Елена Янук - Ну, понеслось!
Боссы, сидя впереди, весь путь обсуждали проблему недопоставок, перечисляя кандидатуры новых контрагентов, а я безответственно отключилась, углубившись в свои мысли.
Эх, Даше сейчас хорошо. Муж рядом. Отдых. Тепло. Что еще надо? А у меня с этими переходами с работы на работу отпуска не будет. Вынула из сумочки пудреницу с зеркалом и незаметно проверила косметику на лице - нормально. Я опасалась, что она от жары потекла.
На улице стояла предгрозовая духота, обволакивающе мягкий ход машины убаюкивал...
- Людмила Сергеевна, вы настолько озаботились проблемами отсутствия поставок, что вас нельзя дозваться, - где-то рядом раздался голос, грубо ворвавшийся в мой сон. Открыв глаза, я взглянула в зеркало заднего вида: губы главного шефа скривились в нахальной ухмылке, а ярко-голубые глаза весело сверкнули.
Я кажется привыкаю, что в обществе Кирилл Борисовича то и дело сама себя вгоняю в неловкость... А может во всем виновато вчерашнее снотворное, по вине которого все время сплю наяву. Я встряхнулась, села ровно и, облизнув пересохшие ото сна губы, улыбнувшись, ответила, выдерживая его шутливый тон:
- Ох, как вы правы, Кирилл Борисович! Точно, погрузилась полностью!
- Замечательно, а мы уже приехали.
Я кивнула. От духоты очень хотелось пить. Поправив челку, кое-как воткнула зонт в сумку, чтоб не мешался, и посмотрела на часы встроенные в передней панели - сейчас полчетвертого. Мы в дороге полтора часа. Я выглянула в окно - мы уже двигались по городу. Директор возле отделанного кремовым пластиком трехэтажного здания уверено завернул на какую-то стоянку и притормозил у бетонного забора в самом дальнем углу.
Я с трудом вылезла из машины, чувствуя себя глубокой старухой, по крайней мере, гораздо старше своих двадцати пяти лет. Из-за красивой, но неудобно расположенной кованой ограды от стоянки нам пришлось идти лишний круг до главного входа.
Впереди исполненный сурового достоинства шел наш босс, за ним мягко ступал задумчивый Роман Николаевич, позади шагала я. Мне было интересно, как будет вести переговоры "лютый" Кирилл Борисович.
Чтобы и. о. директора окончательно упал в моих глазах, мне бы хватило обнаружить, что он ведет дела по принципу - "бей своих, чтобы чужие боялись". Поэтому я хоть чувствовала себя частью "делегации", но в той степени ощущала себя любопытным зрителем.
У встретившего нас Александра Ивановича - начальника отдела реализации, одетого в тесный серый костюм, оттенок в оттенок копия моего, были небольшие белые усы и полностью седые волосы; хотя по виду ему можно было дать лет сорок, не больше.
Дружелюбно поздоровавшись, он провел нас по мраморной лестнице с никелированными перилами в кабинет к замдиректора - Олега Игоревича, обладателя невзрачной внешности, жидких бесцветных волос и очков в тонкой дорогой оправе. И как последняя капля образа классического руководителя, у него были напряжено поджатые тонкие губы. Замдиректора сидел за столом в высоком вращающемся кресле, с клеймом вечного недовольства на лице. Наверно, если бы я подбирала актеров на роль Скруджа из Диккенсовских "Рождественских историй", то у Олега Игоревича не было бы конкурентов.
По правую руку от него находился симпатичный мужчина лет на десять моложе, темноволосый, худощавый, с узким, гладко выбритым лицом, но нам его так и не представили. Он тихо отдавал указания молоденькой блондинке в деловом костюме, явно секретарше.
Наше появление было им явно не по душе, я с удовольствием изучала холодные взгляды хозяев, когда их не загораживали появившиеся при встрече "деловые" улыбки, какие положены по Карнеги.
Кстати, недовольство контрагентов было очень понятно мне. Я бы в подобной ситуации тоже улыбалась насильно. Еще бы, появились - конец недели, в последний рабочий вечер. Кому охота сидеть в душном офисе, когда можно схватить семью, друзей и рвануть на природу на выходные?!
Хотя, как показали переговоры, все не так просто как казалось изначально...
Нас вежливо пригласили за стол Олега Игоревича. Опустившись на неудобный стул для посетителей, я на столе сложила руки и, покачивая ногой, внимательно наблюдала за тем, как разворачиваются события.
Кирилл Борисович сухо изложил суть проблемы, невзначай упомянув о нарушении договора стороной контрагентов.
- ... Между нами столько лет плодотворного сотрудничества, хотелось решить эту проблему как можно скорее... - довольно миролюбиво закончил он, но его перебил сидящий напротив меня начальник отдела реализации.
- По-моему, у вас сложилось о нас ошибочное представление, судорожно сцепив на столе руки в замок, сказал Александр Иванович. Его голос звучал вежливо, но, судя по лицу, ему хотелось, чтобы мы немедленно убрались ко всем чертям. - Мы были уверены, что вы прибыли по поводу неустойки с вашей стороны. Кстати, по этому поводу я отправил личное письмо...
Кирилл Борисович грозно уставился на оппонента. Если начало переговоров он вел сухо и по-деловому, то сейчас смотрел на них с открытой угрозой. Александр Иванович сглотнув, поспешно уточнил:
- Мы сделали заказ под вашу заявку. А недавно получили от вас письмо с отказом от поставок.
После его слов мы втроем тщательно разыграли последнюю сцену из Гоголевского "Ревизора", с молчанием и переглядываниями.
- Вы не могли бы показать то письмо? - сухо обратился Кирилл Борисович к поставщикам.
Я перевела заинтересованный взгляд с замдиректора на начальника отдела. Когда мы ехали сюда, подспудно ожидалось, что провинившаяся сторона будет или извиняться или просить время на исправление своих недоработок. В худшем случае, винить тех, кто подвел их самих, но кто же думал, что проблема окажется сплошным недоразумением! Если не саботажем!
Изучив представленный документ, Кирилл Борисович ошеломленно рассматривал подпись. Когда он положил письмо на стол перед собой, я тоже на нее посмотрела - там был знакомый сдержанный завиток и.о. директора. Он, с минуту помолчав, сказал, сохраняя лицо:
- Значит, это недоразумение. Видимо перепутали адресатов и послали вам чужую корреспонденцию. Замечательно. Вы налаживаете поставки, и мы продолжим проверенное временем сотрудничество.
Хотя это была откровенная бессмыслица, везде было проставлено названия фирмы поставщика, все с облегчением вздохнули от радости, что все так быстро закончилось. Но тут вмешался до сих пор молчавший Роман Николаевич:
