Кресли Коул - Макрив
— Лови, сука, — крикнула Хлоя, разворачиваясь и уклоняясь от неё.
Она перехватила пасс и, развернув мяч внешней стороной стопы, приготовилась к удару…
Но вдруг споткнулась. Несмотря на шум стадиона, она услышала звонок сотового телефона, звук был настолько громким, что она поморщилась. Ридикюль воспользовалась ситуацией и почти завладела мячом, но Хлоя прямо перед ней отправила мяч пяткой в пасс, к счастью, девушки из её команды находились как раз рядом, чтобы принять удар. Всё произошедшее будет выглядеть частью игровой тактики.
И только её команда поймёт, что что-то не так. Когда бы Хлоя не получала мяч в такой вот близости от гола, она всегда становилась смертоносной — и эгоистичной. Как финишера, её тренировали на самостоятельное забивание в зоне удара.
Её отец любил повторять:
— Ты не передаёшь мяч тем, кто слабее тебя, а они все слабее. Так что пусть пасуют тебе.
Так почему же она смазала удар? Почему услышала этот телефонный звоноксквозь все остальные звуки? Взглянув на отца, она увидела, что он как раз говорил по телефону, меряя коридор шагами. Что, чёрт побери, было важнее, чем игра в чемпионате её единственной дочери? Конечно, у него часто возникали проблемы на работе, но уж если он приезжал на игру, то посвящал ей всё свой внимание.
На другой стороне поля мячом завладеал правая нападающая Брейкерсов. Хлоя могла лишь ждать и надеяться, пока та вёла его через всё поле.
Рёв толпы теперь просто оглушал, скорость соперников нарастала.
И всё-таки, Хлоя каким-то образом смогла услышать голос отца, как если бы он стоял рядом с ней.
— Ликан захвачен? — спросил он.
Ликан? Захвачен? Она не только слышала голос отца, но, что было более странным — могла улавливать кусочки ответов его собеседника. Она различала фоновый шум, будто слушала репортаж из зоны военных действий на CNN, и мужской голос:
— В процессе, сэр. . не сдаётся без борьбы. . захватим его. . Вопрос времени, командующий.
Он назвал отца командующим? Каких это, интересно, войск?
— Каков ущерб? — спросил папа.
-. . сбросил на нас наш собственный танк, сэр.
Отец провёл рукой по своему коротко стриженному ёжику цвета соли с перцем.
— Я предупреждал, что не стоит преследовать волка без магистра Чейза.
Магистр. Волк. Оборотень. Бросок танка. Какого черта?
Её отец был бывшим военным, а сейчас продавал компьютерные системы для военных объектов.
Дастин Тодд был, в сущности, технарём. Самый чёрствый и лишённый воображения человек на свете. Он просто не был способен говорить о паранормальных вещах, а тем более обсуждать их с каким-то парнем, словно они были фанатами "Подземелий и Драконов".
Ей вдруг стало легче, сама ситуация была нереальной. Разве такое возможно?
— Я всё-таки не понимаю, почему предсказательница настаивает на его поимке, — заметил отец. — В чём тактическая ценность одного оборотня? Она сказала?
Господи, её папа говорил о мифических монстрах и медиумах.
— Нет, сэр. . уехала, как только мы заложили. . волк, наконец, сдаётся. Они двигаются в. . Я свяжусь, чтобы подтвердить захват.
Вероятно, у папы какое-то психическое расстройство.
Может, и у неё тоже. Она ведь не могла на самом деле услышать его. Она теряла рассудок и — что не менее важно — эту игру.
— Ти-Рекс!
Хлоя резко обернулась. Она пропустила передачу, пропустила полное изменение хода игры. А сейчас мяч был у Ридикюля, и она бежала по полю, чтобы передать пас своему бомбардиру…
Прищурившись, Хлоя догнала женщину, одновременно сбивая её с ног подкатом сзади.
— Вот пизда! — завизжала Ридикюль как раз в тот момент, когда раздался свисток судьи.
Запрещённая атака. Желтая карточка. Дерьмо!
Тренер рвал и метал на краю поля; Ридикюль будет бить штрафной одиннадцатиметровый.
Когда женщина установила мяч для удара, Хлоя сказала себе, что прямо сейчас не удастся ничего не сделать с папиным сходом с катушек; всё, что от неё требуется — довести до конца оставшиеся несколько минут этой определяющей будущее игры.
Именно папа научил её фокусироваться, не теряться и видеть ситуацию насквозь, когда страсти вокруг накаляются.
Вратарь перехватила снаряд, запущенный Ридикюлем — уй, как жалко — затем отбила мяч в зону Брейкерс.
Одна из полузащитниц отправила к Хлое "больничный мяч", пас, который, весьма вероятно, приведёт к травме.
Но она бросилась за ним всё равно, Ридикюль сзади дышала ей в спину.
Сучка сделала подкат, отчего Хлоя потеряла мяч и шлёпнулась на задницу. Её лодыжка подвернулась. Ридикюль не смогла удержаться от последнего удара, хорошенько заехав локтём по горлу.
Свистка нет? С трудом поднявшись, Хлоя вскинула руки в жесте "какого хрена?". Счёт равный, до конца игры — 2 минуты — у неё простонет времени на это дерьмо. Толпа завывала, но судья сохранял каменное выражение лица.
Пытаясь отрешиться от ситуации, Хлоя припустила к своей позиции на поле, поморщившись, когда лодыжка начала раздуваться, словно шарик.
Боль она игнорировала, повторяя про себя "замажь её грязью".
На протяжении всей её жизни тренеры отвечали этой фразой на всё подряд, начиная от ссадины на коленке и заканчивая потерей сознания. Это был тренерский вариант для "Улыбайся и терпи, либо я пришлю замену из запасных"
Эти слова стало её девизом по жизни. Плохая тренировка? Замажь её грязью. Поцеловалась бампером в пробке? Замажь грязью. Выражение стало своего рода её оптимистичной фразочкой, после которой она могла стиснуть зубы перед любым препятствием и нарисовать на лице улыбку а-ля "я просто счастлива быть здесь, тренер". В любой ситуации это заставляло её лишь яростнее искать плюсы.
Её спятивший папочка болтался сейчас за пределами области, на которую распространялся эффект "замазывания грязью".
Никаких плюсов не было. Он — вся ей семья в целом мире.
Сконцентрируйся, Хло. Фокус.
Но когда она, наконец, собралась и уже была готова вернуться в игру, с другого конца папиного телефона раздался… рык — самый леденящий звериный рык, какой она только могла себе вообразить. По её вспотевшей коже пробежали мурашки, она качнула головой в сторону отца.
И осталась стоять там, в центре поля, на глазах тысяч зрителей, хватая ртом воздух.
Потому что когда папа услышал этот звук, тоулыбнулся…
Удар с пыра прилетел точно ей в лицо, словно артиллерийский снаряд. Её тело взлетело в воздух. Рухнув на спину, она так и осталась лежать в изумлении, наблюдая, как над ней кружатся огни стадиона, в то время как все крики болельщиков стихли.
