Потрясенный любовью - Кристина Уоррен
Кайли осмотрела комнату в поисках Дага, и наконец увидела его в передней части комнаты. Они с Кесом, похоже, пытались поймать носителя Иерофанта/Демона, приближаясь к нечеловеческому существу с разумной осторожностью. Она не хотела отвлекать его от врага, который, как она знала, был намного сильнее того, с которым столкнулась сама, но, черт возьми, ей бы не помешала помощь.
Очевидно, она была не единственной. Первоначальное замешательство, вызванное потерей света, переросло во всеобщую панику, когда магия начала действовать.
Люди кричали, толкались и пихались, пытаясь прорваться к ближайшим выходам. Работники продолжали преграждать путь, возводя своего рода магическую баррикаду, которая удерживала зрителей в центре зала. Как скот в загоне.
Она прижалась к бетонной стене, чтобы избежать толкучки и пихания переутомленных участников конференции. Казалось, что Хранителям следовало бы спланировать это получше. Она бы отказалась от любого из тех защитных заклинаний, которым научила ее Уинн, ради того, чтобы просто заморозить множество людей на месте.
И заставит их перестать кричать. Не забыть остановить крик.
Из дальнего угла комнаты донесся странный низкий хлопающий звук. Мгновенно взгляд Кайли метнулся в ту сторону, и она увидела, как еще один вихрь энергии рассыпается, словно миниатюрная звезда, перешедшая в новую волну.
Мгновение спустя в зрительный зал выскочили обезображенные фигуры: длинные руки с когтями, размахивающие, пытаясь поймать человеческую добычу, огромные пасти, открывающиеся, чтобы показать ряды клацающих, угрожающих зубов. Они были похожи на акул, горилл и кроликов-психопатов, собранных в один слюнявый комок зла.
И они продолжали прибывать.
Она услышала крик Эллы, в котором смешались боль и разочарование, и поняла, что ее ранили, раз портал открылся в ее углу. Ей нужна помощь, но сначала Кайли должна была убедиться, что из ее собственного угла не выскочит кошмар.
Крики паники превратились в ужас и агонию, когда демонические приспешники начали питаться. Она слышала хруст костей и влажный, сосущий, раздирающий звук, источник которого ей даже не хотелось знать. Не отрывая глаз от приза, она быстро нашла ночного, которого уже однажды толкнула, и стала проталкиваться сквозь толпу, чтобы добраться до него.
Она видела, как края вихря перед ним начинают светиться, и знала, что у нее мало времени. Подняв обе руки, она начала колдовать на бегу, сосредоточившись на формировании пузыря, который, как сказала Элла, может поймать в ловушку и обратить его собственное заклинание против него.
На мгновение ей показалось, что началось мерцание, но тут кто-то врезался в нее сбоку, прервав ее концентрацию и разорвав заклинание на части.
Ну и хрен с ним, подумала она. Она все равно не знала достаточно о магии. У нее было меньше недели, чтобы отработать самое простое из этих заклинаний, а евреи вообще не должны заниматься магией. Как полуеврейка, она не должна удивляться, если ее магия окажется халтурной. К счастью, ее мозг был самым мощным оружием, и он все еще работал на полную мощность.
Набрав скорость, она полетела к открывшему портал ночному, вытянув руки, словно готовая поймать его в ловушку новой порцией магической энергии. Он бросил на нее короткий взгляд и насмешливо улыбнулся, но у Кайли была своя магия.
В последний момент она опустила руки, схватилась за спинку жесткого, литого стула из пластика и металла и со всей силы замахнулась им в голову ночного. Раздался удовлетворительный треск, прежде чем он рухнул на бетон.
Вихрь погас с протестующим треском. Она не знала, исходил ли этот звук от самого прерванного портала или от того, что ждало по ту сторону, но, в любом случае, от него ей стало не по себе.
Бросив стул, она огляделась, пытаясь определить путь к Элле. К сожалению, между ними стояло множащееся море демонических приспешников.
Что же ей теперь делать? Она попыталась бы взорвать портал, но с помощью магии эту битву явно не выиграть. Какие еще инструменты имелись у нее в ее маленькой сумке с фокусами?
В кармане джинсов у нее все еще лежала соль, но Кайли не думала, что двух небольших мешочков, которыми снабдила ее Уинн, хватит, чтобы справиться со всеми этими монстрами. У нее было бы больше шансов с удобной лианой, набедренной повязкой с леопардовыми пятнами и истошным криком. Нужно придумать план получше.
В воздухе запахло кровью, и хотя задняя часть комнаты оставалась более безопасной, чем передняя, где находилась Элла, убийственные существа начали отступать от портала и углубляться в комнату. Это, похоже, не давало покоя Ноксу и Спару: они пытались уничтожить демонических приспешников, избегая при этом невинных, которые постоянно попадались на пути.
Бедные зрители просто не знали, куда бежать, и несколько из них неизбежно оказались между Стражем и его добычей. Только быстрые рефлексы и торжественно принесенная клятва сохранили жизнь этим глупцам.
Может быть, ей все-таки придется прибегнуть к своей бестолковой магии.
Если и было что-то, что Кайли умела делать лучше всех на свете, так это настраивать код. Она всегда могла найти тонкие маленькие сбои в строке компьютерных команд, которые мешали системе работать так, как она хотела, и прославилась тем, что находила самые простые, самые хитрые маленькие повороты, которые приводили ее к идеальному результату. Если ее магия впервые проявилась в этой способности, возможно, это означало, что она сможет обратить ее обратно на саму магию.
Сузив глаза, Кайли снова потянулась к своей магии, позволяя наполнить ее и покалывать на кончиках пальцев. Затем она вспомнила заклинание щита, которое вбила в ее мозг Уинн, и поискала код.
Это почти всплыло в ее голове. Она чувствовала себя так, словно только что попала в Матрицу, видя данные, прокручивающиеся перед ней бесконечным потоком. Она могла видеть код магии и точно знала, где он должен измениться, чтобы исполнить ее волю.
Быстрый поворот ее разума, и заклинание, которое возникло, когда она подняла пальцы, стало чем-то немного отличным от защитного щита Уинн. Вместо этого оно превратилось в таран из яркой, живой энергии, который она держала перед собой и использовала, чтобы прорваться сквозь толпу.
Все, к чему она прикасалась, раздвигалось в стороны. Она чувствовала себя как Моисей, у берегов Красного моря, только у нее не было всего израильского народа за спиной, и ей нужно было добраться только до другого конца комнаты.
Не понимая, что именно она сделала
