По праву зверя (СИ) - Владимирова Анна

Бенжамин смотрел всегда так, что становилось еще больше не по себе. Эти его черные глаза, будто подведенные черным от природы, не делали взгляд добрее. Вот и сейчас он смерил меня им, будто я была еще одной подопытной зверушкой.

— Как самочувствие?

— Хорошо, — направилась я к кофеварке.

— Сядь, приготовлю нормального кофе.

А это было чем-то новым — он никогда ни с кем не делился своим кофе, запах которого, наверное, мертвого бы поднял. Я не стала отказываться, тем более мне нужно было его внимание.

— Расскажи про зверей, — уселась напротив.

— Что именно? — отвернулся он к горелке.

— Ты же о них все знаешь. Почему я чуть не умерла от его укуса?

— У них в слюне содержится быстровсасывающийся яд… Если кусают клыками — то жертве конец. А если кусает избранную и совокупляется с ней — яд нейтрализуется и запускает механизмы изменения самки…

— Изменения?

— В зеркало себя видела? — усмехнулся он. — Вот эти изменения. — Поставил передо мной кружку, но я даже не обратила внимания. — Вы, генетически адаптивные женщины, как спящие куколки для них. Стоит попасться им в лапы — хотите или не хотите, а начинаете превращаться в бабочку.

Было бы красиво, если не так тошно от того, каким образом меня превратили в эту самую… «ночную бабочку».

— Какие последствия? — холодно потребовала я.

— В смысле? — уселся он обратно. — Ты теперь — его самка. Как я говорил — антидота у нас нет, хотя его мы хотели найти в первую очередь.

— Зачем? — потеряла я логику.

На первый взгляд, у той толпы монстров, что перевозили в камерах корабля, не было ничего общего с намерениями найти антидот для людей.

10

— Мало кого устраивает, что однажды твою дочь вдруг погрызет недочеловек, не оставив выбора. А если она любит другого? Или не хочет связывать жизнь с чудовищем? Хотя… некоторые умудрялись даже уживаться с ними… — Он вздохнул и пожал плечами: — Мне, в общем, плевать. Мне платили за работу — я работал. Теперь — домой. Ты кофе пей — остынет же.

— Так я что, теперь привязана к нему навсегда? — стиснула чашку в руках.

— Я не знаю. — Его это вообще не интересовало, а вот что-то другое было явно нужно. — Знаю только, что в лаборатории они за своих женщин готовы были умирать любой, даже очень страшной смертью…

Кофе показался мерзким на вкус — горьким и слишком сладким. Я только лизнула его и поставила чашку на стол.

— Твари, — прикрыла глаза.

— Они — да…

— Вы, — взглянула на него в упор. — Вам правда плевать?

Он растянул губы в холодной усмешке:

— В моей стране я насмотрелся такого, что эти годы в лаборатории показались просто курортом, Хайди. Вы там, в Крайтоне, расслабились, живете в цивилизации, хотя и там черни хватает. Эти ребята — звери, они приспособлены к условиям идеально, вживаются в образ людей, как волки в овечью шкуру, нам многому у них бы научиться…

— И вы учились, да? — презрительно сощурилась. — Эти желтоглазые — попытка научить человека быть более приспособленным?

— Хорошее дело, правильное. Потому что нет в этом мире другой правды, кроме силы. Кто сильнее — тот и прав.

— Я шла спасать людей в медицинскую академию, — поднялась из-за стола с намерением уйти, — мне бы и в голову не пришло использовать свои знания так, как это делаешь ты.

— Толку от тебя мертвой? — вдруг усмехнулся он. — Сначала выживаешь, потом снова спасаешь жизнь себе, и только потом, может быть, спасешь кому-то другому. Другое дело, что такую, как ты, лучше вообще ото всех спрятать и доставать только чтобы полюбоваться самому…

— Да пошел ты, — скривилась, но его это только позабавило или даже обрадовало — глаза южанина заблестели ярче, а усмешка стала совсем похотливой.

Но досмотреть его эмоции не пришлось. На запястье пиликнул коммуникатор, и я быстрым шагом направилась в медбокс. Только к тому, что там увижу, подготовиться не вышло. Я остановилась на входе, увидев широкую спину Зверя. Никогда еще ко мне не конвоировали их втроем. Двое держали за руки, а один приставил к затылку пистолет.

