Я и три Отелло (СИ) - Колибри Клара

— В нашем буфете. Кофе там, бутерброды…

— И это называется обед? Нет, мне такое не подходит. Тебе, возможно, тоже. Питаться надо как следует. Сколько у нас есть времени? Пойдет. Должны вполне успеть.

И он повез меня в ресторан. Заказ делал сам, мне только и надо было, что сидеть рядом и дожидаться. Со стороны мы смотрелись нормальной парой, скорее всего. Он решительный и властный мужчина, а я симпатичная молодая женщина. Таким уверенным в себе мужикам, как раз, и нравятся скромницы. А я в тот момент вся была ниже травы, тише воды. Еще у меня совершенно не наблюдалось аппетита, это, скорее всего, было связано с новым напряжением в моей нервной системе. Какой еще реакции можно ждать от организма в сложившейся ситуации? Кто стал бы уплетать за обе щеки, если ему некоторое время серьезно так сказали бы, что убить просто руки чешутся. Вот я и давилась каждым куском, что мне приходилось брать в рот. Именно, приходилось. Борис снова сверкнул на меня зло глазами, как накануне в машине, когда попыталась объяснить, что есть мне не хотелось.

— Ешь! Я сказал! — сказал так, что никто бы не ослушался.

— Молодец! — удовлетворенно откинулся к спинке стула, когда я чуть не со слезами на глазах придвинула к себе чашку чая и пирожное. — И поспеши. Не хорошо опаздывать на работу. Дальше у нас что? Спектакль, говоришь? Интересно!

Он купил себе билет в ложу. Сидел там как король и пакостно мне улыбался. Я старалась не смотреть в ту сторону, но меня притягивало светлое пятно его лица пуще магнита. А ему только этого и надо было. В общем, публика в тот вечер увидела не самую лучшую мою игру. О чем этот гад мне и сказал, как только вышла через служебный вход на улицу.

— Рано я тебя похвалил, однако. Ты меня разочаровала. Вот подруга твоя была в ударе. Как, говоришь, ее зовут? Ирина? И она тоже сейчас выйдет?

— К чему это спрашиваешь? Снова на баб потянуло? У тебя же полный комплект, как поняла, любовниц и жена в придачу, — Ирину мне ему отдавать не хотелось. Ведь, разобьет же ей сердце, бабник чертов. Вот и попыталась быть смелой и защитить ее по мере возможности.

— Так, то там, а это здесь. В этом мире мы все холостяки и бравые ребята. Понятно? Скучно мне с тобой, приключений хочу, да и ночь впереди длинная. Отвезу тебя сейчас домой, а сам, что буду делать?

— Тогда не надо было говорить, что мой ухажер. Она же мне подруга!

— Что это значит? Не пойдет со мной, что ли? Откажет, думаешь? Этого еще никогда не бывало.

— Эй! Не заводись. Ты нашу выдумку тогда разрушишь. Если все поймут, что ты мне изменил с моей подругой, то ты уже не сможешь быть постоянно рядом со мной.

— Это еще почему?

— Я от тебя тогда отвернусь. Понял? Нет? Гордая я. Не приму изменщика.

— Попробуй только! — он хоть и улыбался, но угроза, все же, в нем чувствовалась.

— Я знаешь, о чем сейчас сказала? Что люди меня именно такой и знают. Хоть на тебя мне и начхать, но если поступлю иначе, то ко мне начнут присматриваться с недоумением и…

— А вот здесь мне на тебя начхать. Пусть присматриваются. Решат, что я тебя изменил.

И хоть его ответ и был категоричным, но к Ирине он подъезжать не стал, проводив меня домой, поехал сразу в гостиницу. Это я потом выяснила — она мне и рассказала назавтра, как долго и трудно ехала домой по ночным улицам. Бранилась даже, что движение стало совсем в Москве ужасным.

— Сегодня ты играла лучше, — этими словами Борис встретил меня у служебного входа на следующий вечер. — Это твой предел, или еще сможешь поднапрячься?

Было похоже, что хотел меня задеть и вывести из себя. Зачем ему интересно это понадобилось? Может, мало было человеку, чтобы его просто боялись? А он точно знал, что я к нему чувствовала. Вот теперь, должно быть, решил еще и поиграть со своей жертвой. Маньяк какой-то!

— Завтра попробую тебя приятно удивить, — пообещала ему с вполне спокойной и милой улыбкой, а у самой колени подломились, когда он ухватил меня за локоть и пихнул в свою машину.

