Вторая попытка для попаданки - Дарья Верескова
Эмма отвела меня в лазарет, где мастер Ошеа, наш медик, тут же зарегистрировала все мои травмы, а затем начала магически залечивать порезы около глаза. Я действительно могла лишиться глаза; один из осколков застрял совсем близко, и теперь медик осторожно очищала мои раны. Она выдала мне обезболивающее, которое, наконец, немного убрало мою мигрень.
На душе было пусто от слов Макса и от того, что история повторяется. Я хотела, чтобы наступила защита диплома, чтобы всё кончилось, и одновременно боялась, что я что-то упустила. Что история повторится, что на мне вновь окажется чудовищное ограничение и справедливость не восторжествует.
По крайней мере, усилитель больше ей не достанется, благодаря патенту, так что и моего долга Фуллагарам не будет существовать.
Подруга поднесла ко мне зеркало, и я усмехнулась своему «шикарному» отражению — царапины залечили, и теперь они превратились в поверхностные шрамы, которые исчезнут через пару дней. Но левый глаз опух так сильно, что его было не открыть.
— Отёк спадёт через пару дней, — сказала мастер Ошеа, думая, что я испугалась своего отражения.
Куда больше моего внешнего вида меня волновало полное отсутствие резерва. Да, что-то восстановится за ночь сна, но моё психологическое состояние было таким плохим, что я едва ли соберу силы на демонстрацию артефакта завтра.
Как Макс мог так поступить? Как он мог прийти ко мне со своими претензиями сегодня? Он же знал, что я волновалась по поводу диплома. Я говорила ему об этом на нашем единственном свидании. Может, в этом и была его цель. Если он верил, что Люсиль была его спасительницей и я крала её идею, возможно, он хотел, чтобы я провалилась. А может, он думал, что у меня нет никакого проекта, и я только изображала слабость.
Ирония судьбы была в том, что в прошлой жизни многие элементы и даже пара комбинаций в монстре-артефакте повторяли те, что были в усилителе, и кто-то действительно мог сказать что я крала ее идею, но в этот раз я оставляла на столе полный хлам, и что бы не собрала Люсиль, оно не имело никакого отношения к моему усилителю.
«Мошенница», «Приспособленка», «Чудовище», «Лгунья», «Мерзкая», «Беспринципная», «Отвратительная»…
Но хуже слов Макса был его взгляд — будто я была ему противна, будто я предала его. Это было гораздо хуже, чем равнодушное презрение, с которым он смотрел на меня в прошлой жизни. После его нежных и страстных взглядов, к которым я, оказывается, привыкла, это было особенно тяжело.
И, как и в прошлой жизни, он не заметил зрителей и не понял, что своими словами запустил мою травлю.
Обида на Макса и боль от его слов были такими сильными, что я вряд ли смогу успокоиться. Я знала, что ему нельзя доверять, знала, что события прошлой жизни могут повториться, но позволила себе привязаться к нему. Думала, что между нами установилась какая-то степень доверия и уважения.
— Айви, тебе нужно вернуться к себе и попробовать поспать, — Эмма присела рядом со мной, сжала мои холодные ладони, и от чувства благодарности мне захотелось заплакать. Я была так рада, что она, Том и Лэйси нашли меня именно тогда, когда помощь была нужна больше всего.
— Как ты узнала?
— Нас привела Лэйси Рафферти, — подтвердила мои мысли Эмма. — Она слышала почти весь твой разговор с Максом, как и многие другие, — лицо Эммы было виноватым.
Мы обе понимали, что сегодня травля может не остановиться. Возможно, меня больше не будут бить, ведь не все такие ненормальные, как Присцилла и её братец, но издёвки и словесные унижения, скорее всего, продолжатся.
— Я думаю, Том заступится за тебя, — сказала Эмма. — У него, конечно, не такое сильное влияние, как у Макса, но тоже значительное. Тебе нужно попытаться отдохнуть. Я провожу тебя до комнаты и принесу еду, не выходи из комнаты. А завтра будет лучше, помнишь, ты сама говорила мне об этом. Не думай о Максе, он полный урод, как можно было высказывать такое накануне защиты?
Не выдержав, я крепко обняла Эмму, а потом встала, выпрямилась и кивнула. Нужно бороться, как бы ни было плохо и противно. Слова Макса — это одно, а вот действия Присциллы и её братца очень напугали меня, и теперь я боялась, что такое случится вновь. Где-то ещё ходит Джаред, который, наверное, винит меня в том, что он потерял тёплое место в компании Фуллагара.
— Мастер Ошеа, можете, пожалуйста, сделать для меня копию вашего заключения? Я обращусь в городскую стражу и добавлю это к заявлению Тома в администрацию академии.
Женщина с волнением смотрела на меня, она прекрасно понимала, почему я у неё оказалась и что со мной случилось. Хотя драки были редкостью в академии, они всё же иногда случались. Но, как правило, в них участвовали мужчины-стихийники, эмоциональные и несдержанные, и редко студенты нападали вдвоём на одного.
— Я дам вам копию, но сама отправлю заключение стражам порядка, если вы не против. Я не рекомендую вам сегодня общаться со стражей. По моему заключению они заведут дело и начнут расследование, но это займёт какое-то время. Меня беспокоит ваш резерв, мисс Браун. Вам настоятельно рекомендуется избегать волнения и стресса любой ценой. Пожалуйста, внимательно прочитайте инструкции и рекомендации. Я также добавила брошюру о продуктах, подходящих для восстановления при истощении.
Искренне поблагодарив женщину-медика, я поднялась вместе с Эммой в свою комнату. По пути нас провожали взглядами прохожие; некоторые позволяли себе нелестные высказывания, другие считали, что то, что произошло, — это слишком, мало кто поощрял физическое насилие. Но затем им напоминали, что я пыталась украсть идею артефакта у женщины-ликвидатора.
Признание Максом Люсиль как ликвидатора придало ей дополнительную легитимность среди студентов, и люди невольно сочувствовали ей. Интересно, понимает ли Макс, какое значение имеют его случайные слова и внимание в этой академии? Вряд ли. Он и в прошлой жизни этого не осознавал.
Я не могла уснуть, мучаясь и ворочаясь в постели часами. В голове было слишком много тяжёлых мыслей, и больше всего я боялась того, что события прошлого происходили, несмотря на мои попытки изменить их. И происходили в другое время, тогда, когда я их не ожидала.
Сначала моё «знакомство» с Робертом, похищенная одежда в купальнях, и теперь — слова Макса. Я боялась того, что Колвилл и смерть Себастьяна Торна случатся в другое время, когда я не буду к ним готова.
А также… смерть родителей.
Мысли об этом не давали мне покоя, съедая меня изнутри.
Мигрень вскоре вернулась,
