Меч палача (СИ) - Лис Леся

- Надеюсь!— кажется, его начинает бесить моё спокойствие. Ну, ничего, толи ещё будет.

  Мы снова вышли на улицу и то ли придворные манеры, то ли сам по себе настолько галантен, но он всё-таки подал руку и помог спуститься с крыльца. Я была приятно удивлена и, несмотря на то, что характер склочный, но он заработал один маленький и очень скромный плюсик.

  Двигались по улицам городка и потихоньку ко мне приходило понимание, что уже по чуть-чуть начинаю ориентироваться в этих хитросплетениях. По дороге встречались и мужчины, которые с недоумением смотрели, как моя рука покоится на локте статного красавца. Их разъедало любопытство, что же там скрывается под капюшоном. А вот женщины ещё не видя моего лица, уже бросали злобные взгляды.

- Я понимаю, что тебе не комфортно, но необходимость требует того, чтобы я соблюдал твоё инкогнито до того, как ты со мной разделишь силу, – его голос неожиданно нарушил молчание, хранившееся между нами, отчего ожидаемо вздругнула телом. Не ожидала, что он добровольно заговорит.

- Эээ…детка…— он начал и замолчал, этот наглец явно забыл моё имя.

- Да, котик?— я предупреждала, что ненавижу фамильярность. Прошлый босс тоже пытался приучить меня к таким своеобразным кличкам. Но после того как к нему прилетела на работу очередная любовница и с воплем: «Пупсёныш!», он не только перестал забывать моё имя, но и даже отчество выучил. А вот новое начальство в данный момент закашлялось, и я решила спасти своё руководство, постучав по спине.

- Зачем ты меня только что стукнула?— недоумённо спросил он.

- Вы же подавились!— невозмутимо ответила я.

- Хорошо, давай ещё раз! Позволь представиться, меня зовут Дармин Шаас, а вас?— ловко выкрутился.

- Валерия Каблукова! Можно просто Лера!- мило улыбнулась в ответ. Кажется, контакт налажен, может, дальше будет не всё так плохо. Эта светлая мысль посетила меня у подножья храма, но кто бы знал, как я в тот момент ошибалась…

Глава 7. Храм судьбы

  Когда с формальностями знакомства было закончено, мы стали подниматься по лестнице. С каждым шагом мне становилось всё труднее переставлять ноги. Даже не думала, что нахожусь в такой плохой физической форме. Дармин тоже шёл уже не так бодро, но упрямо двигался вперёд. Хоть бы на руку предложил опереться. Шагал он на три ступеньки впереди меня. А мне предоставил созерцать свой зад. Капюшон пытался всё время сползти ниже, тем самым закрывая обзор на спортивную суперфигуру и бугрящиеся мышцы под лёгкой, белоснежной рубашкой, заправленной в брюки.

- Скажи, а у вас здесь есть спортивные залы?— одышка уже начала мучить и я со свистом втягивала воздух в лёгкие.

- Не слышал о таком! А тебе зачем?— вот голос у него был ровный, дыхание ни разу не сбилось. Скрипя зубами молча завидовала этой горе мышц.

- Как зачем? Спортом заниматься! У меня такое чувство, что сейчас лягу на следующей ступеньке и умру. — он окинул взглядом мою фигуру и коротко усмехнувшись, ответил.

- Забыл совсем, что ты здесь недавно. Стоило предупредить, но о таких вещах у нас, знает даже ребёнок. Любая лестница, ведущая в храм, это испытание твоей души. Если она чиста, то ты поднимешься по ней без проблем. Ты я вижу, не страдаешь безгрешностью!— он оборвал долгий взгляд на меня. Отвернулся и пошёл дальше. А я покраснела вся и только буркнула в ответ:

- У тебя тоже нимб над головой не светится!— ещё один короткий смешок дал мне понять, что он услышал меня.

 Всё-таки я смогла залезть по этой лестнице. Было тяжело невероятно. А осознание причин давило на грудь, не хуже пудового камня. Ведь грешок-то у меня за душой был, только вспоминать мне о нём не очень хочется. Дармин открыл двери в храм и зашёл внутрь первым. Как по-джентльменски! Вперёд не пропустили, руку не дали. Кажется, плюсиков у этого индивида нет совсем. Только получилось отдышаться, как опомнилась, что встречать нас должен был какой-то храмовник.

- Приветствую!— это мой босс поздоровался со странного вида старичком, лицо которого было всё в татуированных письменах. Значение этого было, для меня по крайней мере, скрыто. Прочитать их не могла, как не напрягала зрение.

