(не) Признанная фениксом - Яна Борисова
― Ну, наконец — то заметила, ― прикусив в кровь губу, выдохнула я. ― Я здесь, Лира! Я не могу выйти! ― ещё раз прокричала, будто теперь, когда она поняла, что рядом меня нет, может меня услышать. Но Лира лишь покрутила головой и вновь сорвалась с места, исчезая в проклятой неизвестности, что и Рон.
― Что б тебя… чтоб… чтоб! ― изо всех сил проорала, уже не сдерживая слёз, когда попытка перелезть через забор не увенчалась успехом ― меня просто не пускало что — то за пределы ограждения. Люди, которые мне небезразличны, сейчас невесть где, возможно, в опасности, а я какого — то пепла заперта в этом треклятом месте и ничего не могу сделать.
― Куда ты меня затащил, Орм? ― задала сама себе вопрос, в пятый раз оббегая, как оказалось, немаленькую территорию поместья, ища лазейку или хотя бы маленькую брешь в этом странном барьере.
Слёзы уже давно высохли и теперь меня интересовало: почему только я? Все, кто здесь со мной был, беспрепятственно покинули территорию, что же со мной не так?
Время шло, а выхода не находилось. Выбившись из сил, я просто шлёпнулась на небольшую скамейку, стоящую неподалёку от входа в дом и, сидя на которой, хорошо было видно теперь ненавистную мне калитку и всё, что за ней происходило. Люди, как ни в чём не бывало, поглощённые в свои дела и мысли, проходят мимо, не обращая внимания на этот дом и, конечно, на меня, словно нас не существует. В голове промелькнула мысль: а если я больше не смогу отсюда выйти, вдруг никто, включая Орма, не вернётся, и я просто сгину здесь, забытая всеми.
Глупая мысль, но казавшаяся мне сейчас очень даже реальной.
Ведь Рон и Лира так и не вернулись, хотя прошло уже немало времени, что теперь беспокоило до трясучки в конечностях. Зная Рона, увидев, что меня нет с Лирой, он бы сразу ринулся на мои поиски и первым делом вернулся бы сюда. Значит, либо с ними что — то случилось, либо Лира не догнала его. Тогда, вероятно, в беду могла попасть ириата. Держаться, вновь не впадая в истеричную панику, становится всё сложнее. Неизвестность начала давить всё сильнее. Не успокаивает даже Марго, которая теперь постоянно трётся у моей шеи, даря приятное тепло и желание позабыть обо всём на свете. Изначально, когда ящерка проделала этот трюк впервые, после того, как я, не жалея горла, прокляла здесь каждый камень, мне это даже понравилось. Внезапно нахлынувшее умиротворение позволило, откинув все страхи, придумать пару способов, как выбраться из этого места. К сожалению, опыт просмотренных когда — то фильмов о побегах не принёс никаких результатов: подкоп под забором, а затем проверка, можно ли эту невидимую преграду обойти по воздуху с помощью чуть позабытых, детских навыков лазанья по деревьям, наградили меня лишь грязью под ногтями и довольно глубокой царапиной на щеке. Теперь же новая волна успокоительного от Марго больше раздражала, чем помогала. Сейчас мне хотелось действий, а не впадения в очередное меланхоличное высасывание идей из пальца.
Ну, не приходило мне ничего, действительно эффективное, в таком вот состоянии, ― принудительное успокоение.
― Знаешь, милая, давай — ка я обмозгую всё без твоих антидепрессивных посылов, ― убрав ящерку, усадила её рядом, позволяя беспокойству нарастать всё сильнее. Возможно, в таком состоянии я саккумулирую что — то более результативное, нежели те, что испробовала ранее. Итог: по щеке вновь прокатилась слеза.
― Ну нет, хватит… ― вскочила с места и с силой топнула ногой, ― я никогда не была нюней, что вообще на меня нашло? ― смахнув мокрые следы моей беспомощности, снова оглядела сад. Сейчас под закатным солнцем он словно светился, отражая солнечные лучи в каждом листочке, травинке, веточке. Казалось, зелень стала ярче, насыщеннее, будто начала просыпаться от долгой спячки. Солнечные дни, такие как сегодня, пусть и редко, но бывали и раньше, правда, никогда природа так не обновлялась. В памяти, само собой, всплыла сегодняшняя ночь и необычно яркое утро. Невольно губ коснулась улыбка, а затем…
― Пепел, Марго, Мор говорил, что ты можешь вбирать в себя магию! А давай проверим кое — что, ― подхватив ящерку, я рванула к ограждению. Моё заточение явно магическое, так почему не проверить. ― Милая, мне нужен проход, давай попробуем проделать здесь небольшую брешь, ― ласково попросила свою помощницу, указывая на место, откуда удобней всего будет преодолевать препятствие в случае удачи. Логичнее было бы сделать такой проход в калитке, но терпения хватило лишь на то, чтобы добежать до ближайшего пролёта забора. Набегалась уже сегодня, а так, если не получится, то просто вернусь к скамье, где вновь начну свой мозговой штурм.
Марго приняла моё предложение с энтузиазмом: чуть нахохлившись, она начала наворачивать круги на моей ладони, и стоило ей оказаться у самого барьера, как кожица её засияла алым. Мгновение спустя ящерка остановилась и упёрлась носиком в один из железных прутьев. Теперь кожица её начала искрить, а барьер чуть подёрнулся рябью.
Свободная рука сама потянулась проверить, получилось ли хоть немного разбить преграду. Внутри замерло всё, когда указательный палец прошёл чуть дальше невидимую помеху.
― Я говорила тебе, что ты лучшая, ― уже не скрывая улыбки, чмокнула свою спасительницу в маленькую макушку. Марго на это довольно прищурилась, а я обругала себя мысленно, что не подумала о способностях этой малышки раньше, ― столько времени и нервов бы сэкономила.
Отправив ящерку в её излюбленное укрытие, приготовилась покинуть это проклятое мной место. И уже зацепилась одной рукой за верхнюю часть ограды, когда за спиной раздалось:
― Ри, что ты делаешь?
Я всегда считала, что люди, теряющие опору под ногами от испуга, больше драматизируют, нежели пугаются в действительности. Но сейчас, когда мои ноги вдруг стали ватными, и я «киселем» поплыла к земле, не в силах даже зацепиться за железные прутья рукой как за опору, так как все силы организма были кинуты на то, чтобы успокоить вырывающееся из груди сердце, я стала верить даже в «испуганные» обмороки.
― Пепел Ри, да что с тобой? ― заметив моё желание быть поближе к горизонтальной поверхности, знакомые сильные руки подхватили меня, не давая завершить мне
