Обжигая льдом, замораживая огнем (СИ) - Цыбанова Надежда

— Никаких выходов из кабинета, — я качнула головой. — Сюда все доставят. И проверят.

— О! — оживился типичный мужчина. — Я бы не отказался от креветочного крем-супа, мяса средней прожарки на кости и легкого гарнира.

Я представила, как буду объяснять Яру все эти изыски и неуверенно пробормотала, что попробую организовать.

В приемной я застала умилительную картину: Линт с каменной рожей взирал на девицу которая трясла перед ним декольте. На все ее увещевания пропустить к Палмису буквально на минутку он неизменно отвечал: "Нет". Элла за своим столом с ужасом и трепетом взирала на происходящее. А посетительницу я узнала — муза престарелого маэстро Салтьяни. Недавно по всем канала гремела новость об их помолвке. Девица с пеной у рта доказывала, что любовь не знает возраста, а теперь сверкает своими козырями в приемной Палмиса.

И тут она заметила мою персону. И решила пойти на таран. Что-то чувствую не я Эрика буду от Бури защищать, а меня от его поклонниц.

Но прежде, чем Яр успел подняться из-за стола, чтобы перехватить наглую девицу, я провела рукой перед собой, оставляя в воздухе пламенный след.

— Господин Палмис сегодня несколько не в форме, — не удержалась я от усмешки. Нам огненным вообще сложно сдерживать порывы души. — Совсем не в форме. Приходите после. — И мстительно добавила: — Недельки через две. Мы как раз успеем ринг подготовить, семечек нажарить. Будет весело.

Посетительница возмущенно воззрилась на… Эллу. Сегодня определенно не самый удачный день в жизни секретарши. Спорить с Яром занятие опасное, а после экстремального умывания ей очень хотелось спустить всех собак на кого-то. Так что она раскрыла огромным ежедневник, взяла ручку и с вежливой улыбкой осведомилась:

— Так что, я вас записываю? Вы у нас пойдете под номером пятнадцать. Хорошее число. Вашему жениху прислать пригласительное на ритуальный бой за Эрика Палмиса?

Девица только задрала нос и презрительно обфыркала нас. Стоило дверям подъемника сомкнуть за ее спиной, мы трое приглянулись и молчаливо выказали уважение друг другу.

Яр взялся доставить нам пищу. Именно так он и выразился. Стало ясно, что никакой крем-суп Палмис не получит. Зато все будет сытное и не отравленное. Кто ж рискнет травить в столовой безопасников?

— Что это?! — просто вопрос дня от мага льда прозвучал в тишине кабинета.

На подносе стояла тарелка, а в ней испуская густой, ароматный запах, гордо лежала перловая каша с тушенным мясом. Рядом притулился стакан с мутным компотом.

— Питание по высшему разряду от государства, — охотно пояснила я, любовно погружая ложку в свою порцию. — Деликатес. Для тебя.

Когда в теле появилась ленивая сытость, я откинулась на спинку кресла и поинтересовалась:

 — A откуда ты знаешь про Бурю? Может кто просто попугать решил?

Палмис со страданием на лице отодвинул от себя почти полную порцию.

— Информация поступила от незаинтересованного человека. Мои спецы проверили, действительно со счета моего конкурента был очень крупный перевод некому лицу. На следующий день деньги сняли, и счет аннулировали. Одновременно с этим я получил снежинку.

— Дела, — я задумчиво побарабанила по подлокотнику. — С психами единственный плюс — они любят выделываться.

Маг льда выдвинул вперед подборок и веско бросил:

— Я все про всех знаю. Должность обязывает.

— Да? — ехидно улыбнулась я. — Может тогда поделишь кто делает паленые обогрейки для самоходок? У нас уже пятый случай отравления парами. На мелочевку времени особого нет. По дружбе поможешь с премией бедному сотруднику службы безопасности?

— Не настолько все, — был вынужден расписаться в бессилие Палмис. — Кстати, о какой дружбе речь?

— О чистой и светлой, — я потянулась и взлохматила распущенные волосы. Пародия на укладку умерла стоило мне выйти из дома. — Просто оборот речи, — пожалела я силившегося ответить мне нечто культурное мужчину.

