Шутка Хаоса - Анна Рейнер
Сестра атамана медленно пятилась, в расширившихся глазах застыло непонимание, видимо, еще не до конца осознав весь ужас случившегося.
Взгляд Йена пылал недобрым огнем, губы дрогнули в злобной усмешке.
— Теперь ты…
Эрвин не мог поверить, что Йен действительно способен убить глупую несчастную девчонку. Толком не осознавая, что делает, он повис на уже протянутой для смертельного удара руке чародея.
— Беги!
Крик предназначался для сестры атамана, и она сочла за благо внять ему. Быстро развернувшись, девушка понеслась прочь, что было сил. Очень скоро ее тонкая фигурка скрылась за стволами деревьев.
— Остановись! — эльф заглянул в глаза мага и увидел глубоко таящийся в них мрак. — Неужели ты действительно готов был убить несчастную дуреху? Разве недостаточно уже тех, кто погиб от твоей магии?
— Жалеешь их? — взгляд мага, застывший на лице Эрвина, мало-помалу начал проясняться. Боль от раны в плече исказила лицо. — Думаешь, они бы пожалели нас, Керон, Цету? Нет, Эрвин. Мир устроен так, что либо ты зверь, либо жертва — иного не дано.
Он стряхнул ослабевшие пальцы эльфа со своей руки.
— Кем ты стал, Йен? Впору ли тебе еще белая мантия?
— Судить меня вздумал? — угрожающе усмехнулся маг. Сейчас как никогда в душе поднималась ярость, и он с огромным трудом ее сдерживал.
Эльф ничего не ответил, выдернув из плеча волшебника железный наконечник, развернулся и направился к раненому Ризу. Йен вскрикнул от резкой боли, зажав рану рукой. Злой взгляд чародея еще долго сверлил спину Эрвина, чувствуя раздражение. Его так и тянуло стукнуть эльфа по голове посохом, чтобы добавить тому больше ума и убавить этой глупой жалости. Йен успел забыть, как совсем недавно и сам испытывал подобные чувства, ухаживая за зараженными чумой сутками напролет. Теперь он и вовсе не вспоминал о своих пациентах.
— Когда-нибудь ты лишишься жизни из-за своей доброты и чести, — произнес маг, но его никто не услышал.
Воин уже пришел в себя, сидел, потирая ушибленный затылок.
— Идти сможешь? — эльф протянул Ризу руку.
— Угу.
Приняв помощь Эрвина, рыцарь поднялся и, пошатываясь, побрел следом за путниками.
Покинув поляну, ставшую смертным одром для разбойников, странники нашли другую — намного больше и сплошь покрытую огромными черными валунами. Разбив лагерь и разведя костер, принялись есть. Все молчали. Никто не хотел первым нарушить установившуюся тишину.
Цете казалось, что, если сейчас не будет произнесено ни единого слова, она просто сойдет с ума. Девушка посмотрела на барда — тот сидел у костра, любовно поглаживая лиру.
— Спой что-нибудь?
— Что же тебе спеть, красавица? — мягко улыбнулся Марк. — Может, про Хранительницу Ветра?
— Ни разу о ней не слышала…
— А я слышал, — вмешался Ташин. — Рэль рассказывала, когда шли через болото. Когда-то они были людьми и эльфами, что шли навстречу друг другу войной, грозя уничтожить весь мир. Боги вмешались и наказали безумцев, заточив их в воплощении собственных Стихий. Таким образом, Повелители стали вечными Хранителями Тэрна.
Странный, совсем непонятный взгляд бросил бард на Ташина.
— Что же, все верно, дитя, верно, — слова Марка сквозили горечью. — Вот только Хранительница Ветра не всегда была злой, когда-то она была подобна ангелу.
— Спой, а мы послушаем, — в голосе Цеты прозвучал неподдельный интерес.
Марк любовно провел пальцами по струнам, и лес огласила печальная мелодия, казалось, сама лира плачет, вспоминая прекрасную Хранительницу Ветра.
Неосознанно вся компания обратилась в слух, не смея противостоять колдовской мелодии.
Блуждая в непроглядной тьме
Ты жаждешь света и прозренья,
Но не найдя душе спасенья
Растаешь снова в тишине…
Ни боль, ни ужас, ни лишенья
Уже не тронут твою суть
И не ворвется в эту грудь
Безумный стук сердцебиенья…
Весь светоч тех земных прикрас,
Что небо в дар тебе вручило -
Людская ненависть сгубила -
Здесь пустота царит сейчас!
С лихой усмешкой нож точа
И нежно оставляя раны,
Что будут гнить в душе годами,
Лишила крыльев не спеша…
Во власти злых метаморфоз
Вы сами Ангела казнили,
Взамен же монстра породили -
И он причина ваших слез!
Да… Мертвым боли не понять -
Они живут без чувств, не дышат…
Но все же, страсть и ими движет
Чужие души поглощать…
Нет людям прав тебя судить!
Пусть будут прокляты презреньем,
Когда низвергнули в забвенье
То, что должны были любить!
Вниз снова тянет темнота
Без перьев, без любви, без правды…
Но в песнях сказочные барды
Крылатой воспоют тебя!
На последнем аккорде земля вздрогнула, колыхнулась, вспучилась, словно морские волны. Массивные валуны, что с избытком находились вокруг, сталкивались и разбивались в крупные осколки и мелкое крошево, медленно парили, соединялись, обретая гротескные человеческие очертания.
Огромный кулак каменного великана с силой врезался в землю, и ударная волна подобно ураганному порыву разметала путников в разные стороны, словно сухие опавшие листья.
***
Ночь была на исходе. Над лесом взошли сразу две луны — белая и зеленая; и два луча, словно сверкающие мечи, скрестились над головой исполина.
Гротескные черты лица исказились в чудовищном оскале, провалы, что, видимо, являлись глазами — расширились, великан неуклюже шагнул, и земля снова содрогнулась.
Посох выпал из руки волшебника, откатился в сторону. Йен поднялся, вскинул руки, творя волшбу.
Откуда, Тьма раздери, здесь и сейчас появился этот каменный великан?
Маг не верил в совпадения. Случайностей не бывает.
Что могло заставить обычные мертвые камни вдруг обрести форму и движение? Откуда вообще взялась магия в этом забытом богами месте? Неужели некто могущественный таки прознал, что несет их компания в Лориэль и начал нешуточную охоту?
Молнии, соскользнувшие с пальцев мага, метнулись на великана и мгновенно растворились, не причинив вреда. Исполин исторг громогласный рык и двинулся в сторону волшебника, намереваясь раздавить назойливого человечка.
Йен увернулся, с сожалением отметив, что оброненный посох оказался еще дальше.
Как же все некстати…
Итак, обычная магия не властна над каменным великаном. Вряд ли пламя или же воздушные иглы принесут ему хоть чуть больше вреда, чем разряды молний.
А значит…пришло время бежать.
Это была не трусость, а довод холодного разума и трезвой оценки возможностей.
Но словно прочтя его мысли, неведомый враг привел в действие второе, ничуть не уступающее в силе первому, заклинание. Пронесся глухой гул. Земля вздыбилась, поднялась, возводя несокрушимую стену вокруг поляны, в считанные секунды отрезая все пути отхода.
Теперь путники оказались в западне, в хитроумной ловушке, из которой не было выхода.
