Огонь для ее льда (СИ) - Далинская Олеся

Тихо ступая по мраморному полу, она остановилась в паре метров от тонкой полосы света. Совсем как в ту последнюю ночь, когда Кит, впервые в жизни наблюдала страстно занимающихся любовью людей. С животной страстью, — мысленно поправила себя Кит, вспомнив выражение лица Синити. Та стонала, металась по простыни с искаженным лицом, скрежетала зубами и бросала на своего неутомимого любовника кровожадные и сладострастно — восхищенные взгляды одновременно.

Кит сделала осторожный шаг. Закусила губу, с досадой осознавая, что снова поддается искушению подсмотреть в приоткрытую дверь. На этот раз без всхлипов и стонов, тишина. Шикарный шелковый балдахин задернут, но мачеха должна быть там, на полпути от двери до постели валялась куча алого нежнейшего полупрозрачного шелка. Она заснула?

Кит зашла в спальню. Остановилась у брошенного платья и подняла прекрасное творение, заказанное у лучшей портнихи Сайконга. Пропустила через пальцы мелкий ряд бесконечных жемчужин и с улыбкой вспомнила, как маленькая, стоя за спиной Синити, иногда наблюдала за сборами мачехи на какой-нибудь прием или праздник. Служанке приходилось очень долго застегивать это бесчисленное количество застежек. Сколько же труда нужно, чтобы пришить к этим бусинам и маленькие, аккуратные петли? Красивое платье, — Кит подняла платье выше и перевернула его. Оно разорвано, от горловины, до того самого выреза, в котором сегодня призывно мелькали стройные ноги Синити.

Кит испуганно и с долей брезгливости отбросила платье. Надо же так торопиться раздеть женщину, что порвать одежду, хотя зная трепетное отношение мачехи к тряпкам…Странно. Кит скользнув по комнате настороженным взглядом, все не могла понять, что ее беспокоит. Два бокала на столике, в ведерке бутылка ее любимого вина. Ну, очень тихо, только едва слышимое тиканье больших настенных часов.

Молнией промелькнула мысль и она стремительно подошла к балдахину постели. Вцепившись в шелковую гладь, отдернула в сторону.

Сколько раз Кит представляла это. Десять, сто, тысячу? Представляла, пылая от злости и обиды, рисуя в воображении самые кровавые картины, как делает это…Синити, раскинув руки, лежала на красной от крови простыне. Кит сделала шаг ближе, словно загипнотизированная этим зрелищем — глаз не было, вместо них две кровавых ямки из которых во вискам протянулись два алых ручейка. Открытый рот, с ним тоже было что-то неправильное, но главное, от чего видимо и умерла Синити — это развороченная грудная клетка, именно там, где обычно стягивалась шнуровка ее любимого шелкового корсета. Боковым зрением Кит почувствовала движение у правого плеча и, вскрикнув, отпрянула от тягучей красной капли. Брезгливо сморщившись, она тихо простонала, заметив как вымазала платье. Задрала голову. На потолке, спуская вниз кровавые нити, алело пятно крови.

— Что опять Синити! Я же сказал, что зан… — У двери застыл Соул, янтарный взгляд прошелся по обнаженному, изуродованному телу любовницы, глаза полыхнули огнем и застыли на Кит.

С непостижимым, непонятным выражением лица, Соул скользнул взглядом по Кит, отметив и пятно крови на плече и заляпанный подол платья и ее растерянность в глазах. Он успел сделать только шаг к ней, как за его спиной, в проеме двери показалась Дори и та, едва увидев окровавленное тело на постели, так истошно закричала, что Кит пришлось зажать уши.

В комнату влетела ошарашенная Маджели, за ней вбежал взъерошенный Гэнс. В коридоре послышался топот и вот, уже замелькали в проеме двери любопытные лица гостей, пытающиеся рассмотреть, что же произошло.

— О, боги…О, боги, что ты наделала Кит! — Как заведенная пластинка повторяла в ужасе Маджели, но заметив, что Кит смотрит на нее, прикрыла ладонью рот и выскочила из спальни, еле справившись с толпившимися гостями.

— Кит? — Гэнс хотел подойти, но протянув руку, его остановил Соул.

— Не стоит. Лучше позови генерала Хортоса.

Кит уставилась на Соула. Вот так дела! Представив, как выглядит со стороны, стараясь не впадать истерику, Кит прокашлялась и, стараясь говорить как можно ровнее, отвела взгляд от его невыносимых глаз. В них застыло обвинение, как и в глазах тех, кто стоял в дверном проеме.

