Наталья Патрацкая - Двойное чувство
На его счастье Марина вернулась на свое место, после того, как он забрал у нее опьяняющий прибор. Она укрыла его дежурной шалью, напоила чаем. Владимир Дмитриевич пришел в себя. Сидя в кресле для посетителей, он слегка дрожал, но необъяснимый страх потихоньку его покидал. Он не любил говорить. Он любил думать.
Марина, зная его особенность, не отвлекала его разговорами.
В офис вошел Мартин и сказал:
— Продажа приборов идет хорошо. Нарекания от потребителей практически не поступают. Надо заказать на изготовление дополнительные серии.
— Быть не может, — возразил Владимир Дмитриевич. — Должны быть недовольные среди тех, кто купил наши приборы! Да кому нужно то, что мы делаем?
— Нужно — покупают — платят, — сказал Мартин и спросил: — Что с вами, Владимир Дмитриевич?
— Кошмары меня преследуют! Я не знаю, как от них избавиться, — отговорился он от вопроса.
— Владимир Дмитриевич, люди просят успокаивающие приборы, даже название придумали — Плес.
— Если платят — сделаем, — сказал Владимир Дмитриевич и сам себе не поверил. Он поймал себя на мысли, что биологическое вещество, которое заменяет электронное устройство, весьма перспективно. Но кто конек Горбунок, поставляющий вещество — неизвестно. Он встал и ушел в кабинет.
Марина и Мартин остались одни.
— Марина, что с Владимиром Дмитриевичем происходит?
— Это не с ним, а со всеми нами происходит, а, что именно я не знаю. Шеф не отвечает.
Мартин вспомнил, что он должен посетит жену Добрыни Никитича. Пусти козла в огород, или Мартина к новой даме. Осваивать пространство незнакомых женщин — его хобби. Он позвонил жене Добрыни Никитича, госпоже Нимфе Игоревне.
Ее голос и через телефонную связь приятно подействовал на его слух. Они договорились встретиться немедленно, ведь речь шла о здоровье ее сына Феликса, а такая тема открывала дверь в ее дом мгновенно.
Мартин даже не пытался представить, как выглядит первая дама округа Джокер. Он предполагал увидеть частный дом за каменным забором, но увидел фешенебельный многоквартирный дом, стоящий за металлической изгородью, выкованной диковинными животными, покрытыми серебристой краской.
Он нажал на звонок, расположенный на панели рядом с дверями. Если судить по числу звонков, то число хозяев в доме было невелико, но велики у них были квартиры.
Дверь открылась. За Мартином пришел мужчина в светлом костюме с галстуком и проводил его к хозяйке.
Ноги Мартина прошли по светло — серой плитке, поднялись по лестнице, зашли в лифт большой и светлый, пересекли роскошный паркет и остановились у двери в квартиру. У него возникло ощущение, что сопровождающего его красавца он уже видел, но при других обстоятельствах.
Дверь открылась.
Навстречу Мартину выплыла в развивающихся голубоватых шелках прекрасная женщина. Она была очаровательна в легких волнах густых волос, струившихся по плечам до пояса. Молодая особа была стройная, роста среднего с идеальным лицом.
Нимфа Игоревна собственной персоной остановилась перед Мартином и жестом пригласила его пройти за ней к мягкой мебели, обтянутой голубоватой кожей.
Они сели в кресла. Перед ними стоял овальный столик, покрытый толстым стеклом, под которым были видны живые рыбки, плавающие в аквариуме, расположенном чуть ниже прозрачной столешницы. Столик и кресла стояли на кучерявом голубоватом ковре.
Глаза Мартина невольно оторвались от внешнего облика Нимфы Игоревны и уставились на рыбок, плавающих практически у его колен.
— Мартин, так что вы хотели у меня выяснить? — спросила женщина певучим голосом.
— Нимфа Игоревна, в желудке…
— Так, меня не интересует содержимое желудков! Кто конкретно вас интересует?
— Меня интересует повариха из квартиры Феликса, расположенной на проспекте Джокера.
— Хорошо, но у него не было поварихи! У него был повар! Вы ничего не путаете?
— Так говорит журналистка Лиза Зеленая, жившая у Феликса пока он худел, а она толстела.
— О Лизке журналистке я наслышана.
— Нарцисс, подойди ко мне, — сказала Нимфа, нажав на кнопку, расположенную в подлокотнике кресла.
В комнату вошел человек в светлом костюме в галстуке.
— Нарцисс, молодой человек утверждает, что у Феликса была повариха на проспекте Джокера.
— Нимфа Игоревна, вы прекрасно знаете, что Феликс жил в трех или пяти квартирах одновременно, расположенных в разных концах города для быстроты приема пищи. Видимо повара переходили из квартиры в квартиру, и вполне возможно, что в какой-то момент они сменили место работы.
— Но я не давала разрешение на работу поварих, я брала только мужчин поваров, чтобы мальчик в них не влюблялся!
— Так мы и взяли одну немолодую женщину — повара, вряд ли бы он в нее влюбился!
— Хорошо. Получается, что женщина повар была. В чем она виновата? — прервала Нимфа Игоревна.
— Повариха дала Лизе и Феликсу продукты, содержащие вещество неземного происхождения. Лиза утверждает, что кольца она видела маленькими на конфетах, она пыталась их снять с конфет, но они не снимались, и она их проглотила. Феликс съел другую конфету, — ответил Мартин.
— Нарцисс, видишь, к чему приводит твоя самодеятельность? — величественно спросила Нимфа Игоревна.
— Повар сама конфеты не делает, их привезли из округа Пики готовыми! — выкрикнул Нарцисс.
— Проверим поставщиков. Как скоро вам нужна информация? — засуетился Нарцисс.
— Вчера, — буркнул Мартин, заметивший взгляды между парой.
— Нарцисс понял, что ему надо найти поставщиков загадочных конфет. О результатах непременно вам сообщим, — сказала Нимфа Игоревна Мартину с прощальной улыбкой. Она медленно поднялась с кресла и растворилась в голубоватом шелке портьер.
Мужчины остались одни с рыбками в аквариуме. Мартин понял, что никто ничего не найдет и пошел к выходу, в сопровождение Нарцисса.
Владимир Дмитриевич, выслушав отчет Мартина, предположил:
— Нарцисс приехал из округа Пики, и работает в доме Нимфы Игоревны? Вероятно, он знаком со шпионом Пионом. Мы у него ничего не узнаем, вероятнее всего, он и добыл эти конфеты! Тем более что Нимфа Игоревна реагировала на ситуацию весьма спокойно! Скорее всего, они сами подложили конфеты, чтобы Феликс похудел, но не ожидали, что все так получиться.
— Если Нарцисс, человек Нимфы Игоревны, то чей человек Олег Керн? — спросил Мартин.
— Олег Керн — человек Добрыни Никитича! У них семейные разборки на уровне правительственных реформ, — усмехнулся Владимир Дмитриевич.
