Синдер (ЛП) - Секстон Мари

На этот раз я прямо чувствовал себя грациозным. Даже несмотря на мягкую лесную подстилку, я смог пройти всю длину поляны туда и обратно, не спотыкаясь.

— Это потрясающе! — сказал я, чувствуя возбуждение и головокружение. Выражение лица ведьмы было серьёзным.

— Это заклинание более сложное. Его не хватит надолго.

— Насколько хватит?

Она вытащила из кармана часы на тонкой серебряной цепочке и проверила их.

— У тебя будет время до полуночи.

Полночь.

Внезапно мой волшебный вечер сократился всего до нескольких коротких часов. То, что раньше казалось надеждой, теперь стало чем-то печальным и зловещим.

— Не так много времени.

— Верно, — признала она. — Я предлагаю тебе идти.

Кучеры в повозках и колясках были счастливы доставить взволнованных молодых женщин на бал в обмен на несколько монет. Ведьма была достаточно любезна, чтобы снабдить меня ими, и в мгновение ока я обнаружил, что поднимаюсь по лестнице в замок.

Я был в полном смятении от нервной энергии. Ладони были неприятно потными. На пути в бальный зал сердце бешено колотилось. Что я ему скажу, когда увижу?

Как оказалось, у меня было достаточно времени, чтобы обдумать этот вопрос. Охранник провёл меня в комнату, полную женщин. Распорядитель у двери протянул мне маленькую деревянную бирку с номером.

— Мы позовём вас, когда придёт ваша очередь, — сказал он. — После танца вы сможете пойти домой или подождать в гостиной вместе с остальными.

Я посмотрел на женщин. Каждая держала в руке похожую карточку. Это было до замешательства похоже на ожидание своей очереди купить хлеб, за исключением того, что все здесь были явно приодеты. Я нашёл свободное место и устроился поудобнее.

Несколько женщин расхаживали взад-вперёд. Некоторые сидели тихо и стоически. Некоторые лениво болтали с друзьями. Некоторые, очевидно, подводили итоги своего соревнования. Я заметил своих двоюродных сестёр в противоположном конце комнаты. Пенелопа сидела, нервно кусая палец. Джессалин стояла у зеркала, поправляя прическу. Ни одна из них не заметила меня.

Следующим был назван номер Джессалин, но она быстро выхватила у Пенелопы бирку и сунула свою в руку сестре.

— Ты иди первой, — сказала она. — Тогда тебе больше не придётся сидеть здесь и беспокоиться.

Я знал, что на самом деле она не по этой причине хотела, чтобы Пенни пошла первой. Джесс хотела превзойти свою сестру. И всё же Пенни не стала спорить. Она вошла в бальный зал, как преступница, идущая на суд. Всего через несколько минут выкрикнули номер Джессалин. Как только они ушли, я ощутимо расслабился.

За мной вошли ещё женщины. Многие уходили, когда называли их номера. Секунды шли, и я начал беспокоиться, что мне придётся уйти до того, как придёт моя очередь. Но наконец, за двадцать минут до того, как часы должны были пробить двенадцать, я обнаружил, что вхожу в дверь бального зала.

Бальный зал был большим, освещённым, должно быть, сотнями свечей. Группа музыкантов сидела в углу, в данный момент молча. Напротив меня была ещё одна дверь. Моя предшественница как раз исчезала за ней, должно быть, в гостиной. Принц стоял у буфетного стола и пил шампанское из бокала. Он стоял ко мне спиной.

— Кс… — я оборвал себя, поняв, что собирался произнести его имя. Я быстро исправился и вместо этого сказал: «Ваше высочество?».

Он не повернулся ко мне лицом.

— Я займусь с тобой через минуту.

Я медленно приблизился, двигаясь так тихо, как только мог в своих нелепых туфлях. Мне не хотелось его беспокоить, но и стоять в другом конце комнаты тоже не хотелось.

Подойдя ближе к буфету, я увидел, что он завален закусками и напитками. Казалось, к ним почти не прикасались.

— Сегодня вечером никто не голоден?

Он вздохнул и повернулся, чтобы настороженно посмотреть на меня.

— Мой отец обещал каждой девушке танец, а не ужин.

