Жениться по приказу (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна
С каждой ступенькой, на которую поднималась, я словно оставляла свою прошлую жизнь и была всё ближе и ближе к новой. А вот какой она будет — мне пока было неизвестно. Огромный величественный храм возвышался над нами с Адели, уходя своим остроконечным шпилем в небо. Толпа осталась внизу, оттесняемая гвардейцами Его Величества. Мой супруг ушёл на несколько ступеней вверх. Я брела одна, помогая сестре взбираться по лестнице, едва не путаясь в длинном подоле. Странно, но мне казалось, свадьба должна проходить несколько иначе. Хотя, у меня ведь нет теперь никого из близких, никого, кто мог бы вести меня к алтарю, в центр священного круга. О том, что муж мог хотя бы подать мне руку, я старалась не думать, рассматривая выщербленные от времени ступени.
Наконец, лестница закончилась. Наверху уже стоял князь, всем своим видом выражая нетерпение. Я подошла к нему, держа сестру за руку. Она утомилась так сильно, что начала хныкать.
— Натэлия, — я едва не вздрогнула, в последний момент вспомнив, что мужу неприятен мой страх. Я сама не могла понять, почему так реагировала на каждое его обращение ко мне. Наверное, ждала какого-то подвоха. — Вы можете отдать вашу сестру королевской няньке на время церемонии. Она умеет обращаться с детьми.
Я хотела ответить отказом, потом… А что потом? Всё равно князь, скорее всего, не разрешит нам жить вместе. Может быть, так будет даже лучше, если Адели привыкнет к кому-то, кроме меня.
Я осторожно кивнула, и к нам тут же подошла пожилая женщина. Видимо, мой супруг подал ей какой-то знак. Она расплылась в улыбке и сразу заворковала возле Адели.
— Какая хорошенькая девочка, какая красавица! Давай отпустим сестрёнку! Давай! И пойдём с тобой посмотрим птичек. Будешь птичек смотреть, как они кушают, будешь?
Сестра заинтересованно направилась к женщине, оглянувшись, правда, на меня. Я улыбнулась ей, как могла, и кивнула. Пусть идёт. Я заменила ей мать, насколько смогла, но я всё равно никогда не стану для неё матерью.
— Не тревожьтесь, княгиня. Я вынянчила нынешнего короля и двух его племянников, так что с малыми детьми обращаться умею. Меня Жозин зовут, если что.
— Благодарю вас, — ответила. И королевская нянька ушла, уводя с собой Адели.
— Пойдёмте, — князь взглянул на меня мельком, словно не на мне сейчас собирался жениться. Хотя о чём я говорю, мы ведь и так уже женаты.
Он подал мне руку и повёл к центру храма, в священный круг. Храм, огромный снаружи, изнутри казался небольшим и даже уютным. Полумрак, тишина, красноватый свет светильников, да отблески дневного света через узкие окошки под сводом. Потолок был так высоко, что его невозможно было даже разглядеть. И никаких украшений. Всё просто и строго.
В храме мы с князем были точно не одни. Но лица гостей я не могла разглядеть. В полутьме они сливались в какое-то странное марево. Я волновалась и злилась на себя. А ещё на князя, который затеял весь этот фарс. Брачный договор — это одно, а вот обряд в храме, призванный закрепить брак по любви или хотя бы по сердечной склонности, брак нерасторжимый перед Небесами, это совсем другое. Отец и мать не пошли после свадьбы в храм. Они были честны перед собой и перед детьми, хотя родственники и настаивали. Но отец тосковал по первой жене, а матери ничего не оставалось, кроме как тихо угасать подле него, покрывая терпением все его выходки.
Я вздохнула и не заметила, как мы вошли в круг. Служитель поставил нас друг напротив друга и тихо нараспев начал что-то читать. Язык Первородных, поняла я. Молитвы на древнем языке звучали красиво и завораживающе. Я не знаю, сколько прошло времени, когда служитель попросил нас вытянуть руки и вложил мою руку в руку князя. А сверху накрыл наши руки красной лентой. Время словно бы растянулось и в этом уютном полумраке остались только мы один на один.
Служитель нараспев читал молитвы, я закрыла глаза и почти забылась, когда вдруг почувствовала боль. Она обжигала и шла оттуда, от наших сцепленных рук. Я подняла голову и увидела, что князь тоже чувствует боль. Его губы подёргивались, а на лбу залегли морщины. А боль нарастала. Я тихо ойкнула, сжала губы и собралась уже отдёрнуть руку. Никогда не читала ни про что подобное в обряде бракосочетания. Но князь стал первым. Он расцепил наши руки, и красная лента медленно упала на пол. Боль прекратилась. Осталось только лёгкое жжение на тыльной стороне правой руки. Интересно, что это было? Но я не успела обдумать произошедшее, когда услышала вопрос служителя, обращённый к моему супругу:
- Князь Дамьери, вы женаты?
