Алисия Дэй - Искупление Атлантиды
Литтон набросился на него с выпученными глазами.
— Делай то, что говорю я, понятно? Мы больше не должны слушать этого обманщика Девона. Теперь за все отвечает Джонс, а он мне звонил не далее как двадцать минут тому назад и распорядился, чтобы я продолжил дело. А ты, телохранитель-выпендрежник, подчиняешься мне, поэтому либо делай то, что я тебе говорю, либо проваливай.
Несмотря на то, что ученый даже начал на него кричать, Смитти спокойно выслушал тираду Литтона. Когда тот, наконец, замолчал, Смитти просто кивнул.
— Ты босс.
— Так и есть. Не забывай об этом, — сказал самодовольно Литтон.
Бреннан не мог поверить, что ученый, предположительно гений, был настолько оторван от реальности. Смитти же не ручной головорез. Этот человек мог в мгновение ока свернуть Литтону шею. Совершенно ясно, Смитти находился здесь по своим причинам, не только из-за денег.
Или же сумма была весьма и весьма значительной.
У Бреннана тоже были деньги. Он смог бы воздействовать на подобного вида мотивацию, если бы ему выпал еще один шанс поговорить со Смитти с глазу на глаз.
Он взглянул на Тиернан, пытаясь сообщить ей с помощью языка тела и мимики, что с ней все будет в порядке. Она смотрела на него с таким отчаянием, что он оцепенел от испытанной от этого боли.
— Тиернан, все будет хорошо. Я скоро вернусь, и не забывай того, что я тебе сказал прошлой ночью. Верь в них. Верь в меня. — Он посмотрел ей в глаза, стараясь запомнить каждую деталь.
— Бреннан, если они тебя уведут… — Она замолчала и посмотрела на Литтона и Смитти. — Ты знаешь, что тогда случится. Я… я сделаю все возможное, чтобы напомнить тебе. Чтобы помочь тебе не забыть, ладно? Не беспокойся. — Она улыбнулась ему слабой улыбкой, пытаясь вселить в него уверенность, и снова это выбило его из колеи.
Она боялась не за себя. Она боялась за него.
— Это очень трогательно, но боюсь, что нам пора идти, — сказал Смитти. Он кивнул охранникам, сидящим за мониторами управления.
— Выключайте.
Они сделали что-то, и вдруг постоянный гул электричества прекратился. Это случилось так неожиданно, что Бреннан чуть не упустил свой шанс. На мгновение он замер, а потом послал по телепатическому каналу вызов такой силы, что Алексиос, просто не мог его не услышать — если только он не вернулся в Атлантиду.
— Приходи сейчас же. У них Тиернан, и они собираются промыть нам мозги. Давай. — Он попытался передать картинку с местом их расположения, но к тому моменту Смитти уже вошел в клетку с каким-то небольшим металлическим устройством.
— Мы же не будем пытаться выкинуть какой-нибудь фортель, не так ли? — спросил Смитти.
— Как вы видите, мои приятели держат вашу подругу на мушке и настроены они весьма воинственно. В наше время так трудно найти стоящих помощников.
Каждая клеточка тела Бреннана жаждала наброситься на Смитти, убить, оторвать ему руки и забить ими Литтона до смерти, но Тиернан пошевелилась, и он обернулся, чтобы увидеть, как четверо бандитов выстроились вокруг ее клетки, целясь ей в голову и грудь.
С такого расстояния они не промахнутся.
Он кивнул.
— Да, я пойду добровольно. — Он сцепил руки на макушке головы в классической позе заключенного, но потом посмотрел на Смитти, вложив в этот взгляд всю серьезность своих намерений. — Если с ее головы упадет хоть один волос, отвечать будешь ты.
Смитти прищурил глаза так, что они превратились в узенькие щелочки, и что-то уклончиво буркнул. Это было лучшее, чего ему удалось добиться, поэтому Бреннан медленно вышел из клетки. Литтон отошел с дороги, стараясь соблюдать меры предосторожности и держаться подальше от Бреннана. Значит, у этого человека осталось, по крайней мере, немного ума. Прежде чем выйти из комнаты, он остановился и оглянулся на Тиернан.
— Верь мне, — сказал он.
— Обязательно, — ответила она, и слезы потекли по ее лицу. — Всей своей жизнью.
Бреннан кивнул, пообещав Посейдону, что он не осрамит этого доверия. Затем вышел из комнаты вслед за Литтоном.
Они прошли немного по коридору и вошли в другую комнату, огромную, с белыми стенами, сверкающую металлом и с запахом химических веществ витающих в воздухе. Литтон бросился к огромному стулу, возвышающемуся посреди комнаты, пританцовывая вокруг него словно шаман, готовящийся к человеческому жертвоприношению.
Бреннан знал, кого принесут в жертву. Он испытал мгновение чистого, леденящего кровь ужаса, и адреналин устремился по его венам, вознося его инстинкты «борись или убегай» до невероятных высот. Смитти прищурился и поднял пистолет, но Бреннан не боялся оружия. Он не испытывал страха за себя. Каждый грамм этого ужаса был из-за Тиернан, которая осталась в той клетке.
Если он погибнет, она останется одна и будет страдать. Значит, он должен выжить, независимо от того, что они с ним сделают.
Он должен выжить.
Они привязали его к стулу, и он не сопротивлялся. Не боролся. Пассивно сидел, сдерживая ярость и желание перебить их всех. Но он не смог полностью скрыть неустрашимого воина, которым был в душе. Любой, кто потрудился бы заглянуть ему в глаза, увидел бы это и невольно отступил перед силой ненависти струящейся на них.
Любой, но только не Смитти. Он лишь кивнул, узнавая человека-хищника, и продолжил привязывать Бреннана к стулу.
Литтон приблизился, чтобы надеть на него металлический шлем, и на мгновение Бреннана захлестнул приступ клаустрофобии, словно бы и не было тех часов, проведенных в камере. Он напрягся под кожаными креплениями, с помощью которых был привязан к стулу, и вдруг в его голове осталась лишь одна только мысль — бежать, найти выход, не дать им добраться до своего мозга.
Один из охранников сделал ошибку и подошел на миллиметр ближе, чем следовало, и Бреннан размахнувшись со всей силой, ударил его головой в лицо. Он торжествующе закричал, услышав хруст костей, а охранник завопил от боли, а потом повернул голову туда, где по другую сторону стула стоял Смитти.
— Не могу сказать приятель, что виню тебя за это, но тебе не следовало этого делать, — сказал Смитти. Затем он поднял руку и дотронулся металлическим прибором до Бреннана. Его тело пронзил мощный и болезненный удар электричества, заставляя его выгибаться дугой на стуле и сжимать челюсти так сильно, что даже заболел череп.
Когда жужжание и боль прекратились, Бреннан обнаружил, что почти потерял сознание, и не в состоянии ни двигаться, ни бороться. Он не мог защитить Тиернан, и его сознание метало гром и молнии. Не удалось, не удалось, не удалось. Потом Литтон рассмеялся и подошел ближе, поднимая этот проклятый шлем.
