Донна Грант - Полночный плен
Харон фыркнул, заставляя поднять взгляд на него.
— Ты даже не можешь грубо изъясняться, так ведь?
— Могу.
— Докажи. Скажи что-нибудь.
Она нервно поправила сумочку на плече.
— Нужно особое настроение для этого, — ушла от ответа Лаура.
— Ерунда. Тебе просто не нравятся ругательства.
— Хорошо, нет. Я считаю, что свою точку зрения можно выразить, не прибегая к ним.
— Я не хочу разочаровывать тебя, но бывают моменты, когда «черт возьми» и «дерьмо» просто нельзя не сказать, милая. Крепкое словцо, время от времени, может помочь в решении проблемы.
Как обычно, рядом с ним, Лаура почувствовала себя хорошо. Было в нем что-то приветливое, что заставляло ее чувствовать себя легко, что-то, что она даже не надеялась снова почувствовать, после того, что сделала ее семья.
Если раньше ей требовалось несколько недель, чтобы осмелиться заговорить с человеком, то с ним она завела разговор, когда ещё и часа не прошло после ее приезда в Фернесс.
Пинта эля, скорее всего, поспособствовала этому. Но в основном, это было его обаяние и удивительная улыбка. Несмотря ни на что, Харон всегда поднимал ей настроение.
Улыбка исчезла, как только она заметила еще один разрез на его рубашке.
— Я пыталась дозвониться до тебя.
— Прости, — сказал он, поставив графин. — Я потерял телефон. Что-то важное?
— Ничего такого, с чем бы я не справилась. Просто хотела держать тебя в курсе. Я позабочусь о том, чтобы завтра у тебя был новый телефон.
Кивнув, Лаура развернулась и пошла к лестнице, которая вела в паб и к входной двери.
— Что я буду делать без тебя?
Слова Харона остановили ее на первой ступеньке. Повернув голову, девушка посмотрела на него, в его темных глазах отражалась тоска, которую ему не всегда удавалось скрыть.
— Я никуда не собираюсь. Я тебе говорила. Я люблю это место. Это мой дом.
— Однажды, ты уйдешь. Все уходят.
Она открыла рот, чтобы вновь опровергнуть его слова, но он, развернувшись, уже шел в свой офис. Тихо закрыл дверь, одновременно отгораживаясь от нее.
В течение нескольких секунд она стояла, как вкопанная, раздумывая, не вернуться ли ей. Был ли в его словах двойной смысл? Харон редко показывал эту сторону себя, что-то сидело глубоко внутри, причиняя ему боль.
Лаура распознала это, потому что нечто подобное было и внутри нее. Даже спустя два года. Все ушло, но это было все еще там. Оно всегда будет там.
Также, как ее семья, навсегда останется с ней.
— Спокойной ночи, Харон, — прошептала она, начиная спускаться по лестнице.
***
— Спокойной ночи, Лаура, — прошептал Харон, услышав ее тихие слова своим обостренным слухом.
Звук стучащих по лестнице каблуков резко оборвался, когда девушка захлопнула за собой дверь. А он задался вопросом, что бы она сделала, если бы вернулась к нему, и поймал себя на мысли, что очень желал бы это узнать.
Он нуждался в ней. После ее прикосновения на балконе, потребовалась каждая унция его терпения и сдержанности, чтобы не сжать ее в объятьях.
Харону никогда не будет достаточно просто обнять ее. Несколько раз мужчина ловил себя на том, что все, чего ему бы хотелось, это наклониться и завладеть ее губами, целуя до тех пор, пока девушка не станет, задыхаясь, цепляться за него.
Он хотел этого сегодня, сейчас. Хотел сорвать с нее платье и, усадив на стол, глубоко погружаться в нее. Может быть, тогда ужасы ночи оставят его разум в покое.
Воитель думал об этом только потому, что жалел себя. Утром мужчина будет сожалеть, если сейчас возьмет ее в свою постель.
Харон, протерев глаза, направился к своему столу. Сняв разорванную рубашку, он швырнул ее в мусорный бак. Прежде чем надеть чистую, мельком взглянул на свое отражение в зеркале, висевшем напротив его стола.
Он ни минуты не жалел, что закрыл Аррана собой. По его мнению, даже тысячи вонзенных в его тело лезвий, покрытых кровью Драу, не хватило бы, чтобы искупить вину перед Арраном, Йеном и Куинном за шпионаж, которым он занимался для Дейдре.
Произошло ли это год назад, когда Харон обнаружил Йена и его жену, Дани в Фернессе? Харон не знал, что Йен прошел сквозь время за Дейдре, к Деклану.
Увидев Йена, он замер, будто и не минули эти долгие четыре столетия. Глядя на него, он, по-прежнему, ощущал, будто они в 14 веке убегают от Дейдре.
Столько всего произошло с тех пор. Дейдре убила Дункана, близнеца Йена. Дейдре, а потом и Деклан, были уничтожены Воителями и Друидами.
И тогда Харон рассказал Йену, почему шпионил для Дейдре. Он это сделал не для того, чтобы выпросить прощения, а потому, что хотел объяснить, почему не смог остаться с другими Воителями в замке.
Даже сейчас, каждый раз, когда он был нужен Маклаудам и они ему звонили, чувствовал себя странно, идя к ним. Воитель никогда не сможет сказать им «нет», но также никогда и не станет частью их дружной семьи.
Он и Фелан были изгоями.
Это было правильно. Харон не заслуживал большего. Он помогает им в борьбе со злом, но, в конце концов, всегда возвращается в Фернесс. Один.
Харон, подвинув свое кресло к столу, направился к двери. Как только он положил руку на дверную ручку, открывая ее, зазвонил телефон.
Вздохнув, мужчина вернулся и ответил на звонок.
— Харон слушает.
— Ты рано ушел.
Он закрыл глаза, узнав голос Аррана.
— Да, возникли дела, требующие моего внимания.
— Я хотел еще раз поблагодарить тебя.
— Ты уже поблагодарил. И этого достаточно.
В трубке послышался громкий вздох.
— Нет, Харон, не достаточно. Я обвинял тебя в том, что произошло с нами в Керн Тул, но ты был просто пешкой в игре Дейдре, так же, как и все мы. Ты пытался выжить. Я сделал бы то же самое.
— Сомневаюсь.
— Йен рассказал мне что случилось с твоим отцом.
Харон поднял голову, уставившись в потолок.
— Я поделился этой историей не для того, чтобы вызвать сочувствие.
— Я и не сочувствую. А извиняюсь, за свое отношение, — сказал Арран. — Тебе не следовало уходить. Девушки приготовили много еды. Даже Малкольм остался.
Малкольм. Харон всегда считал свою жизнь адом. Но это было ничто по сравнению с тем, что пережил Малкольм. Он был смертным, во всем помогал своей кузине Ларене. Она была единственной женщиной-Воительницей и вышла замуж за Фэллона Маклауда, а Малкольм сделал все, чтобы защитить ее от Дейдре.
В итоге, Дейдре отправила Воителей убить Малкольма. Соня спасла его, но ничего не смогла сделать с его шрамами, а также восстановить подвижность правой руки.
