Лунная пыль. Академия Эдарон (СИ) - Крук Эмилия
Магией помогать себе я не решалась, потому что толком не умела. Поднимать в воздух предметы получалось очень редко, а уж удерживать в таком положении и подавно. А тут еще и второй этаж.
Спуститься удалось кое-как, благо опыт в таких делах был. Но раньше меня всегда внизу страховал Лир, а теперь рассчитывать приходилось только на себя. Растущий рядом с домом дуб принимал в побегах наиживейшее участие, милостиво позволяя по себе спускаться. Но ветку, почти примыкающую к окну, папа полгода назад приказал спилить. И у меня создалось впечатление, что они с Эррой узнали о ночных похождениях, ну или хотя бы догадывались. Причинно-следственные связи налицо, ведь что в детстве считалось шалостями, то для молодой девушки — табу. Побеги из дома в сопровождении молодого парня выглядели крайне подозрительно. Мне лично сказано так ничего и не было, но внутреннее чутье не проведешь.
Так что сейчас пришлось не перебираться по ветке, как я делала много лет подряд, а прыгать из окна на дерево. Руки ободрала сильно, еще и коленом ударилась. Но адреналин в крови буквально кипел. Да и обезболивающее плетение получилось сегодня играючи. Богиня явно мне благоволит.
Никаких патрулей по пути не попалось. То ли мачеха обманула, чтобы я не расхаживала где попало, то ли стражники халатно относились к своим ночным обязанностям. Но ко входу в пещеру добралась легко и быстро.
— Есть тут кто-нибудь? — стандартный вопрос, который снова остался без ответа.
Внутри было страшно. Все-таки ночь, это не мое время. Мерещатся по углам всякие тени и сырость пещеры вызывает нервную дрожь. Если я закричу, совершенно никто не придет на помощь. Но тут же одергиваю себя — маг я или кто?
Дойдя до нужного поворота, нерешительно заглянула за угол. Оборотень, словно большой котенок лежал, свернувшись клубочком на красном, моем любимом пледе. Чуть в стороне стояла пустая корзина. Золотой мех теперь отливал рыжиной и заливисто искрился в свете пульсара.
Подняв свои невероятные изумрудные глаза, оборотень посмотрел открыто и будто бы строго. Как бы вопрошая: «Что нужно тебе здесь, человечка, да еще и ночью». И когда зверь медленно поднялся и двинулся прямо на меня, даже мысли не возникло отшатнуться. Какой-то он был свой. Одинокий, потерянный, возможно навсегда запечатанный в образе огромного волка.
Помнит ли еще он о своей прежней сути или чувствует себя новорожденным зверенышем? Уткнувшись в протянутую руку, оборотень чуть подернул головой, требуя ласки. И я погладила, с удовольствием перебирая пальцами мягкую теплую шерсть.
Утром, наплевав на мечущуюся по дому мачеху, постоянно переругивающуюся со служанками, собрала полную корзину еды и снова пошла в пещеры. Как ни странно, рядом с этим потрясающим зверем я отдыхала душой. Впервые после отъезда Лира не накладывала на себя щиты. Несколько часов рассказывала ему сказки, свои детские приключения, вычесывала длинную шерсть и просто гладила, слушая довольное урчание.
— Я завтра прийти не смогу, — оборотень на это честное признание поднял голову, всматриваясь прямо в глаза. — Уезжаю на второй день рано утром. Поэтому извини, дружище, но еду придется добывать самому.
Зверь, все правильно поняв, вскочил на ноги, и перегородив выход, тихонечко взвыл. Я засмеялась.
— Тебя вроде больше не ищут, подумали, наверное, что сбежал. Поэтому можешь спокойно передвигаться ночью. Только пообещай, что человечков есть не будешь, — я улыбнулась досадливо поморщившему хищнику. — У нас лес богатый, там дичи полно… Плед свой дарю, кстати. Береги его.
На прощание обняв зверя за широченную холку, я двинулась домой. С Лиром было здорово носится в поисках приключений. Он был мне другом, лучшим и единственным. Других я в этом плане даже не воспринимала. Но вот сейчас в душе зажегся еще один огонек. И если не отъезд, мы бы подружились. Насколько возможна такая дружба — между человеком и нелегальным оборотнем, застрявшим во второй ипостаси. Бегали бы по холмам, смотрели вечером на неспокойное море…
Глава 6. Попутный ветер
Это было долгое и очень тяжелое прощание. Папа до последнего порывался плыть со мной.
