Некромагичка для мажора (СИ) - Даллас Ирэн

Вывеска обещала самую высокоэнергетичную костно-мясную муку и самые лучшие волшебные палочки на заказ каждому заплатившему. Салоном заведовал фактурный южный мужчина с короткими волосами и холодным внимательным взглядом.

— Только я больше работала с деревом, а не останками живых существ.

У некромагички дёрнулось ушко.

— Слечна Илега, я бы хотела, чтобы вы мне дали пару уроков на тему того, как создавать волшебные палочки из дерева.

— Зачем? — удивлённо похлопала глазами спутница. — Здесь иные законы магии. В этом мире ценятся останки разумных существ, желательно, замученных насмерть. Деревянные волшебные палочки просто не будут работать.

— Я бы не была так в этом уверена, — усмешка Брони сопровождалась лёгким хитрым прищуром.

4.

На классическом оранжевом подносе пред взором некромагички, словно перед фотокамерой, расположилось множество вкусностей. Они выставляли свои жирные, но крайне желанные телеса, одетые в дешёвую одноразовую упаковку с корпоративными метками. Оранжевая магическая башня, в которой угадывался бургер недостижимой высоты и невероятного количества слоёв котлет, сыра и салата — неизменный символ “Бургер-Тауэр”. Дизайнер был молодец. Он смог упростить логотип так, что даже бездарная художница, как Броня, могла без труда повторить этот рисунок на листочке.

— Семь богов Смерти, а ты не лопнешь? — удивлённо и завистливо спросила Илега.

На фоне пиршества из “самого толстого бургера” и “самой жирной картошечки” с маффином, коктейлем и мороженкой, её заказ с маленькой колой и стандартным вегбургером выглядел бедно.

Броня не стала наглеть и всё, кроме милкшейка, оплатила из своего кармана.

— А вы налейте и отойдите, — хмыкнула обжорка, первым же делом подцепляя пальчиками длинный ломтик картошечки. — У меня есть дела поважней, чем считать калории и смотреть голодными глазами на окружающих меня людей. М-м-м-м, это почти также приятно, как доказать кому-то в интернете его неправоту, — заключила девушка, когда кусочек жирно-солёного лакомства провалился в животик.

— А я в очередной раз убеждаюсь, что нет большего ребёнка, чем тот, кто пытается делать вид, что он слишком взрослый, — скептически хмыкнула будущая учительница. — Значит, тебе не нравится магия этого мира. Не нравится настолько, что ты решила всю её переделать?

— Пф-ф-ф-ф, кто я, по-вашему, подменыш?

В старом мире Броня использовала бы слово “попаданец”, но здесь, несмотря на большую уместность шутки, люди её не понимают. Очень многие прибыли из менее развитых миров, а в Форгерии нишу попаданцев в дрянной макулатуре заняли фейские подменыши.

— Я отлично понимаю, что системы не формируются на пустом месте. Та, в которой мы сейчас функционируем, в мире магов показала себя, как самая устойчивая. А некромагия была эффективней любой иной магии.

— А разве есть магия, кроме некромагии? — подняла бровь Илега.

— Сейчас — нет. Раньше была. На это указывает само слово “некромагия”, включающее уточнение. В прошлом существовали и другие школы. Но это было ещё в те времена, которые попадают в нашу историю с пометкой “до нашей эры”. Завоёванный противник навсегда лишался всех учителей и рукописей, описывающих магическую науку…

— Звучит, как конспирология, — заметила учительница.

— Нет, конспирология — это утверждение, что некромагия, на самом деле, слабое и неэффективное искусство, просто владеющие ей давят развитие альтернатив, — подняла палец лектор. — А уничтожение культуры вражеской магии — это задокументированный факт. Однако, более, чем за пару тысяч лет доминирования некромагии, миллионами учёных мужей и жён колдовские практики были развиты настолько, что у любой альтернативы попросту не осталось шансов потеснить гегемона. Потенциальный аналог, например дендромагия, будет страдать слишком большим количеством “детских болезней”, чтобы быть интересной хоть кому-то, кроме энтузиастов, как я.