Зверь истекал кровью. Серая футболка потемнела до самого пояса.

— Какого черта вы его не уложили?! — вскричала.

— Уложили один раз ночью, может не надо больше? — огрызнулся один.

— Выходите, я сама, — схватила халат у входа.

— Не положено.

Я подошла вплотную к мужчине:

— Он мне не сделает ничего больше. Приказ капитана. Вышли.

— Мы можем и не вернуться… больше, — ехидно усмехнулся тот.

— Не понадобится, — равнодушно констатировала и полезла за перчатками, демонстративно игнорируя конвой. Щелкнул предохранитель, и мужчины вышли. — Ложись, — скомандовала сухо и повернулась к Зверю. И едва не отскочила к стенке от его взгляда, полного то ли ненависти, то ли боли. — Ты меня слышишь? — Он моргнул, опустил плечи и повернулся к койке, снимая окровавленную футболку. — Что случилось?

Я смотрела за тем, как он укладывается, и чувствовала, как набирает обороты сердце. Каждое его движение будоражило, только не пойми с чего. Я его боялась — да. А еще он… я же трахалась с ним всю ночь…

— Я тебе вопрос задала, или ты со мной не разговариваешь?

Иллюзия, что днем он должен подчиняться мне хотя бы и ради спасения собственной жизни, добавляла уверенности.

— Ничего нового, девочка со скальпелем…

Я тяжело сглотнула, не веря ушам.

— Что?

— Ты часто держишь скальпель в руках, — охрип его голос, и он прикрыл глаза.

— Откуда ты знаешь?

Я взялась за края повязки. Закралось подозрение, что он бредит, но термометр показал стабильную температуру. Она немного выше, чем у людей, но у этого держалась в пределах их нормы.

— Вижу тебя в боксе, когда нас водят в столовую, — смотрел он в потолок, щурясь.

Кровь уже не бежала, оставалось только сменить повязку, но я двигалась, будто через силу. Зверь сгущал воздух, и я вязла в нем, тяжело дыша. Руки тряслись, но как-то непривычно, не как от болезни.

— Мое имя Хайди. — Я отвернулась и выбросила тампон в утилизатор. — Белл.

— Блейк. — И он перевел взгляд на меня.

— Просто Блейк? — Как я выдавила эти слова — сама не поняла. Зверь парализовывал. — Что… происходит?

— А что происходит? — вздернул он бровь, не спуская с меня взгляда.

— Ты… — запнулась я, приходя в себя. Какая ему разница, что меня так плющит? Может, воздержание сказывается? Или эти изменения, о которых говорил Бенжи. А если у меня мозги переплавит?! — Ничего…

Зверь дернул уголками губ, внимательно меня рассматривая.

— Мы ведь так и не договорились ни до чего утром, — проследил взглядом за моими руками с новой повязкой. Я только сжала губы, разглаживая края пластыря, и вздрогнула, когда он вдруг припечатал мои ладони к своей груди.

— Перед тем как ты назвал меня шлюхой, мы решили, что разбежимся на свободе, — осторожно дернулась.

— Я извинился, — и он рванулся рукой к моей шее. Не успела осознать, как оказалась сверху, едва не влетев руками в его грудь.

11

Запах цветов, которому не придавала значения все утро, вдруг стал резче, будто Зверя кто-то облил духами. Рот наполнился слюной, а в груди все сдавило от спазма незнакомых эмоций. Как анафилактический шок, только неправильный, но однозначно смертельно опасный.

— Отпусти, — процедила между поверхностными вдохами.

Он сжал зубы так, что я отчетливо услышала их скрип, и медленно вдохнул:

— Я сам буду решать, что мне с тобой делать, — выдохнул вкрадчиво, будто запустил мне каждое слово под кожу, и они пошли там выжигать нервные окончания мелкими разрядами тока. — Скоро… — А вот теперь меня словно холодной водой окатило, да еще и куском льда приложило. Это его обещание взорвало в душе сверхновую страха и сопротивления. — Сегодня…

— Обойдешься, я больше не умираю, — рванулась из его рук, и снова без толку.

— Могу устроить, — прорычал он мне в лицо и сжал пальцы в волосах, притягивая к себе ближе.