребенка.
Для себя он давно решил, что спасать надо будет жену. Случись что — ребенка он пока в глаза не видел, а без Анжелины ему просто незачем жить.
Анжелина была другого мнения, но о страхах мужа знала и старалась их успокоить, как могла. Она-то Лилиан Иртон знала и верила ей больше, чем самой себе. В лекарских делах так точно. Видела она, как Лилиан и ее отца вытаскивала с того света, и Джерисона, да и Марию около года назад буквально выходила, когда у принцессы началась горячка.
Ругалась — страшно, но вытащила. Ночами не спала, сидела рядом, с ложечки поила, от самой Лилиан половина осталась. Справилась.
И с ней Лиля тоже не даст случиться ничему плохому. Но как объяснить это мужу?
Поэтому Анжелина просто притянула ладонь Брана себе на живот.
— Все хорошо. Он даже потише сегодня.
— Это не опасно?
— Нет. Лиля сказала, незадолго до родов они всегда затихают, собираются с силами. А потом ка-ак полезут!
Бран кивнул, погладил выпуклый животик.
— Хочешь водички?
— Нет, — покапризничала принцесса. — И вообще, спи- пи ноет, и ногу свело...
— Давай помассирую.
— Сейчас я. Минуту...
Анжелине требовалось уединение. Беременным женщинам оно вообще нужно в три раза чаще, чем обычно. Она встала с кровати, сделала шаг, другой — и...
— Ой...
Словно внутри лопнуло нечто... как пленочка какая-то. И Анжелина почувствовала, как по ногам побежали капельки воды. Одна, вторая... вот и струйка...
— Что случилось? — вскинулся с кровати Бран.
— Воды отошли, — поняла Анжелина. — Дорогой, пошли слуг к Иртонам, пожалуйста?
>;< >;<
Отдать должное Брану, он даже штаны надел. И рубашку накинул. А потом уже ринулся из комнаты. Босиком.
Анжелина хихикнула, проводив мужа взглядом.
Босиком-то босиком, но кинжал не забыл. С оружием ее муж просто сросся. Так что попытка отобрать у него подушку могла закончиться серьезным порезом — под ней всегда пара ножей лежала. И даже волосы в хвост завязывал не обычной лентой, а специальным шелковым шнурком, который мог послужить при случае отличной удавкой. Жрец Холоша, этим все сказано. Эти с оружием и в гробу не расстанутся — вдруг к ним кто-то полезет могилу грабить? Такой случай будет принести жертву богу.
Ох-х-х!
Легонький спазм внутри подсказал Анжелине, что смех-смехом, а роды никто не отменит.
И для начала не худо бы выйти из лужи, которая уже налилась на полу, поменять ночную рубашку на специально приготовленную, чистую
