Под звуки сагатов (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

Временно предоставленная сама себе, попыталась спуститься с чешуйчатой спины, перевернувшись на живот. Однако, как не старалась дотянуться ногами до земли, они только болтались в воздухе. Падать было страшновато-то. Собравшись с духом, позволила телу соскользнуть по гладкой коже седла. Земля оказалась ближе, чем думалось, и ноги чуть дрогнули от усталости и неожиданного приземления. Выровнявшись, двинулась в сторону мужчин. Высокий, страшно худой воин с огненно-рыжими волосами и колчаном стрел за плечом, что-то рассказывал ажгжару:

— Почти шесть часов, через перевал, уже три тут кукуем, тебя ждем. Так что…

— Я жуть как извиняюсь, — не дождавшись логически паузы, решила все же вклиниться в монолог, выясняя важные для меня моменты, — но где моя сестра по Обители?

Мужчины замерли на миг, и один из гигантов указал на другую сторону костра.

— А Хета задремала. Устала сильно да и перепугалась не на шутку, когда шан-фу нас нагнали.

— Она в порядке?

— Не переживай ведьма, мы же обещались за девчонкой присмотреть.

— Сама бы лучше перекусила, мы вам пол зайца оставили, и спать шла. Завтра еще кусок дороги.

Сидя у теплого огня, слушала рассказ остальных воинов. Оказалось, что время в межмирье течет и правда значительно медленней. Точно посчитать не получалось, так как не знала, сколько мы с ажгжаром там бродили, но раза в три поучалось точно. Пообедав свежепойманнной и запеченной дичью, я уже почти засыпала, когда рядом появился желтоглазый. Присев передо мной на корточки, ажгжар протянул дымящуюся кружку, пахнущую расслабляющим травяным взваром.

— Очень устала? — выжидательно спросил он, разглядывая меня в свете костра.

— Терпимо, — я и правда утомилась не слишком, только от долгой езды болели ноги и ныла спина, но в целом ничего. А вот желтоглазый что-то хотел, и мне было любопытно. Воин прошелся ладонью по волосам, видимо все еще раздумывая, стоит ли спрашивать. — Что хотел-то?

— Пока мы с тобой прогулку устраивали, один из моих ребят стрелу в ногу получил от шан-фу. Они, конечно, первичную обработку сделали и стрелу достали, и прижгли, но я помню, что вы знахарки неплохие. Может, посмотришь?

— Посмотрю, в чем вопрос. Где он там? — Но ажгжар сидел на месте, перекатываясь с пятки на носок. — Что еще?

— Тут такое дело, ты же не девица, правда? — неуверенно спросил он, глядя в глаза. Я от такого вопроса опешила слегка.

— Чего?

— Ну, стрела в бедро вошла, спереди, наискось. Там место такое, не самое удачное, чуть артерию не зацепило …

— Ажгжар, я поняла. Да, голых мужчин я видела. И лечила. Без домогательств. Так что чести твоего война ничего не угрожает. Для надежности будешь рядом стоять. А то мало ли, кинусь еще совращать.

Желтоглазый рассмеялся с облегчением, поднялся и протянул руку мне, помогая встать. Раненый нашелся на плотном одеяле в тени деревьев. Судя по всему, его трясла легкая лихорадка, но в темноте было плохо видно. Поцокав языком, я осмотрела троих воинов, стоявших кругом за мной.

— Первое, ему холодно. Ближе к костру несите. Все равно мне тут ничего не разглядеть. Второе, воду поставьте на огонь. И сумку мою найдите.

Гиганта, а это был тот, с которым ехала Хета, подхватили и на покрывале быстро переложили к самому костру, на котором уже стаяла какая-то то ли миска, то ли кастрюлька с водой. Сумку мою принес Вартас, замерев рядом с товарищем. Оглядевшись вокруг, поискала глазами ажгжара. У меня нужное тоже есть, но это не значит, что его надо тратить при первой необходимости.

— У тебя солнечный камень имеется? Не видно ничего.

Желтоглазый кивнул, вернувшись к одному из седел, сложенных вокруг костра. Через несколько мгновений в его руках был теплый шершавый пористый валун. Несколько раз сильно тряхнув его, воин наклонился, освещая мне раненного золотистым светом. Выдохнув, я протянула руку, убирая пропитанную кровью повязку, и резко втянула воздух. Я, конечно, лечила иногда людей, но такие раны были большой редкостью.

