Жених на замену (СИ) - Шельм Екатерина

Малец кажется начинает это понимать, бледнеет, но решительно сжимает губы.

Снимаю сюртук, но все остальное оставляю. Оборачиваться не собираюсь — много чести.

— Вы готовы, господа? — секундант Валле до уморы серьезен. Интересно, что он ожидает увидеть? Героическую смерть своего приятеля?

Я киваю, Валле достает шпагу и проводит пальцами по кольцам на руке. Ах, точно. Мне же сейчас с магом биться. Тьфу, ты.

— У тебя десять минут, Рейнар. — объявляет Халлен. У него никаких пафосных дуэльных часов нет, небрежный взгляд на наручные и будет с нас, обормотов.

Теперь у меня и Валле есть заветные десять минут на перегрызание друг другу глоток. В нашем графстве считается, что этого времени более чем достаточно и нечего затягивать схватки. Не смог убить за десять минут значит или слабак или не хочешь, а значит единственный выход — разойтись по углам. Опять же десяти минут обычно хватает и на смерть и на сброс пара, а если не иметь формального повода остановиться, то я должен грызть Валле, пока тот не умрет. Не слишком-то привлекательная перспектива. Я же просто вразумить недоросля взялся, убивать и в мыслях нет.

Первое что делаю — швыряю в него бесполезную шпагу. Фехтовальщик из меня как из дерьма артефакт. Валле отбивает ее с изумлением на роже, а я бросаюсь на него как есть. Не волк еще, но уже и не человек, а что-то среднее.

Меня отшвыривает и впечатывает в землю. Ну прямо как у сестренки артефакт, но у нее рука, должен признать, потяжелее. Несколько секунд меня жмет к земле, да кишка тонка удержать. Я снова на ногах и снова лечу к нему. Встречает шпага. Удар летит через грудь, жалит ребра, но мне уже плевать. Выворачиваю руку, выбиваю железку и бью франта по нежной морде.

Теперь он отлетает, вскакивает на ноги, протягивает руку и — какого черта! — его шпага прыгает обратно в ладонь как живая. Ах, ты сволочь магическая, ну погоди!

Гоняю его по поляне, и шпага жалит меня еще несколько раз. Валле не дурак, отступает и держит дистанцию. Вот верткий какой попался!

Кольца на его руках вспыхивают, раны заживают, он ускоряется почти до моего уровня. Тонкий, верткий, увешанный артефактами и с острой шпагой в умелой руке, мелкий Валле оказывается не таким простым соперником.

Понимаю, что время на моей стороне и стоит подождать еще немного и его магические фокусы выдохнутся. Но Халлен объявляет «пять минут» и я плюю на все и оборачиваюсь.

Ну держись, холеныш.

В обороте я уже не я. Зрение, запахи, звуки, движения — все иное. Зверь бросается на Валле быстро, только воздух в ушах свистит. Все шпаги и магические фокусы без толку. Я подминаю тело под себя и осторожно, нежно так беру его за плечо. Пастью естественно. От моего дыхания светлые набриолиненные кудри шевелятся. Рычу ему в ухо и медленно, очень медленно смыкаю зубы сантиметр за сантиметром.

Он силится смолчать, но скоро орет от боли. Руку что ли оторвать… Вот так прихватить и дернуть башкой — вылетит как миленькая. Не носить ему тогда колечек магических, или лапой поперек морды, чтобы шрамы на всю жизнь…

Но я полностью контролирую зверя и услышав «время!» от Халлена отпускаю мальчишку. Прохожусь по нему, он сдавленно ойкает под моим весом.

Подхожу и тычусь носом в свою одежду. Естественно все в лоскуты. Халлен понимающе идет к кебу, конечно захватил смену, предполагая оборот. Понимаю, что я был несколько самонадеян, надеясь отлупить наследника магического рода в человечьем обличии и без навыков фехтования.

Уши поворачиваются на какой-то чуждый звук. Колеса стучат, кеб едет.

Волк тянет носом и меня захватывает волна жгучей звериной ярости. Пасть обнажает клыки, зверь рычит и я понимаю страшное — ни черта не контролирую. Меня, Рейнара Хардмана как сопливого мальчишку заталкивают поглубже, в даль. Я вижу как из кеба выходит девчонка Валле. А дальше…

Лапы пружинят по земле, прыжок… Боги! Стой! СТОЙ!

Волк сбивает девчонку, прикусывает ей горло… Пытаюсь вернуть контроль, но гнев, ярость и боль зверя меня почти слепят.

Он роет лапами ее грудь словно рыхлую землю, летят окровавленные лоскуты платья. От ужаса она кричит, скулит и закрывается руками. Слава Богам не пытается ударить волка магией или я не знаю, что он сделает. Волк так зол, что даже не замечает моих попыток усмирить его.

