Наследница крови (ЛП) - Эндрюс Илона

Кейт, Кэрран и Конлан были моим домом. Моим безопасным местом, моим убежищем, надежным, стабильным и теплым, где меня любили. Настала моя очередь оберегать их от опасности, и первым моим шагом было взять под контроль дело Хейвуда и держать жрецов Молоха подальше от него.

Глава 3

Орден милосердной помощи занимал комплекс на пересечении Сентенниал Парк-драйв и Андорф-авеню. Пятиэтажное здание, наполовину форт, наполовину бункер, имело колокола и сирену, которые появились после Сдвига. Узкие окна здания охранялись металлическими решетками с серебром, каменные стены были толщиной в фут, а плоская крыша оборонялась баллистами и средними пулеметами M240. Стена высотой в девять футов, увенчанная колючей проволокой и охотничьими сторожевыми башнями, окружала все это. Будь то магия или технология, рыцари стерли бы все это в порошок.

Я подъехала прямо к главным воротам и остановилась перед приземистым караульным помещением с укрепленными стенами и тонированными окнами, защищенными металлическими решетками. Ворота в каменной стене за караульным помещением были распахнуты настежь, и сквозь них мне были видны конюшни и прогулочный двор. Орден модернизировался. Можно было разместить четыре их старых штаб-квартиры в этом новом месте.

Вышел темнокожий рыцарь примерно моего возраста со шрамом на шее и коротко подстриженными черными волосами. На бедре у него висел тактический меч.

— Имя?

— Аурелия Райдер.

— Цель визита?

— Я приехала, чтобы встретиться с рыцарем-защитником Николасом Фельдманом.

Рыцарь посмотрел на меня.

— Он вас ожидает?

— Нет. Но захочет встретиться.

— Почему вы так уверены?

— У меня есть «Башня».

Выражение лица рыцаря не изменилось.

— Это должно что-то значить?

Нет, я сумасшедшая, которая прикатила, чтобы нести всякую чушь в вашей цитадели вооруженных фанатиков.

— Почему бы вам не позвонить и не выяснить?

— Ждите здесь.

Он вернулся в караульное помещение.

Я осталась ждать.

Орден возник в хаосе сразу после Сдвига, сразу после той первой волны магии, которая сбросила самолеты с неба и высосала всю энергию из энергосистемы. Эта волна бушевала в течение трех дней, произвольно порождая монстров и пробуждая силы. Апокалипсис пришел и разрушил нашу технологическую цивилизацию одним ударом, как космический молот. Во время этой волны Джаред Стоун, бывший армейский рейнджер, объединился с несколькими своими соседями, чтобы защитить их дома от магических кошмаров, опустошающих их окрестности, так и родился Орден.

Стоун создал свое творение по образцу средневековых рыцарских орденов, подчеркивая строгую дисциплину, образование и, прежде всего, компетентность, и дал ему простую задачу — защитить человечество от всего магического. Рыцари помогали всем, кто просил. Богатым, бедным — не имело значения. Если вы столкнетесь с магической проблемой, с которой не сможете справиться, Орден примет вашу петицию и решит вашу дилемму. На их условиях.

С годами Орден рос. По мере того как влияние федерального правительства ослабевало, а штаты набирали силу, правоохранительные органы все больше и больше полагались на рыцарей. У них были отделения во всех крупных городах, они были экспертами в устранении магической опасности, к тому же они были смертельно опасны.

К сожалению, Орден воспринимал свою миссию буквально, и рыцарское определение человека было довольно узким. Иногда они показывали свое истинное лицо, и общество отшатывалось. Рыцари корректировали свою политику, пережидали бурю общественного мнения, и рано или поздно власти стучали в их дверь, и все становилось так, как было. По крайней мере, до следующей резни.

Тощий парень с выжженными волосами песочного цвета, лет шестнадцати или около того, выбежал из конюшни, окруженной стеной. Мы кивнули друг другу.

Рыцарь вышел из караульного помещения.

— Вы можете войти. Пейтон возьмет вашу лошадь.

