Ловец магических животных (СИ) - Елисеева Валентина

Аптекарь испуганно сглотнул и отрицательно замотал головой. Саламандра у ног ловца пренебрежительно зафыркала и лениво развернула хвост, заставив толпу шарахнуться на шаг назад. Ловец грозно прищурился в ответ на насмешливое фырканье зверя и мстительно громко сообщил покупателям:

— Слёзы огненной саламандры тоже в наличии имеются!

Ящерица поперхнулась фырканьем, словно поняла слова человека, но тут же прикрыла глаза и сонно обмякла на солнышке.

Взволнованные перешёптывания толпы нарастали, как шум морского прибоя, под восклицания аптекаря:

— Но как?! Ты не в первый раз привозишь слёзы саламандры, сейчас даже живого зверя приволок, но я не понимаю: как тебе удаётся заставить его плакать?!

— Под пыткой плачут все, — сухо отрезал ловец, а его помощник Фредо закивал и прошептал:

— Жутка вещь — пытка огненной саламандры! Я всегда убегаю подальше — совсем слышать такого истязания не могу. Если остаюсь — сам готов нарыдать слёзное озеро!

Амулеты истинности всех покупателей позеленели, подтверждая горячую искренность слов мальчонки. Один ярко-золотой глаз саламандры приоткрылся и многообещающе зыркнул на паренька, но плотные веки быстро скрыли проблеск золота и злобно вытянувшийся вертикалью зрачок рептилии.

Покупатели загомонили, требуя оставить им хоть несколько драгоценных слезинок и бурно обсуждая, для каких эликсиров подойдёт такой раритет. Когда ловец назвал цену столь редкостного магического ингредиента, ажиотаж чуток спал, но все флаконы со слезами всё равно ушли влёт и на всех их не хватило.

— Когда будет новая партия?! — в отчаянии завопил оставшийся без покупки клиент, с жадностью смотря на флакон с перламутрово-розовыми слезами саламандры в руках удачливого соперника.

Ловец оценивающе глянул на спящего у его ног зверя и пообещал:

— Завтра.

Саламандра никак на слова не отреагировала, а Фредо страдальчески сморщился и схватился за голову:

— Можно, я сегодня в сарае переночую, а?

— Нельзя, тебе всю ночь остатки сушёной драконьей чешуи по размеру сортировать, а в сарае слишком влажно — товар испортишь, — непреклонно отказал ловец, и мальчишка горько застонал.

Количество драконьей чешуи в глубоких чашах на прилавке впрямь заметно убыло, особенно чешуи самой мелкой, собранной с маленьких крылатых рептилий и считающейся самой ценной.

— Тебе совсем не жалко малышей-дракончиков? — с тоской в голосе прошептала Кори, не в силах ни уйти, ни остаться. Кровавая коллекция трофеев ловца вызывала в ней ужас, а не любопытство.

— Жалко, — с ухмылкой подтвердил Сейтан, — но их чешуя, зараза, жутко дорогая!

Принцессу невежливо оттеснил подальше от прилавка новый покупатель, набравший в качестве основы под амулеты целый пакет лягушек, окаменевших под взглядом василисков. Фредо разразился красочной повестью, как они с наставником ползли по зачарованному болоту, полному призраков и злобных болотных ведьм, собирая случайные трофеи обитающих в топи волшебных змеев.

— А если сам василиск перед вами выползет? — с трепетом спрашивали слушатели, и Фредо гордо выпячивал грудь:

— О, это настоящая удача! Василиски выбираются из нор редко и чаще всего ночью, когда их взгляд особенно опасен, а нам разглядеть их среди мха сложнее всего.

— И что, случалась с вами такая «удача»?

— А то! Сами посмотрите, сколько хохолков и змеиной кожи заготовили.

Фредо указал на чешуйчатые шкурки и красные хохолки с голов василисков. Кори с горем оценила маленькие размеры товара и безнадёжно спросила:

— Сострадание не просыпается, когда скальпы с малышей сдираешь?

— Просыпается, но финансовые соображения мигом загоняют его обратно в спячку: хохолки пользуются огромным спросом, и чем меньше оскальпированный малыш, тем дороже, — насмешливо ответил Сет.

— Я понимаю, тебе надо зарабатывать на жизнь, — с усилием выдавила Кори, но её язвительно перебили:

— Как благородно с вашей стороны сделать мне поблажку: признать моё право на выживание в жестоком мире, принцесса! Ваши попытки составить мне конкуренцию в торговле и лишить меня прибылей, увы, пока не увенчались успехом.