— Что, ведьма, страшно? Небось никогда такой силы мужской не видала? — хрипло выдал гигант, намекая на соответствующее телу мужское достоинство. Мужчины расхохотались в голос, подняв шумом с деревьев стайку мелких птиц. Скосив глаза, я фыркнула. М-да, такого и правда не видела. Разве что в конюшне. Подумав с минуту, вернула повязку на место, принявшись рыться в своих вещих.

— Жена твоя, наверное, по ночам плачет. Жаль мне ее.

— Чегой-то? — напрягся гигант, ожидая, видимо другой реакции.

— Так больно ей, когда таким бревном тыкают. Такое увидишь — уже страшно. К сестренке моей с таким подходить не вздумай. Всю охоту отобьешь. Напугаешь только, — воины ухахатывались, глядя на слегка растерянного и покрасневшего гиганта. А мне того и надо было. Рану следовало промыть и обработать мазью, а это больно. Пока я высыпала порошок в дымящуюся воду, со спины ко мне ближе наклонился ажгжар, освещая камнем работу. Тихо, чтоб никто не слышал, желтоглазый спросил, с усмешкой в голосе:

— А к тебе с таким подходить можно? Не напугаешься? — вот теперь я почему-то покраснела, не прекращая помешивать воду и не оборачиваясь. Но ответить было нужно, иначе потом меня высмеивать будет. Если шанс представиться.

— Кто еще пугаться должен. Как бы без всего не остался, если ко мне подойти решит. Ты ли сказок не знаешь, ажгжар. — Воин тихонько засмеялся, отчего огонек запрыгал, заставляя тени танцевать. Проверив отвар, смочила в нем несколько тряпок и подняла глаза на мужчин. — Сейчас держать будете. Если ваш друг в мою сторону хоть пальцем махнет, завтра все по кустам с больными животами рассядетесь.

Воины недовольно заворчали, веря в выносливость и самообладание товарища, но повинуясь жесту желтоглазого, крепко прижали гиганта к земле.

— Звать тебя как?

— Фатмар.

— Запомни, Фатмар, дернешься — жену пугать нечем будет. Если не туда попаду, могу потом не вылечить. — Воин позеленел от угрозы, а я глянула на желтоглазого. — У меня силы мало, а прижимать надо хорошо. Рана глубокая. Поверх моих ладоней давить будешь.

Ажгжар кивнул, протянув солнечный камень одному из воинов и стал бедро к бедру рядом, готовясь помогать. Вздохнув для храбрости, убрала в сторону грязную кровавую тряпку, прикрыв детородный орган чистым краем покрывала, и запустила руки в кипяток, вынимая примочку. Пальцы тут же свело болью от горячей воды, и я быстрее вытянула ткань, накладывая на черно-бордовую прижжённую дыру на бедре воина. Фатмар громогласно зарычал, дернувшись, но я крепко прижимала ткань, не обращая внимания на боль в пальцах. Ничего, не в первый раз. Завтра поболит и пройдет. Сверху легли прохладные ладони ажгжара, чуть спасая от боли и придавливая мокрую ткань.

К чести воина, нужно признать, что он практически не дергался, сердито рыча сквозь сжатые зубы. Желтоглазый же перевел взгляд с лица товарища на меня, спросив:

— Больно?

— Терпимо, — отозвался Фатмар, но я была отчего-то уверенна, что вопрос задали мне. Опустив голову, спрятав лицо в тени, прислушалась к ощущениям рук. Пульсация под ладонями пропала. Это было хорошо.

— Все, пускай. Теперь возьми эту банку и мажь. Больше, больше. Чтоб все покрыть. И ожоги от вашего лечения тоже. Везде, где красно. А теперь этот лист клади. И ткань вон ту, чистую, сверху. Все. Настоя ему своего выпить дай и пусть спит до утра. Жар проверяй. Как начнется, пить давай. Утром как новый будет. Я спать.

Раздав указания, медленно поднялась, баюкая обваренные ладони. Сев с другого краю костра, потянула из кармана заранее припасенный бальзам на лосином масле и обильно смазала руки. Ничего, за ночь все пройдет. А ночи здесь длинные, много что случиться может.

Глава 4

Почти задремав, почувствовала, как на плечи ложится тяжелый плащ, оберегая от холода, наползающего со спины. Спасибо. Мне всего пара часов спать. Отдохнуть надо, по возможности, хорошо.

Распахнув глаза ближе к излету ночи, когда насекомые уже почти стихли, птицы умолкли, внимательно оглядела лагерь. Костер практически догорел, едва светясь малиново-оранжевыми углями, стояла тишина. Прислушавшись, определила с какой стороны дозорный. Был кто-то легкий, шаги почти не слышны.