Возьмите меня замуж! (СИ) - Кистяева Марина

Маша робко улыбнулась. Ей хотелось подружиться с опекуншей. Теперь им придется много времени проводить вместе.

— Я понимаю. И, Виктория Сергеевна, я очень вам благодарна. С графом Манохиным, с моим дядюшкой, у нас складывались не простые отношения.

Баронесса снова махнула рукой.

— А-а. Говорю же, забудь, не стоят они этого! Положа руку на сердце, могу смело сказать недолюбливаю я их!

— Как вы меня нашли? Поверенные моего дедушки долгое время не могли с вами связаться.

Лицо баронессы погрустнело, улыбка утратила живость, а в больших глазах промелькнула печаль.

— Не все так просто. После смерти моего супруга, пусть земля ему будет пухом, я уединилась в одной деревеньке, не хотела никого видеть. Не смотря на мою бурную молодость, я по-своему любила мужа, — призналась она и тотчас сделала ещё одно признание: — Как и твоего деда, Машенька. Ты не суди меня строго. У женщин разная бывает судьба.

— Кто я такая, чтобы вас судить, Виктория Сергеевна? Вы поступали так, как подсказывало вам сердце.

Баронесса откинулась назад и громко хмыкнула.

— А ты умненькая девушка. С Елистрат Петровичем дружно жили?

— Дружно, — кивнула Маша.

— Он меня хоть изредка вспоминал?

— Он очень часто вас вспоминал, Виктория Сергеевна.

Женщина хотела ещё что-то добавить, но, подумав, промолчала. К чему будоражить прошлое, воскрешать давно почившие тени? Пусть тот, кого она любила, покоится с миром. А она. Она позаботится о его любимом дитя.

Стук колес тихим эхом отзывался по мостовой. День клонился к вечеру, и Мария задала вопрос, который её волновал с момента появления баронессы:

— Виктория Сергеевна, а куда мы направляемся?

— А разве я не сказала? О, прости меня, совсем старой становлюсь, ничего не помню.

— Да, какая же вы старая! тотчас возразила Маша. Вы молодая и очень красивая женщина.

Было видно, что слова Марии пришлись по душе баронессе.

— Спасибо, Машенька, ты очень добрая девушка, потешила старуху. Некоторое время мы будем жить у моей подруги, она на вид вредная, но справедливая бабенка. Погостим у неё с месяцок, пока не будет готов твой дом.

Сначала Марии показалось, что она ослышалась, и поэтому недоверчиво переспросила:

— Мой домой?

— Да! У тебя есть прекрасный дворец в Петербурге! Или, постой! Тебе этот подлец Манохин ничего не сказал?

Мария, пытаясь справится с удивлением, покачала головой.

— Нет.

— Вот мерзавец! Каков, а? Вы только полюбуйтесь на него! баронесса раззадорилась не на шутку. Далее последовала обличительная речь против многоуважаемого графа Манохина, из которой следовало, что сей почетный дворянин на самом деле таков-то да таков.

Но Машенька особо не вслушивалась в словоизлияния баронессы. В её душе снова вспыхнула обида. И в первую очередь, обида на себя. Почему она так халатно относится к тому наследству, что оставили ей родители и дедушка? Почему она ни чем не интересуется? А если бы баронесса появилась, скажем, месяц спустя, а к тому времени коварный план Манохиных удался бы? От одной мысли об этом, Марию бросило в холодный пот.

Ехали они не долго, вскоре экипаж остановился, и баронесса весело сказала:

— Вот мы и прибыли! Ох, что-то утомилась я нынче! Надо срочно отдохнуть! Дитя моё, прошу!

Они остановились около величественного двухэтажного дома. Чтобы попасть внутрь дома, необходимо было войти под своды овальной арки, проделанной в центре фасада. Арка вела во внутренний двор, где по бокам широкой дороги росли раскидистые старые деревья. Во дворе располагалась дворницкая, конюшни и сараи. Фасад дома украшали изящные подковообразные лестницы, которые вели на второй этаж, а с задней стороны под нависающими галереями располагался подъезд для экипажей. Высокие двойные застекленные двери одновременно служили и окнами, а крашенные ставни на обеих половинах дверей надежно защищали дом от зимних злых ураганов.

Женщин встретил лакей. Почтенно поклонившись, он провел сударынь в дом.

— Доложи хозяйке, что баронесса дон Клон возвратилась, — отдала распоряжение Виктория Сергеевна.

