Лиза Дероше - Первородный грех

— Хмм. Я вижу только один недостаток в твоем гениальном плане.

Он склоняется ко мне.

— И какой же?

— Как я к этому отнесусь?

Его лицо темнеет.

— Понятия не имею. У тебя появилась возможность не возвращаться в ад, или что-то в этом роде.

— Размышляй масштабнее, Рен.

Я вижу через зал, как Фрэнни за стойкой напряглась от какой-то невидимой силы.

Мэтт.

Я вздыхаю с облегчением, так как она теперь в безопасности. Ее глаза все еще изучают Ренориана, его комплекцию, мускулы, упрямый подбородок. Я знаю этот взгляд. Она собирается принять заказ. Я перехватываю ее взгляд, и еле заметно качаю головой.

Внимание Ренориана сконцентрировано на мне, и я хочу, чтобы так и оставалось. Кажется, он не рассматривает Фрэнни, как цель. Фрэнни впивается в меня взглядом, когда мое внимание возвращается к угрюмому лицу Ренориана.

— Я не могу ничего прочесть. Словно ты стал человеком, или кем-то в этом роде.

Я слегка склоняюсь к нему и приподнимаю бровь. В течение секунды он расценивает это как шутку, затем его глаза расширяются, он вскакивает на ноги, толкнув на меня стол.

— Что происходит, черт возьми?

Я смотрю на девочек за соседним столиком, которые настороженно наблюдают за Ренорианом.

— Садись, парень, — отвечаю я спокойно.

Он опускается обратно, поправляя стол. Какое-то время он молчит. Просто смотрит, словно пытается разобраться.

— Как ты это сделал? — Приходит Ренориан в себя.

— Я ничего не делал. Со мной сделали.

— Кто-то обратил тебя в человека? Ты разобрался… как? Чародей?

Я понимаю, что сказал слишком много. Пытаясь изменить русло беседы, я говорю:

— Теперь ты понимаешь, что меня нельзя просто заставить. Можно только убить и забрать мою душу в ад, если не случится чего-нибудь другого.

Он растопырил пальцы на столе перед собой, сузив глаза.

— Что значит «чего-нибудь другого»? — Несмотря на его твердый взгляд, я не могу сдержать улыбки, глядя, как он пытается размышлять. — Вот черт! Ты отмечен небесами! — Он снова вскакивает.

— Теперь ты понимаешь, Рен, если ты собираешься протащить меня в ад через черный вход, Ему следует поразмыслить, как тебе это осуществить.

— Какого черта он не сказал мне.

— Я не знаю. Возможно, он понимал, что с твоими ограниченными интеллектуальными способностями…

Его глаза вспыхивают, когда он толкает на меня стол и злобно шипит:

— Иди, поцелуй ангела.

Он разворачивается и покидает заведение Рикко, оставляя еле заметный запах тухлых яиц. Я поправляю стол, оборачиваюсь и вижу, как все четыре девочки переходят к столику подальше от меня. И когда я оборачиваюсь к стойке, Рикко, Дана и Дилэни с открытыми ртами взирают на меня в изумлении. Рикко выглядит потрясенным и немного испуганным.

Я уверен, что вижу, как его потрясывает, так как он переживает за кассовый аппарат. Но в глубине его глаз отражается некоторый проблеск понимания или осознания произошедшего. Полагаю, что он даже в курсе, что демоны действительно существуют. Судя по поведению, Рикко наполовину демон. Что не удивительно. Демоны не особо заморачиваются представлениями и понятиями.

Мой пристальный взгляд возвращается к Фрэнни, поскольку она направляется ко мне.

— Все в порядке, Фрэнни.

— Чего он хотел?

— Ренориан — начальник безопасности. Его послали, чтобы вернуть меня назад. Но, походе, ему не сообщили все детали или что они влекут за собой. — Я смотрю ей в глаза. — И я надеюсь, что он не подозревает о твоем существовании, так что мы в порядке.

Она наклоняется ко мне, на ее лице все еще видны следы паники.

— Мы в порядке? Мы вовсе не в порядке! Он не получит тебя.

— Он не сможет меня забрать, пока я отмечен небесами, — заверил ее я.

Фрэнни внимательно на меня смотрит, пока я излагаю.

Получается, что король Люцифер послал за моими несколькими фунтами плоти.

Это бы объяснило, почему Ренориан явился за мной, и ничего не знал о Фрэнни, но…

— Для чего Люциферу посылать Ренориана за мной, не рассказывая ему, что я стал человеком? — интересуюсь я вслух. — Если только…

Меня поражает догадка: Он сам не знал. Мой босс Бехерит был единственным, кто знал, кем я стал. Единственным свидетелем того, что я стал человеком. Если он не сообщил, у этого должна быть определенная причина… Но теперь Он узнает. Ренориан доложит. И что тогда?

Дверь снова распахивается, предоставляя шанс увидеть посетителя. Когда на пороге появляется дедушка Фрэнни, все облегченно вздыхают. Дедушка приближается к нашему столику. Напряжение отражается в его сдвинутых бровях.

— Я что-то пропустил?

Фрэнни бросает на меня настороженный взгляд, когда ее дедушка опускается напротив меня.

Он знает кто я… вернее, кем был. Мы рассказали ему, потому что нам была нужна его помощь. Но он не осознает, в какой опасности теперь оказалась его внучка. И того факта, что Ренориан явился за мной, вряд ли достаточно, чтобы избавить его от беспокойства.

Она изображает улыбку, сияющую, словно ограненный цирконий.

— Ничего, дедушка, — отвечает она, ставя передо мной тарелку. — Чего тебе принести? Как обычно?

Его выражение все такое же недоверчивое.

— Согласен.

Когда Фрэнни уходит к кухонному окну, чтобы передать заказ, он с негодованием смотрит на меня.

— Что тут творится?

— Ничего особенного.

— Демоны способны поработать над родителями Фрэнни, и я видел, какая гадость может из этого выйти.

Я глубоко вздыхаю, и мои глаза ищут Фрэнни, наливающую газировку.

— Кажется, ад взволновало мое отсутствие.

Его негодование переходит в ярость.

— Если ты подвергаешь Фрэнни опасности, находясь здесь…

— Тогда мне нужно исчезнуть, — закончил я за него.

Его глаза все еще мечут молнии, когда он садится поудобнее.

— Я уже говорил, что Фрэнни удалось изменить меня.

Я видел вопрос, застывший в его глазах, и готовый сорваться с его губ. Я опускаю взгляд на руку, и ставлю тарелку на стол.

— Я не знаю, как это вышло, — оправдываюсь я, пытаясь ответить на часть его вопроса.

— Если ты сказал, что она это сделала, понятно, что ад захочет обладать ею.

Я поднимаю взгляд, не смея поднять голову.

— Да.

— Так что же нам делать, чтобы уберечь ее от этого?

— Я пока размышляю над этим.

— Этот парень, Габриэль…

Господи, сколько мы всего ему наговорили той ночью?

— Он ангел, и он может помочь.

— Он отметил ее душу, как ты утверждал?

Теперь я поднимаю голову и улыбаюсь.

— Да.