Кровавые ягоды калины - Анна (Нюша) Порохня
– За что? – я непонимающе улыбнулась.
– За то, что ты такая. – он провел пальцем по моим губам. – Смелая, добрая, необычная...
– С последним, я точно согласна, – у меня вырвался смешок. – А вот со смелой, я бы поспорила.
– Разве кто-то еще смог бы пройти такой путь, какой прошли вы? – шепнул он. – Я рад, что мы вместе. Особенно в будущем.
– Где я? – тоненький голосок девочки, заставил нас отпрянуть друг от друга и подойти к кровати.
– Привет. – я взяла ее за ручку. – Не бойся, хорошо?
– Хорошо. – девочка слабо улыбнулась. – У тебя глаза добрые, как у мамы.
Глава 44
Корней остался с девочкой, облегчая ее состояние, а я пошла в ванную и расплакалась, так мне отчего-то стало жалко и себя, и Таньку и маленькую Машу. Какое все таки счастье иметь семью, большого, умного мужчину рядом, детей, которые вот так, с безусловной любовью, будут смотреть в твои глаза и каждый день просыпаться, зная, что ты кому-то нужна.
– Это все нервы... – прошептала я, умываясь прохладной водой. – Я вымоталась...
И это было правдой. Мне казалось, что я выдохлась и внутри стало мало воздуха, желаний, энергии, чувств. Всего было мало, чтобы двигаться вперед. Но нельзя было допустить этого, ведь мы находились на последнем рывке, который решит нашу дальнейшую судьбу.
– Пойдем со мной. – Корней взял меня за руку, когда я вышла из ванной и повел в комнату. – Я хочу помочь тебе.
Мне было интересно, что он может сделать и какую помощь предлагает, но когда колдун усадил меня на кровать и положил руки на плечи, по моему телу тут же промчался легкий разряд электричества. Он немного задержался в кончиках пальцев, а потом теплой волной, поднялся вверх, отчего стало так приятно, что я расслабленно прошептала:
– Это так хорошо...
– Конечно хорошо, – тихо засмеялся Корней. – Нужно расслабить тебя полностью, иначе ты можешь заболеть. Слишком много свалилось на вашу голову.
– Мы сами виноваты, – что не говори, а я умела быть честной даже с собой. – Если бы не совали свои носы куда не надо, то...
– Мы бы не встретились. – закончил за меня Корней и присел напротив, отчего наши лица оказались на одном уровне. – Я хотел сказать тебе...
Колдун замялся, подыскивая слова и я помогла ему:
– Не нужно, ты мне уже все сказал и даже больше – показал. Почти три месяца твои руки ухаживали за мной.
– Да, я все время думаю о твоих словах, о том, что случилось или вернее случится с нами... – Корней посмотрел на меня своими мудрыми, спокойными глазами. – И мне пришло в голову, что еще месяц назад, я и представить не мог, что смогу вот так потянуться к женщине.
– Я тоже устала быть одной. – я взяла в ладони его колючий подбородок и прижалась к горячему лбу, своим лбом. – Лучшее, что со мной произошло в жизни – это ты.
– Когда все закончится, я действительно перееду сюда навсегда. – прошептал он. – Мне хочется, чтобы нас стало трое.
– Ты действительно этого хочешь? – слезы снова полились неконтролируемым потоком. – Но ведь мы так мало знаем друг друга...
– Прости, но мне уже кажется, что мы знакомы целую вечность. – снова тихо засмеялся он. – И хватит плакать, я привык видеть тебя в боевом настроении.
– Я устала воевать...
– Обещаю, ты никогда не будешь волноваться. Я постараюсь сделать твою жизнь радостной и полной. – Корней поднялся и уложил меня на подушку. – Поспи. Я буду рядом.
Меня не нужно было уговаривать и я, убаюканная его голосом, теплотой рук и таким родным дыханием, уснула, поджав под себя ноги.
Проснулась я от того, что Танька тормошила меня за плечо.
– Валь, проснись! Давай, открывай глаза!
– Ты чего? – я еле разлепила веки и уставилась на нее испуганным взглядом. – Что-то случилось???
– Нет! Пока ничего. – она присела рядом и зашептала. – Нужно все таки пойти и забрать книгу из дома оборотней. Пока Серёжа не явился!
– А где Корней с Прохором? – поинтересовалась я, хмурясь и раздражаясь ее утренней активности. – Пусть они сходят.
– Спят они! – Танька одарила меня убийственным взглядом. – Время, только пять утра! А им еще с оборотнем биться! Пожалела бы...
– Я жалею! – воскликнула я, ущемленная ее упреком. – Только не хочется опять в потемках по деревне бегать!
– Так это для дела надо! – подруга возмутилась окончательно и сдернула с меня одеяло. – Вставай!
Деваться было некуда и толком еще не проснувшись, я влезла в валенки, накинула шубейку и мы побрели к медпункту. Мести перестало и над деревней плыла невероятно желтая луна, от которой пробирало дрожью. Она как безмолвный провожатый, следовала за нами, освещая дорогу и когда под ее светом показались памятники и кресты, занесённые снегом, мы остановились, скованные суеверным ужасом.
– Не по себе как-то... – прошептала я и Танька, на удивление согласилась:
– Точно, аж замирает все внутри!
– Может домой пойдем? – предложила я, понимая, что этого точно не будет. – Ну ее, эту книгу...
– Нет. Пришли, значит нужно до конца дело довести. – Танька первая поднялась на крыльцо и дернув дверь, удивленно повернулась ко мне: – Здесь открыто!
– Как это, открыто? – по моей спине, промчалась "стая мурашек".
– Вот так это! – Танька нетерпеливо затопталась на месте. – Наверное так уверены в себе были, что и дверь не запирали! Пошли!
Это прозвучало очень сомнительно, но и не пойти я не могла, если моя бесшабашная подруга, лезла вперед с напором Т–134.
В доме оборотней было тихо и холодно. Печь давно потухла и неуютные сквозняки, уже гуляли по пустому дому, шевеля волосы на затылке.
Подруга достала фонарик и направилась в комнату, где мы в последний раз, видели книгу. Она так и лежала, с сиротливо раскрытыми страницами и мне стало почему-то страшнее, чем было.
Танька схватила ее, засунула в пакет и мы, облегченно вздыхая, покинули жуткий дом, стараясь не оглядываться.
– Видишь , все обошлось! – подруга радовалась как ребёнок и толкнув калитку, нырнула во двор.