Но это у него лишь тогда получилось резко и грубо, а в основном Борис вел себя заботливым опекуном. Только очень настойчивым, до вредности. И так, в традицию вошли наши с ним обеды. Неизменно в ресторане и по полной программе первое, второе и третье, как говорится. И съедать я должна была все. С другим положением вещей он не соглашался. На всех моих спектаклях он неизменно присутствовал, и все в той же ложе сидел. Но здесь я обвыклась. Этот змей меня больше не смущал, поэтому и играть начала в прежней своей манере.

— Ничего! Можешь! Не подкачала! Сегодня вначале была вялая, но потом наверстала, — покровительственно кивал мне иногда, хлопал по плечу или заключал в некие барские объятия изредка, а еще бывало, но совсем редко, как-то странно смотрел на меня и молча распахивал передо мной дверцу машины.

И так прошли четыре недели. В тот день у меня был выходной. По полной программе выходной: ни репетиции, ни спектакля. Думала отсидеться дома, о чем и заявила Борису накануне.

— Нет. Надо больше быть на свежем воздухе. Поедем куда-нибудь загород. Там найдем подходящий ресторанчик, чтобы пообедать, а вечером станем ужинать где-нибудь в центре. Хочу увидеть тебя в вечернем платье. Такое возможно?

— А мне хочется провести день с книгой на диване.

— Не обсуждается! Днем одевайся потеплее для прогулки на природе. Не ты ли просто бредила раньше по всем этим листьям и траве? А вечером выход в парадном наряде.

— Ты смокинг, что ли, собрался надеть? — у меня получилось хмыкнуть. Сама не знала, как такое вышло.

— В этой стране и городе он не приветствуется. Поэтому обойдусь просто хорошим костюмом. У тебя платье-то приличное есть? А то ходишь в каких-то балахонах.

— Это мой стиль. Но если тебе так приспичило нарядить меня в силуэтное платье, то я за свою жертву потребую и от тебя поблажки.

— Не в твоем положении мне условия ставить, девочка. Ну, да я сегодня добрый, говори, что от меня хочешь?

И я попросила расширить нашу компанию еще до одной пары. Уговорила взять с нами загород Ирину с ее вернувшимся Вовой, а потом и в ресторан пойти вместе с ними. А что? Денег-то у Бориса было не меряно, не обеднел бы. А мне все так было спокойнее.

— Ладно. Будь по-твоему. Но платье, чтобы сэкси, и мне все мужики чтобы завидовали.

Тогда я нисколько не придала его словам значения. И вообще не задумывалась, что ему приспичило праздновать. Пришла домой и первым делом полезла в платяной шкаф. Начала перебирать в задумчивости вешалки и решать, что одеть. Вот тогда мне на глаза и попалось черное коктейльное платье, в котором всего чуть больше месяца назад ходила в ресторан с Сергеем.

— Не такой и срок, а кажется, что прошел год, — посмотрела на свое отражение в зеркале и нахмурилась. — Что значит плотное питание каждый день. Еле влезла в наряд. Так не пойдет. Располнеть всегда, говорят, легко, а вот сбросить потом вес может быть и невозможно.

Это платье отложила в сторону, выбрав другое, трикотажное, которое сильнее тянулось, и выглядела в нем лучше. Но вот мысли о бывшем женихе так же отбросить не получилось. Невольно стала вспоминать тот вечер, когда были с ним приглашены на день рождения одного нашего сослуживца, как потом гуляли по ночному городу, а затем вернулись в эту квартиру…

— О, нет! Долой из головы эти мысли. Он мне теперь никто. И как может быть иначе, если позвонил всего один раз с тех пор и то, сказать, чтобы передала чемодан с его вещами подвернувшемуся по случаю знакомому, что как раз ехал из Москвы в Питер.

Но настроение испортилось. Хотя и не так уж сильно, потому что оно у меня давно придерживалось нулевой отметки по шкале эмоционального подъема и счастья. Вот я смирилась с подобной стабильностью.

— Хуже быть уже не должно. Я этого, все же, не заслужила, — сказала себе так и пошла готовиться ко сну.

Утром в условленное время подкатил на своем Х5 Борис. И мы поехали забирать по дороге Ирину с Володей. Вот у них настроение было отличное. Вовка все время шутил, Ирка хохотала, а Борис им улыбался и дружелюбно хмыкал. Пришлось и мне вливаться в коллектив, тоже демонстрировала человеколюбие и хорошее восприятие чужих шуток. Только все никак не могла сообразить, что же это Вована прорвало-то так на анекдоты, вроде раньше за ним такого не замечала?