— Будет-с исполнено.

Им пришлось подождать несколько минут, прежде чем на лестнице послышались шаги. Сама хозяйка дома вышла встречать гостей.

— Ну, Виктория, ну, наконец-то, уж заждались тебя, — по широкой дубовой лестнице спускалась высокая худая женщина лет шестидесяти пяти. Её седые волосы были убраны в высокую прическу, а шею украшала массивная нитка жемчуга.

Маша повернулась на голос, готовая сделать книксен, но так и застыла, изумленно уставившись за спину хозяйки. На верху лестнице, не меньше изумленный, застыл князь Митяшев. Даже на таком приличном расстояние можно было заметить, как хмуро сошлись брови князя.

Женщины обменялись приветственными поцелуями, после чего хозяйка сказала:

— Что ж, представляй свою подопечную, а то бедняжка застыла столбом и не знает, куда себя девать.

— Тише, тише, не пугай дитя, всем нам известен твой острый язычок, княгиня, не боимся, — не осталась в долгу Виктория Сергеевна. Машенька, разреши тебя представить княгине Софьи Михайловне Митяшевой, моей давней подруге и чудесной женщине, которая всю жизнь только и делает, что пытается быть злой и неприветливой. А это моя Машенька Погодина, внучка одного очень хорошего человека.

— Знаю, знаю, можешь не продолжать, — оборвала баронессу старая княгиня и пристально посмотрела на Машу. Та, наконец-то, справившись с изумлением, сделала реверанс и улыбнулась.

— Очень рада с вами познакомиться, Софья Михайловна. Я бы хотела поблагодарить вас за проявленную ко мне доброту.

— Полноте! Потом будешь рассыпаться в благодарностях, успеешь ещё! Я так думаю, что гостить вы у нас будете не неделю и не две. Ничего, не стесните, дом большой, места всем хватит! тут княгиня обернулась и заметила внука, который по-прежнему находился на верху лестнице. Саша, будь любезен, спустись, я представлю тебя гостям.

Пока Александра представляли гостям, он сохранял вежливую приветливую маску на лице, хотя в душе поднималась волна негодования. Маленькая мерзавка проникла к нему в дом! Да как ловко все обделала! Когда он увидел её стоящей в вестибюле его дома, то сначала подумал, что зрение сыграло с ним злую шутку. Понятное дело, после их встречи в Летнем саду он не мог не думать о ней! И тут, пожалуйста, встреча!

Правила приличия требовали того, чтобы он поцеловал маленькую ручку негодницы. Его бабушка и её подруга стояли чуть поодаль, и когда князь приблизился к Маше и взял её руку в свою, то негромко прошептал:

— Как прикажите это понимать?

Естественно, он не ждал ответа. Не ждал и того, что рука девушки дрогнет. Хрупкая ладошка была холодной.

Маша почувствовала, как платье становится тесным в груди, а перед глазами появляется темная пелена. Она пошатнулась.

Но упасть ей не позволил князь.

Он тотчас подхватил её на руки.

— Господи, что с ней? вскричала баронесса.

Княгиня быстро распорядилась:

— Саша, неси её на диван!

Александр и без распоряжения бабки уже нес девушку к дивану. Длинные ресницы отбрасывали тени на побледневшие щечки, а грудь нервно вздымалась. Он нежно опустил её на драповую поверхность дивана, а сам кинулся к кувшину с водой. Налив в стакан, он поднёс воду к сухим губам девушки.

Реснички снова затрепетали, рот послушно приоткрылся, и Маша стала жадно пить воду.

— Что с ней? обеспокоено спросила Софья Михайловна, которую встревожила произошедшая сцена.

— Нервы, — убежденно констатировала Виктория Сергеевна, — в её годы и мы падали в обмороки по пустякам, Сонька. Как ты, дитя моё? Что случилось? Голова закружилась?

— Спасибо, не беспокойтесь, мне уже лучше

— Точно?

— Да.

— Может, нюхательную соль дать?

— Нет, не надо, все хорошо.

Девушка, стоит отметить, что не без помощи Александра, облокотилась на пуфик дивана и допила прохладную воду. Ей было стыдно, что она стала причиной небольшого переполоха. Но её стыд не шел ни в какое сравнение с тем смятением, какое поднималось в душе, стоило ей только подумать, что волею судьбы она оказалась в доме князя Митяшева!