Первое испытание - Наталья Владимировна Бульба
Судя по наполненности аудитории, к третьему курсу многие сообразили, что некоторые практические предметы лучше сдавать заранее. Не пропустишь что-нибудь интересное.
Нас, первокурсников, среди тридцати человек было четверо. Аня, Иван, я и Лука – угрюмый молодой человек из группы профессора Березина.
Как сказала Анна, которая успела узнать все и обо всех, сильный целитель, но слабо подготовленный по биологии. Потому и попал в разряд тех, кто вроде как и принят, но только до первой сессии. Стоит завалить хоть один предмет, и все, сразу на отчисление.
– Добрый день, дамы и господа. – В аудиторию вошла Людмила Викторовна. Выглядела она сегодня строже – брючный костюм делал ее неприступной, но столь же эффектно, как и вчера.
– Добрый день, – дружно поднялись мы.
– Можете садиться, – прошла она за кафедру. – Рада видеть тех, кого хотела увидеть.
– Это вы обо мне? – приподнялся один из двух парней, которые вот уже второй день встречались на моем пути.
Они тоже были здесь. И даже успели несколько раз бросить взгляд в мою сторону.
– Конечно, о тебе, Петр. И о твоем брате.
– Крутые парни, – шепнула мне на ухо Аня.
И ведь еще утром она о них ничего не знала.
– Чем? – хмыкнула я.
Их тачку я видела. Интересно было узнать, только ли в деньгах дело или в ходу еще и родственные связи.
– Родственниками, – подтвердила мое предположение Аня. – Седьмая вода на киселе, но имеют отношение к императорскому роду.
После ее слов я внимательнее посмотрела на парней. Деньги деньгами, но о том, что рада видеть их на факультативе, Людмила Викторовна говорила без малейшего намека на шутку.
А это значило, что к ребятам стоило присмотреться. Без особых заслуг госпожа Соколова на моей памяти еще никого не выделяла.
– Давайте начнем вот с чего, – вернула меня с небес на землю Людмила Викторовна. – Целители и чрезвычайные ситуации. Зачем нужны мы, если обычно на месте ЧС хватает и специально подготовленных медицинских работников?
– У нас нюх, как у обученных собак, – едва она закончила, вновь приподнялся Петр.
– В точку, – сделав жест, словно эту самую точку и поставила, произнесла Людмила Викторовна. – Наша эмпатия позволяет чувствовать жизнь не хуже, чем натасканным четвероногим.
– Если не лучше, – подала голос Аня.
– Тоже согласна, – кивнула Людмила Викторовна. – Для тех, у кого эмпатия выше среднего, поиск живых в таких ситуациях – простое дело. Страх, ужас, боль, непонимание, желание выбраться любой ценой… Эмоции разные, но все они для нас как маяк.
– Мы можем определить состояние потерпевшего еще до того, как он будет извлечен спасателями, – решила и я включиться в обсуждение. – И даже поддержать жизнедеятельность, если это окажется остро необходимо.
– Великолепно! – благожелательно кивнула мне Людмила Викторовна. – Еще?
Мы с Аней переглянулись. Вроде самое главное…
– При необходимости целители быстрее и точнее делают сортировку, – в очередной раз поднялся Петр. – Честно сказать, лично меня от этого коробит.
– И не только тебя, – уже другим, серьезным тоном произнесла Людмила Викторовна. – Но когда речь идет о массовых жертвах, именно выбор целителя может спасти жизнь тому, кому ее еще можно спасти. Классический медик делает сортировку скорее интуитивно, пусть и основываясь на установленных правилах визуального осмотра и собственном опыте. Мы же видим картину именно такой, какова она есть.
– Не самая приятная перспектива, – высказался кто-то из находившихся выше рядов.
