Изумрудное пламя (ЛП) - Эндрюс Илона

— Он вас ждет, — сказала она.

Я кивнула и повернула от ее стола направо, следуя изгибу белой стены. Позади меня Лина спросила:

— Могу я предложить вам какие-нибудь напитки, джентльмены?

— Не найдется ли у вас винограда? — спросил Корнелиус. — Для обезьянки.

— Конечно, мы найдем ей виноград, ведь она такая очаровашка, не правда ли? — проворковала Лина.

Прогулка по владениям Августина напоминала подводное плавание. Стена слева целиком была из кобальтового стекла высотой в два этажа, за которым вдалеке виднелся город. Голубой свет окрашивал бледный пол и стены, а узор стекла создавал идеальную иллюзию солнечного света, преломляющегося через водную поверхность. Это был своеобразный маленький мир вдали от всего, спокойный и умиротворяющий, и я дорожила той парой мгновений, когда могла им насладиться.

Я собиралась раскрыть свой официальный статус Августину. Обратного пути уже не будет.

Впереди проход перекрывала стена из матового стекла. Когда Августин хотел произвести впечатление, то проецировал на нее свою магию, разрисовывая ее сменяющимися узорами, наподобие морозного рисунка на окне. Но я уже бывала в его офисе, и у него не было необходимости меня удивлять. Стена оставалась красивой, но обычной. И сплошной. Похоже, Августин заканчивал какие-то дела. Пришлось подождать.

Я подошла к стене из кобальтового стекла и посмотрела на город внизу, огромное людское море. Башни из стекла, стали и бетона были его островами и айсбергами, потоки машин на улицах — стаями рыб, а в его глубинах, спрятанных в роскошных кабинетах, акулы в человеческом обличье управляли своими магическими империями.

В мире не всегда была магия. Да, были слухи и легенды, но ничего явного. Полтора столетия назад, полдюжины стран были заняты поисками лекарства от пандемии гриппа, охватившей земной шар. Они обменивались своими исследованиями и открыли сыворотку Осириса почти одновременно. Тех, кто принимал ее, в равной степени ожидал один из трех возможных исходов: смерть, превращение в монстра и гибель спустя пару лет, или же приобретение магических сил. Качество магии разнилось: у кого-то мог быть слабый талант, а кто-то мог стать Превосходным, способным высвобождать разрушительную силу.

Поначалу, сыворотку давали всем, у кого хватало смелости испытать на себе ее последствия. Никому и в голову не приходило, что раздавать случайным людям способности целиком сжигать городские кварталы и извергать смертоносную чуму — это плохая идея. Затем разразилась Мировая война. Восемь следующих лет стали известны как Время Ужасов.

Лорд Актон, историк девятнадцатого века, как-то написал, что власть имеет тенденцию развращать. По его словам, великие люди почти всегда были людьми плохими. Великие маги Времени Ужасов доказали его правоту. Они были мерзкими выродками, которые убивали других людей, как скот, потому что им так хотелось. Люди умирали тысячами. По всей планете вспыхнули восстания и бунты. Мир охватил пожар, и когда пламя наконец утихло, человечество усвоило три урока.

Во-первых, использование сыворотки Осириса должно было быть запрещено международным постановлением.

Во-вторых, магические силы оказались наследственными. Превосходные порождали Превосходных, что привело к образованию магических семей, именуемых Домами.

В-третьих, магическому сообществу пришлось найти способ стабилизировать себя. Во Время Ужасов погибли не только люди без магии. Более сильные маги охотились на более слабых магов, и те, кто совершал зверства, в конечном итоге предстали перед правосудием толпы. Независимо от того, насколько могущественен был отдельный маг, их всегда было намного меньше. Никто не хотел повторения беспорядков и массовых казней. Они были плохи для бизнеса, и, достигнув власти, Дома теперь хотели порядка и безопасности, чтобы пожинать свои плоды.

