Наталья Ткаченко - Принцесса. Пособие по выживанию (СИ)
— Андрей, миленький, тебе очень больно? Ну прости меня, я нечаянно, честное слово! — я опустилась и энергично подула на рану, снова вскочила. — Тебе не очень больно?
— Совсем не больно, — ответил Андрей. — Наоборот, мне очень хорошо.
Я удивлённо посмотрела на него — вроде на мазохиста не похож, из нас двоих скорей уж я гожусь на эту роль. Он пояснил:
— Кому у нас расскажу, что мне принцесса предлагала дружбу… Все обзавидуются! — усмехнулся он. — А вообще, я с удовольствием стану твоим другом, — он секунду помолчал, глядя на меня так, что я тихо начала таять, и закончил: — Станислава.
— Отлично! — обрадовалась я, выдыхая с облегчением. И продолжая таять…
— И, конечно, я защитил бы тебя от вахлака, даже не будь ты принцессой. Не мог же я позволить ему обидеть такую милую девушку! — добавил он к моему полному удовольствию.
— Спасибо! Ну и… это в благодарность! — смущённо пробормотала я и, набравшись смелости, легонько поцеловала его в щёку, почувствовала, как он как-то насторожённо обнял меня, и… раздался скрип двери, я резко распрямилась, Адрей мгновенно убрал руки, послышался противный Ларискин голос:
— Извините, что помешала, — она посмотрела на меня, на Андрея, позеленела от зависти, но почти тут же оправилась и завлекуще посмотрела на него, бросив мне: — Слава, тебя мама зовёт помогать накрывать на стол.
— Сейчас пойду, — хладнокровно ответила я и не двинулась.
Нет уж, я ей Андрея не отдам. Он мне самой нравится. Впервые мне действительно хочется бороться за парня! Сестричку перекосило от злости, но она нацепила на лицо сладкую улыбочку и сделала следующий ход:
— Ты нас не познакомишь?
— Андрей, это моя сестра…
— Лара, — опередила она меня и снова улыбнулась, впихнув в оскал всю свою сексапильность.
— Крыска-Лариска, — беззлобно добавила я, глянула на Адрея, обнаружила, что он смотрит на меня и улыбается, да так, что я сама заулыбалась ему в ответ, позабыв и о Лариске и вообще обо всём на свете…
— Ну, встретимся за столом, — разочарованно сказала сестричка и от обиды даже захлопнула дверь. Я вздрогнула, очнулась и уже трезво посмотрела на Адрея:
— Спасибо, что не… что не обратил на неё внимание.
— У вас с сестрой, похоже, не очень хорошие отношения, — осторожно заметил Андрей.
— Хуже некуда, — мрачно подтвердила я. — Я всё детство донашивала за неё вещи, лет до шестнадцати, — я с ненавистью посмотрела на дверь, за которой она исчезла. — А потом она вышла замуж за мужчину, в которого я была влюблена. Правда, я в него больше не влюблена, и сейчас думаю, что это было всего лишь глупое обожание. Ну вот, я тебе выдала самый большой секрет моей жизни, — я тяжело вздохнула. Интересно, с чего это я ему так легко всё рассказываю? Он, конечно, расположен ко мне и всё такое… Андрей меня мягко обнял за плечи левой рукой:
— Знаешь, если он польстился на неё, — он вложил в последнее слово столько пренебрежения, что настроение у меня сразу взлетело до потолка, — то тебя он точно не заслуживает. И, по-моему, с такой сестрой жить хуже, чем находиться с вахлаком в одной норе.
— Хе, сравнил! Вахлак по сравнению с моей сестричкой просто ангел небесный!
На последних словах вошёл мой папа, и Адрей быстро убрал руку.
— Побеседовали? — папа взял иголку и повернулся к Адрею. Я была уже у двери, когда он снова окликнул меня:
— Славка, ты чем парня мазала?
У меня всё похолодело внутри. Когда у папы ТАКОЙ спокойный тон, значит, я что-то натворила.
— Йодом, — пискнула я.
— Йодом из бутылочки с этикеткой "6-ти процентный раствор йода"? — зачем-то уточнил папа.
— Да, — ответила я, приободрившись.
— А строчкой ниже тут кое-что ещё дописано, это ты читала?
— Нет, — тихо отозвалась я, терзаемая смутными сомнениями.
— Так вот, здесь моей рукой приписано: "спирт", — папа многозначительно замолчал.
Я похолодела. Бедный Андрей, а ведь даже не ойкнул! Конечно, папа просто налил в опустевшую баночку спирт, который только слегка окрасился остатками йода, я ведь даже заметила это! Ой дура-аа…
— Андрей Александрович, — неуверенно начал Андрей, потом твёрдо продолжил, — Станислава помазала только края раны…
Я благодарно посмотрела на него.
— Слава Богу, на это у неё ума хватило! Впрочем, об этом я мог и сам догадаться, раз не было слышно диких воплей из ванной, — отец посмотрел на Адрея. — Хотя, что-то мне подсказывает, что она могла вылить на тебя весь флакон, а ты не издал бы и звука.
Андрей смущенно опустил голову, но, выходя из ванной, я успела заметить лёгкую улыбку, скользнувшую по его губам. И от этого у меня было такое хорошее настроение, что хотелось прыгать. И стадия полётов вовсе не собиралась проходить.
Увы, войдя на кухню, я поняла, что моя сестричка не собирается сдаваться: пара полосочек ткани усиленно выдавали себя за юбку и топик, плюс Лариска наложила на свою бледную мордашку слой штукатурки. Да, забыла сказать, она, в отличие от меня, настоящая блондинка… нет, не в этом смысле! Увы, моя сестричка — настоящая хищница, хитрая, расчётливая и сексуальная. Ещё она сама утверждает, что красивая, но… Если вам нравятся торчащие во все стороны кости и первый размер груди — это к ней, жертве всевозможных диет. Я же могу привлечь того, кого не смущает лёгкая округлость и приятные формы — диеты, при моей любви к сладкому, мне не грозят. Из плюсов внешности можно назвать красивые карие глаза, музыкально длинные пальцы и — главная моя гордость — шикарные волосы, ужасно непослушные, но длинные, густые, каштанового цвета, на солнце отливающие золотом. Но вот беда, краситься я совершенно не умею, а Лариска овладела этим искусством в совершенстве и из бледной моли прекращается в картинку. А ещё я никогда не надену красующийся на ней наряд папуасов — просто умру от стыда при попытке. И треклятые очки… И не надо мне про линзы, врачи не разрешили.
А самое главное, что наглости моей пробивной сестрички у меня никогда не было. Кажется, пора учиться…
Итак, свободными оставались только два места — рядом с ней и следующее. Неизвестно почему, к трапезе в полпервого-ночи собралась вся семья. Зато маме теперь не ухитриться всунуть в меня ещё и добавку, ура!
— Лара, передай Стане, — попросила мама, протягивая угрожающе кренящуюся тарелку. Сестричка коварно улыбнулась и поставила тарелку на дальнее от себя место. — Садись, кушай.
Я покорно опустилась на табуретку. Ладно, временное отступление — лишь смена тактики нападения. Вошёл Андрей и сел рядом. Нет, не получит его моя сестричка! Он мне нравится, и точка.
