Стефани Майер - Сумерки (пер. Аделаиды Рич)

— Ну хорошо, — торопливо сказал он бархатным голосом. — Вижу, что это невозможно. Спасибо за помощь. — Развернулся на каблуках и, не глядя на меня, исчез за дверью.

На ватных ногах я приблизилась к стойке (для разнообразия мне удалось не покраснеть, а побледнеть) и протянула «бегунок» администратору.

— Как первый день, солнышко? — заботливо спросила женщина.

— Отлично, — слабым голосом соврала я. Кажется, она мне не поверила.

Мой пикап остался практически последней машиной на стоянке. Он показался мне желанным убежищем, кусочком дома в этой сырой зеленой дыре. Пару минут я сидела неподвижно, уставившись в переднее стекло без единой мысли в голове. Но вскоре я почувствовала, что дрожу от холода. Чтобы включить печку, я завела двигатель, и он истошно взвыл. Всю дорогу к дому Чарли пришлось сдерживать слезы.

Второй день оказался и лучше, и хуже первого.

Лучше, потому что дождь еще не начался, хотя все небо покрывали плотные глухие тучи. Было легче, потому что я уже знала, чего мне ждать от школы. Майк сел рядом со мной на английском и проводил на следующий урок, а благовоспитанный Эрик сверлил его сердитым взглядом — это было невыносимо. Меня уже не разглядывали со всех сторон, как вчера. Во время обеда я сидела с большой группой ребят, включавшей Майка, Эрика, Джессику и многих других, кого я теперь помнила в лицо и по имени. Я была уже не просто утопающим, а утопающим, схватившимся за соломинку.

Хуже было то, что я не отдохнула — ветер, гулявший по дому, снова не дал мне уснуть. А еще мистер Варнер вызвал меня на тригонометрии, хотя я не поднимала руку, и я дала неверный ответ. Ужасно было то, что пришлось играть в волейбол, и единственный раз, когда я не успела отскочить и отбила мяч, он полетел в голову товарищу по команде. А еще плохо было то, что Эдвард Каллен так и не появился в школе.

Все утро я тряслась в ожидании обеда, в ожидании его странных враждебных взглядов. Какая-то часть меня жаждала вступить в битву — подойти и прямо спросить, в чем дело. Ночью, лежа без сна в своей комнате, я представляла себе этот разговор. Но я слишком хорошо знала себя, чтобы думать об этом всерьез, — заранее было ясно, что мне не хватит духу. По сравнению со мной Трусливый Лев выглядел Терминатором.

Но когда я вошла в столовую вместе с Джессикой, изо всех сил стараясь не стрелять глазами по сторонам в поисках Каллена — увы, это так и осталось благим намерением, — то обнаружила на прежнем месте лишь его братьев и сестер. Его с ними не было.

Майк вклинился между нами и увлек за свой столик. Джессика казалась польщенной его вниманием, и вскоре к нам присоединились ее друзья. Но, пытаясь прислушиваться к их легкомысленной болтовне, я сидела, как на иголках, в ожидании появления Каллена. Возможно, он просто не заметит меня на этот раз, и все мои подозрения рассеются, как дым.

Время шло, мое напряжение росло с каждой минутой, а Каллена все не было.

Когда он не появился к концу обеда, я почувствовала себя чуть уверенней. Майк, который понемногу начинал напоминать мне голден-ретривера, преданно проводил меня до самых дверей класса. Я задержала дыхание и вошла, но Эдварда Каллена и здесь не оказалось. Я выдохнула с облегчением и пошла на свое место.

Майк увязался за мной, теперь он посвящал меня в свои планы устроить поездку на побережье. Он терся около моего стола, пока звонок не прозвенел. Тогда он улыбнулся с тоской и отправился к своей соседке — девочке с брекетами и жуткой «химией» на голове. Кажется, придется что-то делать с Майком, и это будет нелегко. В таком маленьком городе, где все живут друг у друга на голове, очень важно быть хорошим дипломатом. Я же никогда не отличалась изощренной деликатностью, кроме того, до сих пор мне не приходилось иметь дело с чересчур дружелюбными мальчиками.

С облегчением я осознала, что сегодня стол целиком мой, и что Эдвард не придет. Я повторяла себе это снова и снова. И все же мне никак не удавалось избавиться от подспудного подозрения, что он пропустил школу из-за меня. Я никогда не страдала раздутым самомнением и умом понимала, что вряд ли мне дано произвести на кого-то столь сильное впечатление, но интуиция не желала слушать доводы рассудка.

Школьный день, наконец, закончился. Краска стыда после волейбольного инцидента сошла с моих щек, и я быстро переоделась в свои джинсы и темно-синий свитер. Я торопливо покинула раздевалку, с удовольствием обнаружив, что удалось ненадолго отвязаться от моего «верного пса». На парковке толпились спешащие по домам ученики. Я залезла в пикап и нырнула в свою сумку, чтобы удостовериться, что не забыла одну нужную вещь.

Вчера вечером обнаружилось, что Чарли умеет готовить только яичницу с беконом. Поэтому я настояла на том, что буду сама нести обязанности по кухне, и Чарли охотно передал мне «ключ от банкетного зала». Тут же оказалось, что в доме нет ни крошки съестного. И сегодня в моей сумке лежали список продуктов и содержимое жестяной банки с надписью «Деньги на еду». Нужно было заехать в супермаркет «Трифтуэй».

Я запустила двигатель, и он завелся с грохотом, оглушительным, как пушечный выстрел. Игнорируя головы, повернувшиеся в мою сторону, я аккуратно выехала задом со стоянки и заняла место в конце длинной вереницы машин, ожидавших выезда с парковки. Пока я коротала время в очереди, тщетно пытаясь делать вид, что этот чудовищный шум не имеет к моему пикапу никакого отношения, двое Калленов и двое Хейлов сели в свой автомобиль. Это оказался тот самый новенький сверкающий «Вольво». Ну конечно. До сих пор я не обращала внимания на их одежду, загипнотизированная их лицами, но теперь заметила очевидное: все они были очень дорого одеты — просто, но с прозрачным намеком на хороших дизайнеров. При такой потрясающей внешности и манере держаться можно завернуться хоть в рваную тряпку и все равно выглядеть на все сто. Иметь одновременно и деньги, и красоту, как у Калленов — явный перебор. Хотя, по моим наблюдениям, в жизни такой расклад — как раз не редкость. Жаль, что они не смогли обменять часть своих активов на малую толику популярности.

Впрочем, в это верилось с трудом: скорее, они сами предпочли отгородиться от других. Невозможно было представить себе дверь, которая не распахнулась бы перед подобным обаянием.

Они посмотрели на мой ревущий пикап тем же взглядом, что и остальные. Я уставилась вперед и испытала явное облегчение, покинув наконец школьную стоянку.

«Трифтвэй» находился недалеко от школы — всего в паре кварталов к югу, прямо рядом с шоссе. Было приятно зайти в супермаркет, это возвращало чувство реальности. Дома я всегда ходила за покупками сама, и теперь с охотой предалась привычному занятию. Магазин был достаточно большой, и внутри не было слышно шума дождя, который назойливо напоминал мне, где я нахожусь.