— Ну и депрессивность, — хмыкнула слушательница. — Знаешь, в моём старом мире никому в голову не приходило разработать новую магию. Новые заклинания — да. Новых магических существ — тоже. Но, чтобы выдумать новую магию…

— У всех разные “старые миры”, — пожала плечами Броня. — Даже здесь, в Форгерии, постоянно находятся энтузиасты. Скажем, две сотни лет назад один невысокий корсиканский энтузиаст с большими амбициями так увлёкся, что создал вот эту штуку, — девушка подняла левую руку и продемонстрировала обхвативший предплечье браслет. В меру массивный, с шёлковой лентой-поводком, намотанной на контролирующий ширину аксессуара болт.

— Я в магии не разбираюсь, но… — собеседница нахмурилась и взяла паузу на пару глотков коктейля. — Этот браслет ведь помогает тебе колдовать, не черпая силы из останков мертвецов?

— Именно, — кивнула девушка. — Сама по себе эта побрякушка совершенно не магическая. Если я закручиваю болт, браслет начинает сжимать рёбра конструкции, причиняя мне боль. Предшественники сеньора Бонапарта истязали людей и животных, чтобы впоследствии собирать с трупов как можно больше силы. Но наш амбициозный коротышка видел очевидные проблемы. В первую очередь, логистические. И он решил задачу, как самый настоящий оптимизатор: зачем дожидаться смерти разумного существа, дабы использовать его сильные воспоминания о боли, если можно использовать эти воспоминания при его жизни? А любые физиологические повреждения некромаг, если он выживет, может исцелить.

— Продолжение истории мне рассказывать не надо, — подняла руку Илега. — Дальше были Наполеоновские Войны. Боня построил империю, которая развалилась из-за переизбытка амбициозных детишек, втянувших страну в череду междоусобных войн. Хм… в школьном курсе рассказывают о том, что Наполеон был великим магом и полководцем, но детали опускают.

— Мне кажется, это общий элемент для всех миров, где присутствовал сеньор Бонапарт, — хмыкнула Броня. — Детали его гениальности изучают на специализированных курсах, а не в рамках общеобразовательной программы. В частности, в этом мире, в Форгерии, корсиканец победил врагов благодаря мобильности своих боевых магов. У противника уничтожались запасы останков, а малые отряды противника брались измором: ведь у магов Наполеона ресурсы не были ограничены запасом праха.

— Значит, у тебя в родном мире тоже был Наполеон? — вновь хитро прищурилась остроносая.

— Это не имеет значения, — махнула рукой лектор. — А вот действительно важно то, что, несмотря на все преимущества, корсиканская магическая школа не стала родоначальницей кардинальных перемен. У нас не появились в дополнение к некромагам какие-нибудь садомазомаги. Могучая школа некромагии попросту поглотила и интегрировала учение сеньора Бонапарта. А потому, я, пожалуй, не буду ожидать головокружительного успеха своих исследований.

Девушка старательно приминала ладошкой чрезмерно толстый бургер класса “разорви себе хлебало”.

— Несомненно, я смогу открыть новую магическую традицию. Я в себе даже не сомневаюсь. Однако, если это попадёт хоть куда-то, кроме архивов магистерских диссертаций, это уже будет невероятная удача. Вряд ли кто-то будет изучать и улучшать новую дендромагию, когда в мире есть развитая и эффективная некромагия. Это самоподдерживающаяся система.

— Ну, не знаю, по-моему, всё равно круто, — ответила Илега. — Целая новая магия… мне нравится. Я помогу тебе, но при одном условии.

Некромагичка выжидающе подняла бровь. Уж больно довольной выглядела новая знакомая. Лицо хитрое, как у кошака, который съел всю сметану и свалил всё на пёселя.

— Условия вперёд.

— Я хочу, чтобы ты стала моей elsis.

— М-м-м… что? — не поняла Броня.

— Elsis… в языке этого мира я не знаю аналога, который описывал бы этот тип взаимоотношений. Это что-то вроде романтических взаимоотношений между магами. Отношения между мужчиной и женщиной — это не то. Они слишком по-бытовому практичны. Он — источник магии, ты — его владелица. Только отношения между магами — на моём родном языке “widze” — могут быть по-настоящему чистыми и не испорченными материальной природой, — вдохновенно, почти до экзальтации, рассказывала Илега. — В этих отношениях есть elsis и lesis. Elsis — это инициатор отношений.