Я спешилась и передала поводья Пейтону. Он улыбнулся мне и посмотрел на Тюльпан. Кобыла вздохнула.

— Веди себя прилично, — сказала я ей.

— Красивый раскрас, — сказал мне Пейтон.

— Спасибо. — Я направилась к зданию.

— М-э-эм, — окликнул Пейтон.

— Да?

— У вашей лошади кровь на подбородке.

Я развернулась, вытащила из кармана платок и вытерла кровавое пятно с морды Тюльпан.

— Вот, пожалуйста. Все чисто.

Пейтон бросил на меня подозрительный взгляд, и они с Тюльпан ушли.

Я любила свою лошадь, но она всегда была неряшливым едоком.

* * *

У ВОРОТ Ордена меня встретила молодая женщина-рыцарь. Она была выше меня на шесть дюймов, смуглая, с худощавым атлетическим телосложением, светло-карими глазами и напряженным немигающим взглядом. Ее темно-каштановые волосы, заплетенные в косички, падали на плечи четырьмя толстыми косами. Она провела меня через холл и длинный коридор в кабинет Ника и указала на стул перед его столом.

— Садитесь. Ожидайте.

Я села и поставила кулаки перед собой, как лапы.

— Гав!

— Отлично. — Она повернулась, вышла из кабинета, остановившись в коридоре у открытой двери.

Орден милосердной помощи, сама вежливость в этот дикий век.

Я оглядела кабинет. Простой письменный стол, простые стулья, ряд книжных полок у одной стены, заполненных разнообразными томами, от книг по криминалистике до бестиариев, стойка с оружием у противоположной стены, на которой лежали три клинка, копье, булава, винтовка и дробовик. Спартанский, функциональный кабинет для спартанского, функционального человека.

У Ника Фельдмана и моей семьи была сложная история. У него был кодекс морали, которого он фанатично придерживался. Он также был глубоким параноиком, решительным человеком и, как только он решал, что вы представляете угрозу, был склонен к внезапному насилию. Этот разговор нужно было вести очень осторожно.

В коридоре послышались шаги. Вошел Ник Фельдман и направился к своему столу, а я чуть не упала со стула.

Ник поседел.

В последний раз, когда я видела его, у него были каштановые волосы, которые он коротко стриг. Теперь они стали длиннее, достаточно длинными, чтобы их можно было расчесать, но они были серо-стального цвета. Он постарел.

Ох, ничего себе.

Ник Фельдман холодно посмотрел на меня. Его глаза были очень светлыми, резко выделяющимися на фоне загорелой кожи, и быть объектом этого взгляда было все равно, что смотреть в дуло пистолета. Вероятно, от меня ожидали, что я упаду на колени и буду молить о пощаде, но я все еще боролась с волосами и морщинами вокруг его глаз, поэтому я просто посмотрела на него, мое лицо было пустым.

Сколько ему сейчас лет? Кейт… тридцать восемь, значит, ему сорок один. Так вот как выглядят люди в сорок один год?

Не создавалось впечатление, что возраст его ослабил. Во всяком случае, возраст сделал его еще крупнее. Высокий и широкоплечий, его тело излучало грубую силу. Его скулы стали более четкими. У него был шрам, пересекавший левую щеку, и его лицо излучало властность и стоический пессимизм. Если бы вы катапультировали его во времени к колонне крестоносцев с пустыми глазами и изношенными доспехами, прокладывающими себе путь через Святую Землю после долгих лет сражений, он бы точно вписался.

Он протянул мне руку.

— Давайте посмотрим.

Я вытащила «Башню» из кармана и положила ее на стол. Это был металлический значок размером с игральную карту с изображением башни, выгравированной на одной стороне. Ник перевернул его. На другой стороне была выбита цифра четыре. Под ней была подпись, серебристая и вделанная в металл, будто кто-то подписал значок серебряной проволокой, пока металл еще остывал в кузнице. Дамиан Анжуйский.

Ник взял значок и протянул руку. Женщина-рыцарь, та, что сопровождала меня, вошла, забрала «Башню» и ушла.

Ник изучал меня своими светлыми глазами.