— Позовите дядю Даэтворта! Немедленно.

Соул обернувшись на столпившихся, кому-то кивнул и тихо рыкнул хныкающей Дори.

— Прекрати эти сопли, дура. Отведи дону Кианнейт в свою комнату. Быстро!

Кит, наконец, отмерла. Показались генерал Хортос, с искаженным от ужаса лицом, и ее дядя, но ей не дали остаться. Нахмурившись, и не глядя на Кит, Даэтворт Саддар кивнул служанке, чтобы уходила вместе с госпожой.

— Нет. Со мной все в порядке. — Попыталась сопротивляться Кит.

Но еще пара сильных рук, подхватив ее, заставила двигаться вдоль по коридору. Пришла бледная как смерть Маджели, выудила из кармана ту самую бутылочку из синего стекла и сунула ей ложку с успокоительным, затем дав выпить воды, помогла переодеться. Все это время она напряженно молчала, только смотрела с тревогой и сочувствием на уставившуюся в одну точку Кит. Как пахнет кровью, как невыносимо пахло кровью Синити…

Когда веки отяжелели и уставший, измотанный организм уже не стал сопротивляться сну, она услышала далекий голос Маджели.

— Я не верю, что это она сделала. Это бред, Дори и лучше прикрой свой рот.

Глава 4.

— Проходи, Кианнейт. Садись. — Кивнул в сторону темного кожаного кресла Даэтворт.

Кит, застыла на пороге кабинета. Генерал Хортос стоял у окна и лишь мельком взглянул на вошедшую девушку, в одном из кресел расселся, словно это его личная комната, Соул. Без сюртука, в одной белоснежной рубашке с закатанными рукавами. Отвернулся и с уставился на восседавшего за столом Саддара-старшего.

Как только она села в предложенное кресло, генерал Хортос повернулся к собравшимся.

— Я вынужден сопроводить вас в Сайконг дона Кианнет.

Посматривая то на дядю, то на напыщенного бывшего вояку, Кит, чувствуя на себе пристальный взгляд Соула, пыталась унять мелкую дрожь в пальцах. Как, наверное, он сейчас доволен. Мерзавец ликует, наблюдая как летит в пропасть ее жизнь. Прокашлявшись, и стараясь не смотреть в его сторону, он демонстративно обратилась только к Даэтворту.

— Мне предъявляют обвинения, дядя?

— Да, Кианнейт. Генерал Хортос, опросив всех присутствующих пришел к выводу, что должен отправить тебя в Сайконг.

— Генерал Хортос? — Кит перевела взгляд на генерала. Тот понял, что она требует от него и как будто даже виновато взглянув на высшего Саддара, прокашлялся.

— Кианнейт Саддар, вы обвиняетесь в убийстве Синити Саддар и будете перевезены в Сайконг в башню Таурег, где будете находится до полного выяснения обстоятельств зверского убийства.

— Прошу генерал Хортос. — Кит протянула ему запястье и тот, достав из нагрудного кармана небольшую красною коробочку, вытянул из нее узкую алую ленту.

Как только на кожу легла гладкая, прохладная поверхность браслета, тот сцепился и намертво припаялся к коже.

Все бесполезно. Кит, уставившись в окно и наблюдая, как над горизонтом, уступает лиловому темнота ночи, почти не слушала разговор Саддара с Хортосом. Они уедут на рассвете. И о, боги, как же она устала!

— Генерал Хортос, вы не могли бы оказать мне услугу и дать переговорить с племянницей перед ее отъездом?

Хортос, чуть покраснев, согласно закивал.

— Конечно, конечно. Я же понимаю…Такая трагедия. Синити, в самом расцвете сил.

— Благодарю.

А вот Соула он из кабинета не выставил. Тот продолжал сидеть нога на ногу и равнодушно разглядывать потолок кабинета.

— Все очень плохо Кианнейт.

— Да, дядя, я это осознаю, но я ее не убивала! — последние слова она почти прорыдала, а вот слез не было.

Соул чуть поменял позу и скривился. Мерзавец не верил ей.

— Я верю тебе, но нужно, чтобы поверили другие.

Коротко взглянув на Соула и заметив, как язвительно искривились четко очерченные губы, она демонстративно игнорируя его присутствие, вновь обратилась к Саддару.