Зубы лязгают в опасной близости от тонкой шеи, вгрызаются в ключицы. Его сбивает другой волк, знакомый старый и опытный. И моя зверюга, которая сто тысяч раз укладывала Халлена на лопатки отскакивает и убегает сломя голову куда глаза глядят.

Мне конец. Конец. Мой волк сошел с ума и загрыз Виолетту Валле!

Отец с меня шкуру спустит.

Зато зверь радостный, паскуда, как после первой самки летит куда-то по лесу, и я понимаю что он что-то у нее забрал. Какая-то дрянь хрустит в зубах.

Я словно сижу в мобиле у которого выбросили руль. Зверюга тащит меня куда вздумается осоловело рыча. Да что с ним такое?! Что происходит черт побери?!

Где-то в глухом лесу, километров за пять от ручья, зверь останавливается роет яму и выплевывает то, что забрал у Валле.

В землю падает вся в слюне какая-то безделушка, украшение похоже. Серый камень в окружении когтей. Волк нюхает ее и рычит, морщит нос. И я наконец чувствую — дрянь, пакость, воротит все нутро от этой штуки.

Мы наконец снова становимся одним согласным целым. Не чуял я этой дряни, а он чуял и как еще было меня убедить действовать. Пришлось забирать вожжи.

Закопав артефакт в землю, для надежности еще и приваливаю его камнем потяжелее, толкая могучей мордой.

А потом иду в город.

Сдаваться.

Глава 4. Секрет Виолетты Валле

Женатые люди — это по большей части холостяки, у которых однажды сдали нервы.

Джордж Эйд

Хардман с треском проламывает стеклянные двери и вылетает вон из кабинета. Защитный артефакт пульсирует на пальце полностью выдохшийся. А ведь его наполнять так долго… Боги, надеюсь я не убила этого наглеца. Сердце заходится в груди, артефакт на шее болезненно впивается в кожу. Да что же это… Какой позор!

Разбитые стекла усыпали весь пол. Хардман вылетел из сада и не вернулся. Неужели намек был достаточно прозрачен даже для этого варвара?

Кристоф, конечно же, не заставляет себя ждать.

— Вэл! Что произошло? Где этот… этот…

— Все в порядке, — отдергиваю руку от шеи. — Ничего страшного. Мистер Хардман стремительно покинул нас.

— Что он сделал?! Ты цела?! Он… он тебя тронул?.. Я убью его! — твердым голосом заканчивает брат свою тираду.

— Нисколько не сомневаюсь, что ваш поединок будет безжалостным. — мне слишком больно, чтобы щадить чувства Криса. Собираю со стола бумаги, еще успею немного поработать в постели. Так хочется успеть до осени, если не успеем то на зиму работы встанут, а следующей весной… кто знает что будет следующей весной. Меня ждет свадьба, и полное подчинение клану Хардманов. Разрешат ли мне продолжать работу? Может быть к следующему лету я буду уже матерью. Может быть желания зверя полностью захватят меня и станет не до работы с артефактами?

— И ты вот так это стерпишь? Почему? — Кристоф юный, пылкий и очень преданный мальчик. Младше на три года, а кажется на целую жизнь

— Ты прекрасно знаешь, что я выйду за двуликого из Хардманов. Таков был уговор. Не в наших правилах нарушать свое слово, верно?

— Да плевать мне на наши правила! — бросаю на него возмущенный взгляд. — Хорошо, да может нужен оборотень. Но можно же найти другого. Приличного! Я поговорю с отцом, он передумает! Отпустит тебя в столицу, учиться и все это отложится еще на несколько лет. Ты же не такая как эти звери, Вэл!

Милый, добрый Кристоф. Нет, малыш мой, я именно такая.

— Тебе нужно поспать перед дуэлью, Крис. Пожалуйста, будь благоразумен.

— Я не подведу тебя.

Боги, и за что мне такой рыцарь?

— Ты знаешь что не сможешь победить. Поэтому постарайся принять все, что будет с честью. — подхожу и поправляю ему смявшееся кружевное жабо. Он смотрит так, что становится неловко и мучительно. Хочется сказать: ну что ты там себе выдумал, глупый? Но я не хочу поощрять его ни единым словом. Я упорно не вижу, что наши братско-сестринские отношения Крис с недавних пор в одностороннем порядке решил превратить в запретную любовь. Он просто слишком романтичен, а меня искренне жалеет, вот и выдумал… глупый. Все это пройдет, конечно, и однажды ему будет за эти взгляды так же стыдно, как мне сейчас.