После обеда у великого и могучего начальника всея здания начался прием посетителей. А у них начался стресс. И даже не по причине визита на ковер к главному. Сначала их внимательно ощупывал Яр. Возмущаться рискнули единицы, остальные молча тряслись во время экзекуции.

— Вы не имеете права! — бушевал низенький и полноватый мужчинка, прижимая к груди папки. — Я не единожды удостаивался звания "Лучший сотрудник месяца"! У меня благодарственных грамот целый ящик!

— Мусорный? — вальяжно поинтересовался Яр; деловито проверяя карманы пиджака посетителя. В приоткрытую дверь было отлично видно, как он не меня выражение каменной моськи переходит на брюки.

— Элла, душа моя, — попытался воззвать пузатик к проверенной секретарше, — прекрати этот беспредел.

Дамочка оторвалась от стопки документов, которую переписывала каллиграфическим подчерком с такой скоростью, что я опасалась, как бы не случилось воспламенение. С огнем-то я справлюсь, но визга будет…

— Эмильен, — сладко пропела она, — ты хочешь оспорить распоряжение господина Палмиса?

Пухляш сбледнул и, переживая за судьбу стопки благодарностей, затряс вторым подбородком.

— Можете проходить, — небрежно бросил Яр, возвращаясь на свой пропускной пункт. Краем глаза я уцепила на его столе раскрытый справочник. Прямо в центре была видна вскрытая грудная клетка.

 Вот ответственный человек, еще и просвещается.

Когда Эмильен (простите меня Стихии, но это имя подходит ему как кошке намордник) увидел блистательного во всех смыслах Палмиса, у бедняги подкосились ноги. Но и сидя на полу он смог четко отрапортовать о готовности к запуску нового магазинчика. Вот что значит "Лучший сотрудник месяца".

Вообще работа главы "ПалмисКомпани" оказалась до ужаса скучной: бесконечные бумажки, посетители и отчеты. Лейп Эрика трудился на износ, не успевая остывать. Я еще наивно считала наш темп работы ненормальным, а безопасники по свежему воздуху (и не очень), неспешным шагом (иногда), можно сказать, степенно прогуливаются.

Часы на стене прозрачно намекали, что скоро можно не уходить с работы, потому что обратно возвращаться уже через семь часов.

— А мы сегодня спать здесь будем? — я критичным взглядом пробежалась по кабинету.

На его рабочем столе легко могли поместиться мы с секретарями дружной компанией.

Вот было бы весело, если бы кто-нибудь из задержавшихся сотрудников заглянул на огонек.

Палмис поднял на меня красные, уставшие глаза и сжал пальцами переносицу.

— Здесь? Зачем? Домой поедем.

— Когда? — дотошно уточнила я. А что? Я имею скромное желание вытянуться где-нибудь в полный рост и… сотворить с Палмисом нечто непотребное. Например, дать затрещину. Человек гробит здоровье, чтобы заработать деньги, а потом будет сливать свои капиталы, лишь бы восстановить здоровье. Не бережет себя владелец заводов, магазинов, газет и прочих излишеств.

— Сейчас, — он нехотя отложил очередную бумажку. — Я, надеюсь, пижама у тебя имеется?

— А если нет? — я игриво качнула ногой.

Палмис молча отвел взгляд и сглотнул. Успокоить, что ли, болезного? У меня не просто пижама, а настоящая защита чести и достоинства девушки!

Он, прежде чем накинуть на свои великолепные плечи пальто, замер возле большого зеркала.

— Мне и завтра пять часов блистать? — обреченно спросил он у отражения.

— Это уже как угодно, — я потянулась всем телом и поймала внимательный мужской взгляд. Толи мои формы скромные (особенно на фоне Эллы) заинтересовали, толи продолжение фразы. — Если никто другой плащ не наденет, то он будет сохранять твои контуры и подстраиваться каждый день станет необязательно.

Эрик задумался и как-то с угрозой спросил:

— Его ведь никто не тронет, да?

Я демонстративно принялась любоваться своими аккуратными натуральными коготочками. Помниться, как в начале службы я имела глупое стремление быть красивой. В дорогом салоне на последние деньги сделала кричащий маникюр. На следующий день оставила его в рыхлой коре дерева, когда пыталась поймать воришку.