– Вы даже осознать до конца не можете насколько. – Людмила Викторовна вышла из-за кафедры, обошла стоявший рядом стол и встала, опершись на его край. – Четыре года назад, ночью, после лобового столкновения с фурой с виадука упал междугородний автобус, в котором на тот момент находилось сорок три пассажира плюс водитель. Внизу – железнодорожные рельсы. По согласованию с руководством МЧС на подобные случаи, если они не связаны с химическим, бактериологическим или иным специфическим поражением, кроме штатных медиков вызывают и нас, внештатных целителей. В тот раз поехали мы с профессором Березиным и четверо студентов.
– Это тогда у водителя фуры случился инсульт?
Я оглянулась, чтобы посмотреть на спросившего, и…
Петр наблюдал за мной. Внимательно. Изучающе.
Достаточно, чтобы вспомнить слова Анны. Седьмая вода на киселе, но имеют отношение к императорскому роду…
Совершенно ненужный мне интерес.
Сделав вид, что не заметила, вновь посмотрела на Людмилу Викторовну.
– Да, – не столько кивнула, сколько на мгновение опустила голову она. – Как затем выяснилось, предрейсовый осмотр в компании, осуществлявшей перевозки, был чистой формальностью. И эта формальность стоила жизни одиннадцати человек, не считая самого водителя. Но сейчас речь не об этом.
Она откинула голову назад, потом опустила. Медленно выдохнула.
Чтобы проникнуться серьезностью темы, вполне достаточно. Мы и так старались дышать через раз, а тут вообще затаились, словно мышки.
– Когда подъехали, группа МЧС уже работала на месте. Раненых поднимали с помощью люлек, раскладывали на дороге. Медики появились практически одновременно с нами, но… – Она не закончила, заговорив уже о другом: – На сортировку встали мы с профессором Березиным и двое студентов в качестве помощника-фельдшера. Работали по смешанной схеме, включая беглый осмотр на внешние признаки, обычно видимые издалека.
– Например? – вновь подал голос кто-то из задних рядов.
– Например… – повторила она как-то… жестко. – У пострадавших мужчин с тяжелой черепно-мозговой травмой возникает сильная эрекция. Это признак крайне тяжелой ЧМТ и практически гарантированной смерти.
– Ни хрена себе… – высказался кто-то слева.
Людмила Викторовна никак не отреагировала:
– На каждого пострадавшего на этом этапе сортировки отводится сорок секунд. Малая диагностическая магема при достаточной подготовке разворачивается за двадцать, оставляя столько же на принятие решения. Чем быстрее вы работаете с магемой, тем точнее приговор. А в тех условиях для тяжелых пострадавших это действительно может стать приговором.
– Но их же поднимали не всех одновременно, – опять последовало замечание из зала.
Людмила Викторовна криво усмехнулась:
– Те сутки были тяжелыми. Ранняя весна. Сначала все растаяло, затем резко похолодало, и выпал снег. На всех ведущих к Москве трассах аварии. В большинстве своем без летальных исходов, но пострадавших было много. Машин «скорой помощи» не хватало. Так что да, времени было достаточно для полной диагностической магемы. Но толку от этого оказалось мало. Тяжелых много. Шесть или семь человек из тех одиннадцати мы потеряли лишь вследствие несвоевременной помощи. Однако все это я вам рассказала по иной причине. – Она сделала короткую паузу, словно давая нам самим догадаться о том, о чем собиралась говорить. – После той сортировки один из двоих помогавших нам с профессором студентов забрал документы из академии.
– Сломался? – хихикнули теперь справа.
– Мы называем это – сгорел, – опять никак не отреагировала Людмила Викторовна. – И именно для того, чтобы сгоревших было меньше, для целителей обязательно каждые полгода, а при необходимости и чаще, прохождение курса реабилитации.
– А как же полковые целители? – вспомнила я про отца.
На этот раз Людмила Викторовна пусть и едва заметно, но улыбнулась:
– Полковые целители дают присягу. Они – служат Родине и воспринимают свои действия как долг.
– А мы? – вроде как обиделся Петр.
– А мы – работаем, – словно давая почувствовать разницу, чуть склонила голову Людмила Викторовна. – А иногда еще и кочевряжимся, выбирая место послаще и пациентов