Дома собрались вместе и учредили Ассамблеи штатов, где каждый Превосходный имел право голоса. Ассамблеи штатов подчинялись Национальной Ассамблее, высшей власти в области магии. Национальная Ассамблея требовала, чтобы кто-то расследовал нарушения ее законов. Вот тут-то и пригодилось Управление Смотрителя. Официальным девизом Техасских рейнджеров было «Один бунт, один рейнджер». Национальная Ассамблея поддержала эту философию. В каждом штате был только один Смотритель, маг выдающейся силы, личность которого оставалась конфиденциальной. Каждому Смотрителю было разрешено иметь по одному ученику.

Линус Дункан был Смотрителем Техаса, а шесть месяцев назад я стала его заместителем. Произошло это почти случайно. Если бы вы спросили меня год назад, кто такой Линус Дункан, я бы сказала, что он друг семьи. Он был одним из двух официальных свидетелей при формировании нашего Дома и с того момента проявил к нам интерес. Он приглашал нас на барбекю на заднем дворе. Бывал у нас дома несколько раз. Он был как богатый дядюшка, которого все любили.

Теперь я знала больше. Линус Дункан был последней линией защиты между человечеством и ужасами, порожденными людьми со слишком большим количеством магии и слишком большой жаждой денег и власти. За последние полгода я видела вещи, из-за которых потом просыпалась посреди ночи в холодном поту. Все это и суровость Виктории Тремейн выковали из застенчивого человечка, робевшего от одного взгляда взрослых, новую версию меня.

Я стала заместителем, чтобы защитить людей, которых я любила. Независимо от того, сколько семейных обедов посетил Линус, насколько он любил нас и как часто приглашал весь Дом Бейлор на свое ранчо и в свой особняк, если я нарушу установленные для меня границы, он без колебаний устранит нас. Так что сколько бы милых комментариев ни делал мой кузен, я ему ничего не расскажу. Я буду подчиняться отданным приказам и выполнять свою работу.

Стеклянная секция скользнула в сторону. Превосходный Монтгомери наконец-то был готов меня увидеть.

Я прошла в ультрасовременный кабинет. Августин смотрел на меня из-за своего стола. Будучи Превосходным иллюзии, он мог выглядеть как кто угодно, в том числе и как я. Он же предпочел выглядеть полубогом. Его бледная кожа почти светилась. Лицо было мужественным, но поразительным по своей красоте. Практически белые волосы обрамляли его черты с невероятным совершенством. Если бы не проницательность в его зеленых глазах и очки с тончайшей оправой, люди бы поклонялись ему, увидев его на улице.

Полубог в костюме за три тысячи баксов заговорил.

— Мисс Бейлор. Чем я обязан вашему визиту?

Августин собирал информацию. Сохранение конфиденциальности моего статуса заместителя было в моих интересах, но без этого он никогда бы не передал мне дело. Я вошла в его офис и собиралась силой заставить его подчиниться. Это привело бы в ярость любого Превосходного, а мне еще понадобится его содействие на протяжении всего расследования.

Требовалось смягчить удар. Единственным способом это сделать было заставить его поверить, будто он вынуждает меня делать что-то, чего я не хочу. Это дало бы ему иллюзию превосходства.

— Я бы хотела, чтобы вы передали мне дело Мортона.

Августин откинулся в кресле и в его глазах вспыхнуло любопытство.

— И почему я должен это сделать?

— Я бы расценивала это как личное одолжение.

— Нет. Даже если бы я был склонен упустить эту выгодную возможность, я бы не оказал тебе такой услуги. Это дело — сплошной кошмар, что и объясняет его соразмерную цену.

— Пожалуйста, подумайте еще раз.

Августин пристально на меня посмотрел.

— Ты не дала мне для этого причину. Ответ по-прежнему «нет».

Ладно.

Я подняла руку, согнув ее в локте, чтобы он мог видеть мое предплечье, и сосредоточилась. Магия закрутилась сквозь мою кость и мускулы. Это походило на попытку сжать пальцами резиновое кольцо. Круг, сплетенный из стилизованной виноградной лозы, засиял сквозь мою кожу янтарным светом, открывая взору заключенную в нем пятиконечную звезду.

Августин заморгал. Какое-то мгновение он просто потрясенно глазел. Затем на его губах растянулась ленивая улыбка.