Юлия Вакилова - Король моего сердца
Томительно текли мгновения, воин не предпринимал никаких попыток придвинуться к ней, и Эллери позволила на миг ослабить тугую пружину напряжения, владевшего телом.
Но ей пришлось пожалеть об этом — в тот самый миг, когда стоящий напротив мужчина неторопливо и как-то даже лениво расстегнул у горла большую фибулу с изображенной на ней головой дракона. Высвобожденные полы ткани торжествующе затрепетали на ветру.
Когда мужчина, полностью избавившись от плаща, сделал шаг к ней, Эллери все-таки не выдержала — трусливо прикрыла глаза, до последнего отказываясь признавать поражение.
Но вместо грубого прикосновения или удара — всего, что она успела себе напредставлять, девушка вдруг ощутила, как на ее плечи ложится шероховатая ткань, укрывая тело.
Вздрогнув от неожиданности, принцесса в неверии распахнула зеленые глаза, в немом вопросе уставившись на собеседника, впервые получив возможность рассмотреть его лицо так близко. Его черты не могли похвастаться тонкостью или изящностью. Нет, напротив, он был красив сильной, истинно мужской красотой. Легкая щетина на смуглой коже ничуть не портила мужчину, над темными глазами вразлет шли густые брови, губы — неожиданно полные и чувственные, — были сжаты.
— Нам пора, — коротко произнес он вместо всяких объяснений и подобрал останки платья у ног опешившей девушки. Окинув ее внимательным взглядом, чуть насмешливо добавил, отворачиваясь: — Разве что леди прониклась симпатией к этому месту и не желает возвращаться?
Пропустив мимо ушей очередную колкость, она растерянно запахнула полы плаща, все еще силясь понять, что только что случилось. И чего не случилось.
— Постой, — это слово полетело в спину ее спасителя. Он остановился, но не обернулся. — Что все это было? Ты хотел надо мной посмеяться?
— Все, что есть в этой долине, — отравлено, — по-прежнему не оборачиваясь, бросил он. — В том числе и болотная жижа.
Она с ужасом услышала его слова и точно дожидаясь этих слов, тело разом вдруг начало чесаться и зудеть.
А в следующий миг вместе с озарением нахлынула и ярость.
— Так почему ты не сказал мне этого сразу? Зачем нужно было устраивать весь этот спектакль?
Вместо ответа на миг он обернулся. На смуглом лице ослепительно сверкнула и погасла широкая улыбка, после чего мужчина спокойно продолжил движение. Это произошло так стремительно, что обескураженная девушка замешкалась, гадая, а не привиделось ли ей.
«Осел!» — всю дорогу бесновалась принцесса, то и дело морщась от болезненных ощущений — босые ступни остро ощущали неровную поверхность болотистых земель, каждый их камешек, каждый острый сучок, и как жалела сейчас девушка, что её конь от испуга не стал дожидаться свою невезучую наездницу.
Эллери мысленно осыпала своего проводника проклятиями, посылая тому в спину гневные взгляды. Они, впрочем, нисколько не мешали мужчине. Лишенная плаща широкая спина, обтянутая простой льняной рубашкой с серебристо-черной тесьмой по краям, выглядела весьма и весьма внушительно. Возможно, девушка даже могла бы найти объект своих невольных рассматриваний привлекательным — конечно же, спину, а уж точно не самого нахала и наглеца! — встреться они при других обстоятельствах.
Но единственным чувством, сейчас обуревавшим королевскую дочь, был гнев.
Впрочем, довольно скоро он сменился раскаянием — стоило увидеть лицо нянюшки, на котором отчетливо виднелся отпечаток недавних переживаний. С самого детства Эллери не переносила одного даже вида чужих страданий, поэтому часто брала на себя вину за проделки и порой не совсем невинные шалости друзей. Дочери короля прощалось куда большее, нежели ее менее родовитым соратникам по играм.
Вытерпев не по-старчески крепкие объятия няни, Эллери наконец-то осуществила страстное желание поскорее отмыть кожу от потеков ядовитой — если верить словам наемника — жижи.
Норку удалось отыскать редкий в этих местах сравнительно чистый источник — на самом деле вода в нем была мутно-серого цвета, но это была действительно обычная дождевая вода, а не болотная грязь.
Морщась от холода и омерзения, девушка обтерла тело куском смоченной в воде ткани, пока на коже не осталось ни единого грязного развода. Понадобилась помощь няни, когда дело дошло до спины и волос, и в итоге общими усилиями спустя час Эллери стояла мокрая, замерзшая, но относительно чистая.
Удостоверившись, что она не пропустила ни единого участка, девушка потянулась к платью и сапогам, что успела для нее достать Ниньи из собранных наспех вещей, захваченных с собой из дворца. Облачившись в сухие вещи, девушка блаженно улыбнулась, пальцы привычным жестом потянулись к груди, но вместо успокаивающей прохлады украшения ухватили пустоту.
Она потеряла медальон!
Поспешно оглядев все вокруг, Эллери не смогла найти ничего — ни цепочки, ни самого кулона. Значит, потеряла она их во время скачки, и отыскать пропажу уже было невозможно.
Как будто недостаточно было происшествий для одного дня!
Глухо простонав от крайне неприятного открытия, девушка принялась неохотно обуваться, все еще переживая потерю.
Этот медальон был с ней почти с самого рождения, и Эллери трудно было представить себя без него. Закончив переодеваться, девушка накинула на плечи широченный плащ Норка, который тот любезно одолжил своей госпоже. Плащ ее спасителя был безнадежно испорчен — вся внутренняя подкладка пропиталась болотной водой.
Обойдя карету, послужившую ей своеобразной ширмой, девушка вышла к ожидавшим ее спутникам. К недовольному удивлению Эллери, рядом с няней стоял виновник ее раздосадованного состояния: ее спаситель (или мучитель?) о чем-то весьма благодушно беседовал со старой женщиной. На его лице раз или два даже успела мелькнуть слабая улыбка — ровно до того момента, пока он не увидел вышедшую девушку. Тотчас же на его лицо вернулось прежнее непроницаемое выражение.
Проворчав себе под нос, девушка обратила внимание на прежде незамеченную деталь — перед ногами наемника дымился небольшой костер, в котором догорали остатки ее платья.
Молча забрав у подошедшей девушки завернутый в ком плащ, мужчина небрежно зашвырнул его в пламя.
Завидев ее нахмурившиеся брови, он снисходительно, как показалось Эллери, пояснил:
— Нельзя ничего оставлять или забирать с собой.
Вместо ответа она лишь недовольно поджала губы, все еще пребывая в растрепанных чувствах после устроенного им спектакля. Потеря любимого украшения тоже не добавила настроения.
Как оказалось, на них напал волк. Что само по себе уже было странно, так как последних волков истребили еще задолго до рождения девушки. Кроме того еще удивительнее было то, как зверь сумел выжить в этих местах.
