Злодейка - Федоткина Татьяна
Я, наверное, вас очень люблю. До свидания.
С уважением, Енина.»
Я с завитушкой наотмашь вывела последнюю букву. Не помогает письмо. Еле-еле придумала его! И ничегошеньки не вспомнила. Выбрасывать не стала. Потому как вон оно какое красиво написанное, столько трудилась над ним. Еще и выкидывать. Оставила на столе сохнуть.
Марс храпел, вызывая землетрясение на нашем чердаке, а уставший за день Пётка спал без задних ног. Я бесцеремонно спихнула его с кровати. Он с грохотом рухнул, но, слава моим богам, не проснулся. Думала, усну быстренько. Но храп просто разрывал уши, проникал в голову и взрывался там своими выбешивающими звуками.
Что я только не делала с Марсом. Щекотала нос пером — он отмахнулся как от мухи и продолжил тарахтеть. Щипнула его, очень больно — чуть затрещину не получила. Хлопала, щелкала пальцами, свистела — хоть бы хны! Знай себе, нахрапывает. Со злости как взяла — и столкнула его с кровати.
Огромной сарделиной он шлепнулся на пол. Пробубнил что-то в полудреме и дальше спать. Храпеть перестал. Вот, красота! И кроватей теперь — выбирай, не хочу. Я улеглась на ту, где спал Пётка. Не прошло и мгновенья, как я заснула.
— Манька, Манька! — возбужденно орал Петро. — Вставай, Манька! Письмо-то помогло!
— Пётка, отстань от меня, а, — я даже глаз не разлепила.
— Ну, Манька! Я знаю, как тебя на самом деле зовут!
А вот это уже интригует. Я приоткрыла правое веко.
— Вот смотри, — Пётка сунул мне в глаз мое полуночное письмо. — Видишь?
— Ну что, что там такое?
— Подпись, Манька. Ты подписалась Ениной! Я же говорил, поможет! — Пётка закружил с моим письмом по комнате, приплясывая. Он радовался, что получилось мне помочь.
Я бы тоже хотела веселиться, но моя голова чуть не лопнула от наплыва воспоминаний. Сотни разных голосов враз звали меня по имени. Енина.
Глава 7. Академия Магии
— Енина!
Я притворяюсь, будто бы сплю, чтобы мама пришла и поцеловала меня в веснушчатый нос. Так она и сделала.
— Вставай, егоза, — мама засмеялась. Моя сестра-близнец Анине со скучающим видом уже ждала меня к завтраку. Для нас обеих сегодня самый лучший день! Мы едем поступать в магическую академию. Анька, как всегда, переживала. А я вот не волновалась. Я знала, чего хочу, знала, что умею. Что с того, что мне двенадцать лет!
Магию я чувствовала с тех пор, как научилась ходить. Ведь она цвела повсюду. В каждом человеке, в жучках, в воде, в деревьях. Больше всего я любила, конечно, огонь. И сама на него же походила. Пышные красно-рыжие завитушки, на моей голове, казалось жили иногда отдельной от меня жизнью. Но непременно следовали за мной.
Пока училась самостоятельно управляться с огнем, сожгла курятник (ух какой вечером был пир на весь мир, пока я стояла в углу), два сарая (в тот день еще и две ягодицы полыхали от ремня) и теплицу в огороде.
У Аньки, видимо, в противовес мне, тоже раскрылись магические способности. Пожары, устроенные мной, вмиг затихали, стоило ей взмахнуть рукой и вызвать самое лучшее средство для пожаротушения — воду. Жить стало легче.
Вообще, сестру я очень любила, как и она меня. Я любила всех. Моя жизнь — прекрасный подарок, и я радовалась каждому дню. А сегодня — лучший день.
— Гляжусь в тебя, как в зеркало, — я подмигнула Аньке, чтобы она хоть чуть-чуть расслабилась. Та улыбнулась мне в ответ, и я огненным вихрем унеслась собираться.
Академия находилась на острове Гвинск и состояла из семи зданий — семи школ со своим направлением магии.
Чернокупольный собор, не сложно догадаться, для приверженцев черной магии. Да-да, она разрешена. И изучают ее якобы для борьбы со злом. Чернокнижники подписывают в конце учебы договоры, что использовать магию будут только в благих целях. Ага, как же!
Напротив выстроили храм из молочного мрамора — школа белой магии. Бабочки, цветочки, радуга, красота.
Остальные пять, как я поняла, для материальной, лечебной, стихийной, пророческой и некромантской школ. По их виду сложно определить, к какому именно направлению они принадлежат.
Мама держала нас с Ане за руки, пока мы стояли в очереди на вход. Время текло как самогон из папиного аппарата. От нетерпения я то и дело вспыхивала, как дым от свечи, обжигая маме руку. Ане легче переживала томительное ожидание.
— Имя, — сказала уставшая тетенька, когда наша очередь, наконец, подошла.
— Енина! — выпалила я.
— Анине, — спокойно сообщила сестра.
Тетка оглядела нас.
— Школа?
— Стихийная. Мы обе!
— Факультет?
— Огненной магии, — растекалась я от счастья.
— Водной, — ответила Ане.
— Вступительные экзамены на огонь завтра в девять, вода в двенадцать. Удачи! — тетка шлепнула ладонью по пергаментам с нашими именами и временем экзаменов. Под рукой проявилась настоящая волшебная печать!
Как я дожила до следующего дня одному Солнцу Небесному известно. На экзамен явилась вовремя и во всей красе. Меня проводили в центральный собор. До чего он хорош. В холле мягко плескалась вода в искусственном озере. На стенах потрескивали искорками факелы ручной работы. Под ними в крупных горшках цвели прекрасные растения. Анине здесь тоже понравится!
— Проходите в кабинет, — сказал сопровождающий.
— Странные двери у нас!
Сопровождающий улыбнулся. Двери и впрямь необычные. Огненные. Горят, плюются пламенем. Не хотят пускать. А я хочу зайти. И вошла. Огонь мягко потрогал меня и пропустил.
— Поздравляю с успешным прохождением первого испытания, — сказала красивая среброволосая молодая женщина, сидящая за учительским столом. За партами скучали уже несколько моих, надеюсь, будущих одногруппников. — Меня зовут профессор Мания. Я — преподаватель теоретической магии и ваш куратор на ближайшие годы обучения.
— Меня зовут абитуриентка (мама научила этому слову) Енина. Я — будущий студент Стихийной Школы, факультета Огня и