— О чём вы? — Князь искренне не понимал, что хочет узнать служитель. Сейчас в причудливом полумраке его лицо казалось скорее печальным, чем гордым и высокомерным. Впрочем, это, наверное, лишь игра света и тени. — Вот моя жена, — и он указал на меня.
— Простите, я не так выразился. Может быть, вы были ещё женаты?
Пауза растянулась на несколько минут. Сейчас должно произойти нечто важное. Но я почему то рассматривала узоры на полу и думала о чём угодно, только не о вопросе служителя. Мне кажется, или ответ я знаю?
— Был, — тихо ответил мой супруг. И мне почудилась такая печаль в его голосе, что поневоле стало его жалко.
Фердинанд
Я злился. На весь этот фарс, на навязанную жену, на короля. У всех свои игры, но отвечать должен я. Неужели Марку трудно было объяснить всё служителю, так чтобы мне не пришлось отвечать на дурацкие вопросы? Хотя, собственно, я сам тоже не мог понять, что произошло. Почему вдруг наши руки обожгло болью? Я никогда о таком не слышал.
— А ваша жена… первая. Что с ней случилось?
Так. Ещё один вопрос и никакой свадьбы не будет. Я злился на себя и на него, злился, когда вспоминал о Вивьен.
— Она умерла, — ответил сухо. Желая только одного, чтобы от меня отстали. Видимо, Марк понял моё состояние, потому что вышел из храмового полумрака и тихо сказал:
— Продолжайте!
— Но, Ваше Величество! — Вот же настырный служитель! Внутри нарастало раздражение, хотя я говорил себе, что неправ. Никто кроме Марка, пожалуй, уже не помнил или вот даже не знал о том дне. Но для меня это всё было как будто вчера. Хотя, время действительно лечит, немного… — Такое странное происшествие во время обряда… Надо разобраться в чём дело, иначе брак не будет скреплён Небесами.
— Продолжайте, кому я сказал! — В гневе король был страшен. Я редко видел его таким. Интересно, в чём причина? Вряд ли только похвальное желание оградить меня от неудобных вопросов. В последнее время во всех поступках Марка я склонен был видеть двойное дно.
— Я не могу, — служитель побелел, как полотно, но стоял молча и твёрдо, захлопнув книгу, которую держал в руках.
Несколько минут царило молчание. Только Марк со служителем мерились взглядами. Наконец, король отвернулся и произнёс.
— Что-ж, вы всё равно женаты. Брачный договор подписан. Обряд можно завершить и заочно. Князь и княгиня Дамьери, поздравляю вас! — Ох не понравился мне тон короля, которым это было сказано. Но разбираться в этом во всём сейчас мне было некогда. Я подал руку жене, о которой к своему стыду, не вспоминал почти всё время обряда… Хм… Нет. Буду её называть княгиня Дамьери, а не жена, даже в мыслях. Хотя, драги, это так по-дурацки звучит!
Мы направились к выходу из храма. Марк и самые близкие его соратники поздравляли нас. Я видел за улыбками фальшь, а за поздравлениями злорадство. Сжал губы. Меня этим не проймёшь. Хотя слухи о том, что произошло в храме уже сегодня разлетятся по всему королевству и те кто ненавидит меня и называет лизоблюдом (и как ещё покрепче), найдут в ближайшие дни о чём почесать языки. Но меня это не касается. Я жил так с тех пор, как казнили отца, слыша за спиной совсем нелицеприятные эпитеты. При дворе можно выжить только так. Ну и охрана, конечно, не помешает…
Выходя из храма я почувствовал острую боль в правой ноге. Порез? Странно, откуда? А потом услышал, как ойкнула моя жена, неловко подвернув ногу, правую, если что. Я подхватил её, не дав упасть и, не дожидаясь гостей, почти занёс в небольшую комнатку при храме. Небольшая деревянная дверь сбоку, куда ушли няня с сестрой моей жены, тьфу ты, княгини Дамьери. Кажется, это проходная комната, и она вела на колокольню. После того, что произошло в храме, не хотелось ни с кем видеться и встречаться. А тут и повод такой хороший нашёлся.