— Богиня помоги! Папа, я уже взрослая. Мне нужно начинать жить самой, а не держаться за твои штаны, — я говорила уверенно, но, наверное, меня что-то выдавало. Может быть судорожные цепляния за отцовскую рубашку, может покрасневший нос, который я постоянно терла.
— Ты же ни разу в жизни от нас дольше, чем на день не уезжала, — вторила отцу очень расстроенная Эрра. — Пусть Маркус хотя бы до Академии тебя сопроводит.
Да уж, туда мне сопровождение точно не нужно. Поэтому я снова кинулась в их раскрытые объятия, пытаясь зацеловать ближайших родственников до потери памяти.
Отказавшись от белого платочка, я просто махала, пока родители не стали мелкими точками. И даже, когда береговая линия родного городка совсем скрылась из виду продолжала движения рукой — вверх-вниз, вверх-вниз…
Лир продолжал толкать качели, хотя я уже кричала, срывая голос. От постоянного ощущения падения тошнило, и руки держали с каждым взмыванием вверх все хуже. Тело покрыла испарина. Это не страх, скорее обреченное признание, что друг не остановится.
— У-у-у-уби-и-и-ийца-а-а-а-а.
На мой очередной голосовой спазм этот недальновидный человек зловеще расхохотался. Почему недальновидный? Да потому что как только я отсюда спущусь, ждет его стрижка под ежика вместо модных брюнетистых локонов. Я даже силу заклинания рассчитывать не буду, шандарахну со всей дури.
Он очень хотел, чтобы у меня вышло заклинание левитации. Думал — я на нужной высоте, еще и в состоянии полета, это уже полдела. Остается только сконцентрироваться. А то, что у меня с последним и без стрессовых ситуаций проблема, он из внимания упустил.
Я честно старалась. Сначала в полсилы, когда это раскачивание только началось. Даже смеялась, глупая. Потом, поняв, что друг с цепи все-таки сорвался, старалась отчаянно. Но теперь, когда тело слабело с каждой минутой, а руки едва держали толстые тросы качелей, нужных пассов я сделать была просто не в состоянии.
Крикнув что-то в отношении Лира в последний раз, я осознанно расцепила пальцы. И в процессе полета на жесткую, хоть и покрытую травой землю, просто постаралась позвать ветер. Мне это удавалось с переменным успехом, но сейчас он был послушен. И словно любимую девушку подхватил под поясницу, аккуратно опуская.
Мстительно улыбаясь и даже не обернувшись, я послала в своего лучшего друга убийственное заклинание, раздобытое накануне у судьи. Признаться, любоваться коротким ежиком зеленых волос было даже приятнее, чем с утра лицезреть ровный газон вокруг своего дома.
Плавание, длиной в 4 дня грозило обернуться для меня смертью. Без всяких шуточек. Так плохо я себя не чувствовала, даже когда отравилась грибной запеканкой. Море в любви мне взаимностью отвечать отказывалось. А я ведь даже старалась с ним договориться — в первые пару дней. А сегодня просто обессиленно лежала, наплевав на завтрак, обед, и вот теперь ужин. Хоть корабельный кок был очень даже не плох. Но с каждым взмыванием на волну хотелось выть. Прямо как мой Волчонок. Мысли складываться в нужный коллаж не желали, потому что снова и снова подступала тошнота.
Я в первый день плавания самонадеянно решила, что с таким явлением, как морская болезнь, справлюсь легко — всего то и нужно наложить правильное плетение. Но попытки применить обезболивающее заклинание не дали абсолютно ничего. Как и воздействия на желудок, кишечник, легкие, гортань… Бесполезно. Видимо потому, что это вовсе и не болезнь, и даже не психосоматика. Оставалось только воздействовать на гипоталамус, вызывая затяжной сон.
Моей деятельной натуре все это очень не нравилось. И ночью третьего дня плавания, с трудом отскребая себя от корабельной койки, я решила предложить капитану помощь.
— Что-что Вы хотите, юная мисс? — капитан Юджин взирал на бледно-зеленую меня, как на повредившуюся в уме.