Меня забавляло, что он выполняет требования своего отца и всё же не делает ни шагу дальше.

— Я понимаю.

Он указал через плечо на дверь, через которую ушла последняя женщина.

— Там, насколько я слышал, устроен настоящий пир, так что дамы не голодают, ожидая моего решения.

Я представил себе ещё одну комнату, полную женщин, очень похожую на ту, которую я только что покинул. Некоторые будут нервничать, некоторые полны надежды, некоторые полны негодования. Некоторые, несомненно, пьют четвёртый или пятый бокал шампанского.

— Это звучит замечательно.

Он, казалось, не заметил намёка на сарказм в моём голосе. Он оглядел меня с ног до головы с нескрываемым любопытством.

— Ты прекрасно выглядишь.

— Благодарю, сир. Вы выглядите… — мои слова затихли, когда я попытался решить, как закончить предложение. Каждый раз, когда я видел его, он был одет небрежно, в одежду, которая, очевидно, была высшего качества, и всё же предназначалась для повседневной носки. В этот вечер на нём было что-то похожее на парадную форму. Оно было королевского синего цвета с жёсткими золотыми косами на плечах и на груди. Его покрой был плотным и строгим. Он был так же великолепен, как и всегда, но, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке.

Я всё ещё не закончил предложение, и он поднял брови, глядя на меня.

— Очаровательно? — подсказал он. — Блистательно? Красиво?

Он не искал комплиментов. Его тон был дразнящим, и я знал, что ему, вероятно, говорили все эти вещи этим вечером несколько раз.

— Неудобно, — сказал я.

Он рассмеялся. Звук был коротким, но громким и искренним.

— На самом деле, — сказал он, — я вновь испытываю сочувствие к вам, женщинам, и вашим корсетам.

— Ты даже не представляешь, — пробормотал я себе под нос, сопротивляясь желанию потянуть шнурок, что стягивал мою грудную клетку.

— Прошу прощения?

Я решил, что лучше не повторяться. Вместо этого указал на бокал шампанского в его руке.

— Вы собираетесь предложить мне выпить?

Он улыбнулся.

— Нет, я этого не сделаю. А вы намерены сделать реверанс, как подобает настоящей леди?

Конечно, я должен был сделать его, как только он повернулся ко мне лицом, но я об этом не вспомнил. Хотя он дразнил, а не наказывал, так что я сказал: «Нет, я этого не сделаю».

Это снова заставило его рассмеяться. Он повернулся и налил ещё один бокал шампанского и протянул мне.

— Теперь довольна?

Я не мог не улыбнуться. Я присел в реверансе, принимая бокал, движение, которое было каким-то невероятно естественным для этого тела, которое я носил.

— Благодарю, сир, — моя рука дрожала, когда я поднёс бокал к губам.

Шампанское не было похоже ни на что, что я когда-либо пробовал: сладкое, яркое и игристое. Лучше всего, что когда-либо было у моей тёти в доме. На вкус оно было как утреннее солнце. Мне следовало бы лишь слегка отпить, но оно оказалось слишком вкусным, а у меня слишком мало времени. Я залпом выпил всё сразу, а когда опустил стакан, то обнаружил, что принц смотрит на меня с явным весельем.

— Ещё?

Я почувствовал, что краснею. Я не часто пил. Представил, как алкоголь течёт по моей крови, делая меня безрассудным и сумасшедшим, и поставил пустой стакан на стол.

— Я уверена, что пить второй бокал было бы неразумным.

Он протянул мне руку.

— Тогда, полагаю, пришло время пригласить тебя на танец.

Стоять там и разговаривать с ним было легко, но протянуть руку в ответ потребовало от меня каждой унции силы воли. Это было похоже на то, после чего я никогда не стану прежним. Его пальцы оказались тёплыми. Он притянул меня к себе, и в этот момент музыканты в углу заиграли.

Я немного беспокоился о танцах, но заклинание ведьмы сработало идеально. Я легко попадал в такт с ним. Это было странно, волшебно и удивительно. Моё тело двигалось совершенно незнакомым мне способом. Оно знало, в какую сторону идти, даже если я не знал. Я не стал слишком пристально изучать эту новообретённую благодать, опасаясь, что сосредоточение на ней разрушит заклинание.