Линда Джонс - Лунная ведьма
Но она ничего не увидела, и, по её мнению, так было суждено. Им с Айседорой предназначено попасть в это путешествие. Оказаться здесь, в этом месте и в это время. Только она не знала почему.
Внезапно, внимание Жульетт привлёк тёмный лес вдоль северной дороги. Там кто-то двигался, невидимый и неслышимый для солдат. В глубинах густых зарослей притаился наблюдатель. Она знала, что кто-то следит за ними, так же ясно, как знала, что люди императора сожгут коттедж, который сестры Файн всю жизнь называли домом.
Ей бы следовало испугаться столь пристального внимания, но нет. Напротив, она ощутила полнейшую безмятежность. Казалось, тепло проникло сквозь плащ с платьем и просочилось под кожу. Теперь у неё было не так уж много страхов. Дом отняли, Софи тоже. Отобрали и Айседору, хотя та ехала совсем рядом. У Жульетт Файн не осталось почти ничего дорогого сердцу.
Она не боялась, но определённо ощутила укол интереса. Кто может бродить ночью здесь, так далеко от поселений? Последнюю деревню они миновали несколько дней назад и, судя по разговорам солдат, ещё не скоро доберутся до ближайшего города на западе. Меж этими населёнными пунктами приютилось лишь несколько изолированных ферм и ранчо. Окружавшую их твёрдую и недружелюбную землю называли бесплодным сердцем Каламбьяна. Сельское хозяйство и животноводство в этой части страны было не для робких, но земля стоила дёшево, поэтому люди продолжали пытать счастья. Возможно, единицы какое-то время преуспевали, но большинство нет. Наверное, в лесу прячется любопытный фермер, решивший понаблюдать за отрядом под прикрытием темноты.
Мир Жульетт начал сужаться, и она впала в состояние, достижение которого обычно требовало прикосновения. Всё вокруг исчезло. Солдаты, лошади, Борс. Даже Айседора. Казалось, здесь нет никого, кроме неё самой и наблюдателя.
Он был человеком и не человеком. Животным и не животным. В его крови тоже чувствовалась магия, мужчина таил в себе силу, выходящую за пределы понимания. Обычно сила пугала Жульетт или, как минимум, вызывала настороженность. Но мощь незнакомца уравновешивали доброта и честь.
И страстное стремление.
Наблюдатель не отставал от солдат и их пленниц. Но сверлил взглядом вовсе не Борса или его людей, а Жульетт. Не отводил от неё глаз ни на миг независимо от обстоятельств. Она ощутила тот твёрдый взгляд всем телом, но вместо ужаса снова вспыхнула от жара.
В глубине леса мелькнули его глаза — золотые и сияющие в ночи подобно луне на небе. Жульетт никогда не испытывала ничего похожего на ту связь, что возникла сейчас с этим существом. Слишком большое расстояние отделяло её от наблюдателя, не позволяя до него дотронуться, и всё же казалось, их умы каким-то образом слились.
«Зачем ты за нами следишь?»
Она задала вопрос мысленно, но в голове тут же возник ответ.
«Ты знаешь».
Жульетт покачала головой. «Нет, не знаю». И всё же в глубине её души что-то шевельнулось. Страх. Понимание.
«Ты связана знаниями с землёй и реками. Разве тебе не известно обо всем на свете?»
«Если бы я знала обо всем на свете, то не оказалась бы здесь».
«Не бойся».
— Я не боюсь, — прошептала Жульетт.
— А следовало бы, — уверенно и высокомерно заявил молодой солдат, ведущий за поводья её лошадь. — Император не слишком заботится о женщинах, если только те не обслуживают его определённым образом. Не знаю, зачем он за вами послал, но кухарок и служанок у него предостаточно. Зато большинство наложниц беременны, и в последнее время ему и министрам приобретают новых распутных девок. Скорее всего, вас с сестрой поселят на третьем уровне.
Ментальная связь с существом из леса оборвалась, как разрезанная лента. Жульетт выбросила странное происшествие из головы, списав на игру воображения, подпитываемого потребностью к кому-нибудь прикоснуться. Не важно к кому.
— Что? — озадаченно и осоловело переспросила она. Чем бы оно ни было, пережитое вызвало в ней оцепенение и головную боль. Может, она заснула на ходу, и наблюдатель ей приснился?
Солдат оглянулся с выражением лёгкой досады на симпатичном лице. Из-за по-детски округлых и румяных щёк он выглядел не старше двадцати, но в его резком голосе не слышалось ничего ребяческого:
— Третий уровень, ведьма. Большинство наложниц беременны. Скоро они слишком растолстеют и потеряют остатки привлекательности, поэтому не смогут служить императору и другим важным мужчинам, так что девушкам подбирают замены. Говорят, если женщина послушна, ей там неплохо живётся.
— Большинство… хм, леди… беременны? — удивилась Жульетт. Существовали способы предотвратить зачатие. И император, несомненно, ими пользовался.
— Да. И, по-моему, это странно, — солдат приглушил голос. — Они все забеременели в один день. На первом уровне кое-что случилось. Император собирался снова жениться, но его невеста взорвала заложенное камнями окно на потолке тронного зала, и тут же начали твориться всевозможные… загадочные события, — торопливо и довольно смущённо закончил он. — Весной третий уровень обещает стать весьма оживлённым, хотя не так, как обычно, — солдат ещё раз обернулся к ней.
— А что случилось с невестой? — в ожидании ответа Жульетт затаила дыхание.
— Она убежала, воспользовавшись неразберихой.
— Значит, свадьба не состоялась?
— Нет.
Жульетт снова посмотрела в сторону леса, но золотого мерцания на сей раз не увидела, не почувствовала душевного притяжения. Теперь её мысли занимали слова солдата, а не наблюдатель. Если тот вообще существовал. Было легко списать происшествие на игру воображения или сон и сосредоточиться на чем-то более реальном. Солдат говорил о весне. О женщинах, которые зачали в один день. О загадочных происшествиях и взорвавшемся окне.
Несмотря на лесную загадку, сердитых солдат, Борса, отвратительное настроение Айседоры и угрозу третьего уровня, Жульетт улыбнулась. Софи.
Лиана мерила шагами комнату под встревоженным взглядом Мари, волнение которой возрастало с каждой минутой. Горничная уже успела предложить все, что только смогла придумать: еду, напитки, музыку, романы, поэтов, комиков и драматических актёров — Лиана ничего не захотела, поэтому теперь девочка кусала губы и заламывала руки.
Лиана стала императрицей семь дней назад, а Себастьен так и не послал за ней. Ни разу. Она была его женой лишь на словах, даже не имела возможности наслаждаться обществом супруга во время еды, не говоря уж об удовольствии разделить с ним кровать. Её практически заперли в этих чёртовых покоях, окружив всем, о чем могла мечтать любая женщина. Вот только про мужа забыли.