- Приветствую вас, дети Богини! Что привело вас в храм Божий?— голос храмовника был старчески хриплый, слегка надломленный.

- Я палач, она мой секретарь!— коротко ответил Дармин. И стал ждать ответа. Как у них здесь всё интересненько.

- Что же, проходите! Раздевайтесь и располагайтесь!- нас завели в не очень большую комнату. В ней помещались две каменные плиты. Между ними был круглый шар, установленный на высокой подножке. Я думаю, если лечь и протянуть руку, то можно будет дотянуться до соседней плиты.

- Стоп, подожди, я не поняла! Как раздеться?— очешуеть можно. Что за извращения?

- Раздеваться совсем не надо, только до нижней сорочки,— о чёрт, сейчас его будет ждать сюрприз. Под низ я надела своё нижнее бельё и сорочку-паутинку. Кто же знал, что меня заставят раздеваться.

- А, может, не надо?— он бросил на меня взгляд, и засмеялся.

- Ты что, не надела её?— смеясь, спросил он. Понятно, всё равно заставят раздеться. И я представила, что сижу на приёме у врача. Потянула за верёвочку, и платье с тихим шелестом опало к моим ногам. Зябко повела плечами, поскольку осталась стоять в нижнем белье красного цвета и нижней сорочке, чёрного цвета.

  Больше он не смеялся. Только кашлял. Через минуту пришёл старичок и велел лечь на алтари. Как я и предполагала, придётся ложиться на камень. Безропотно подчинилась воле старца, прошла к алтарю и легла, неожиданно камень был тёплый. Поэтому я устроилась поудобнее. Единственное, что смущало, был неотрывный взгляд в мою сторону от босса. Но и в этой ситуации нас спас храмовник. Тихо спросил у него:

- Тет рие амор ту?— он внимательно вглядывался в его глаза, пытаясь там найти ответ.

- Тет рие амор те!— также серьёзно ответил Дармин и наконец-то, оторвал от меня взгляд. Интересно, что это за язык, и почему я его не поняла. Пока пыталась разгадать языковой ребус мой босс улёгся на свой камень.

- Положите ваши руки на кристалл истины и закройте глаза! Самая страшная тайна будет открыта, если вы подойдёте, друг другу!— это меня уже напрягало. Это он мою самую страшную тайну увидит, что ли. О нет, нет, нет! Но было поздно, у меня уже мелькал эпизод из его жизни. И знаете, было очень жутко…

«Ночь… я шагаю по коридорам замка, который мне знаком с раннего детства. Здесь проведено немало лет, здесь была первая любовь и первые разочарования. Именно здесь первый раз раскрылся мой дар, тогда жутко напуганного ребёнка забрал король, выделил покои и отправил развивать силу на благо государства. Все эти мысли роятся в моей голове, пока навстречу  не вылетела, насмерть перепуганная, Марта. Судорожно вцепилась за лацканы моего пиджака.

- Да… Дармин! Помоги!— девушка в моих руках сотрясалась от рыданий. Она то и дело пыталась опуститься на колени. Но каждый раз успевал подхватывать её и ставить на место.

- Что случилось, Марта? — я пытался заглянуть в сияющие небесно-голубые глаза. Но она отводила их в сторону. И этот прячущийся взгляд был до боли знаком. Марта ну как так…

- Я! Я не знаю, что на меня нашло… понятно!Кажется, была не в себе!— то, что не в себе, было заметно с первого взгляда. Но когда это всё началось. Где был этот переломный момент...»

 Лёжа на алтаре мне жутко оттого, с чем к нему бежала юная девушка. Что так отчаянно искала в нём спасителя и так отчаянно защищалась от его несуществующих нападок. Он знал, что помочь ей не сможет. И не только он узнал этот взгляд, но и я тоже. Мой отчим был заядлый игроман. Сотни раз видела его в своей жизни. Взгляд, который он постоянно прятал, когда проигрывал все деньги до копейки или ограбил ларёк, ради денег. Чтобы в очередной раз их спустить в утиль. Этот же взгляд был, когда он случайно убил человека в тёмном, соседнем дворе. Он всего лишь хотел его ограбить, именно это кричалмоей матери, когда его выводили в наручниках на улицу и запихивали в полицейский бобик. Нет, не ограбить, одолжить денег. А он возьми и упади сначала на кулак отчима. Потом об угол здания. Удар был последним. После этого его посадили на долгие годы. Но время идёт неумолимо быстро. И вот однажды настало утро… Утро, которое  никогда не забуду. И я очень надеюсь, что не его видел мой палач. А то придумает меня ещё судить за это.