Толпа глумливо загоготала: увлечение Кори травяными зельями и настоями не было секретом, как и сведения, что она упорно уговаривает всех врачей заменить магические животные ингредиенты в зельях на растительные и искусственно созданные. Вся столица бурлила сплетнями о частых взрывах в оборудованной ею лаборатории и о том, что принцесса регулярно снабжает больницы и лазареты своими препаратами, изготовленными ею под присмотром наставника-эльфа.

— Я не пытаюсь лишить тебя прибылей, просто хочу, чтобы лекарства спасли жизни людей, помогли им, — безнадёжно объяснилась принцесса.

Ловец ухмыльнулся и показательно потряс мешочком с монетами:

— Лекарства в первую очередь помогают тем, кто их продаёт!

Народ расхохотался над остротой ловца. Принцессу потеснили, сдвинув её к клетке с вампирами. Гогочущая толпа, тычущая пальцами в троицу узников, видела в вампирах жестоких, опасных тварей, законно и правильно запертых на замок ради безопасности людей. Кори же видела в них разумных существ, которых насильно и незаслуженно лишили свободы, заманив в ловушку на их же собственной земле, возможно — у порога их дома, где остались плакать в одиночестве маленькие дети-вампирята. Арни рассказывал, что большинство магических животных обладает интеллектом.

«И интеллект этот развит куда больше, чем у большинства людишек, — уничижительно добавлял эльф, — а уж про совесть и чувство справедливости даже говорить нечего».

Один из вампиров опять попробовал приманить жертву под улюлюканье толпы, а Кори вспомнила рассуждение Арни: «Чтобы удерживать вампиров в заточении, ловцу надо долго морить их голодом, поставить на край смерти от истощения, поскольку сытый вампир слишком силён для созданных людьми защит, особенно ночью. Те жертвы ловца, что потешают народ на базаре, на самом деле умирают от голода на глазах у всех, но кому есть дело до мучений вампиров, верно? В конце концов их всё равно убьют и разберут на крылья, шкуры, когти и клыки».

Кори толкнули в бок, но она упрямо вернулась к прилавку. Известный зельевар столицы пришёл в шатёр ловца вместе с сыном и мальчик с опаской осматривался, пока его отец со знанием дела рассуждал о свойствах шерсти оборотней. Клочьями обсуждаемой шерсти был набит целый мешок, поверхность которого заскорузла от крови, настолько откровенно безжалостно выдиралась эта шерсть. Среди товаров Кори разглядела рог единорога, целую батарею флаконов с кровью множества магических веществ: осталась не разобранной кровь русалок, василисков, оборотней, драконов. Имелись опечатанные кровью саламандры сосуды с криками баньши, коробочки, наполненные пыльцой с крыльев фей. В прозрачных запаянных сосудах мелькали болотные огни: те самые, которые в сказках заводят путников в самую топь. Эти сказочные огоньки на самом деле были небольшими жучками, излучавшими магический свет. С потолка шатра-палатки свисали связки всяческих клыков, когтей, имелся и целый ассортимент крыльев.

— Вы продаёте крылья летучих мышей? Очень на них похоже, — решился уточнить сын зельевара, показывая на пучок на стене шатра.

— Почти. Это крылья вампиров, — ответил Сет.

— А почему они такие маленькие?

— Это крылья вампирят, — любезно объяснил ловец и зловеще ухмыльнулся, обернувшись лицом к Кори.

Она не выдержала и отшатнулась, смахивая слёзы с глаз. При резком жесте вуаль отлетела в сторону, явив народу зелёненькое лицо принцессы и вызвав гомерический хохот толпы. Сет нахмурился и схватил её за руку, сдёргивая перчатку и проводя по зелёной ладони амулетом — определителем токсичных веществ. Такое неожиданное проявление обеспокоенности сыграло для Кори роль последней капли. Она выдернула руку, развернулась и бросилась прочь, слепо натыкаясь на людей из-за заливающих глаза слёз.

Глава 4. Дела минувших дней

Мысли Кори заполонили воспоминания о том, как начался кошмар, в который превратилась её жизнь. У неё было полгода счастья: полгода она бегала на свидания к Сету и ждала своего семнадцатилетия: в этом возрасте девушка могла выйти замуж. Сет переживал, что его кандидатуру в качестве жениха не одобрят венценосные родители любимой девушки, на что Кори со смехом возражала: